Руководство по истории Русской Церкви - Петр Знаменский

Оптина пустынь была обителью весьма древней по происхождению (XV в.), но в XVIII в. пришла в полное запустение и расстройство. В 1796 г. на нее обратил внимание митр. Платон. Здания ее, стоявшие много лет без крыш, пришлось перестраивать заново; при возобновлении собора из иконостаса его вывезли несколько возов птичьих гнезд и помета. Братии было 3 монаха, и из них один слепой. Поземельное имущество монастыря расхищено жителями Козельска и соседних деревень, которые своевольно пользовались и монастырским лесом, и полями, и покосами. После Платона об этой обители много заботился Феофилакт (Русанов) Калужский, но истинным ее благодетелем был Филарет, успевший довести ее до цветущего состояния, особенно по высоте иноческой жизни, в чем помогли ему ее замечательные старцы-подвижники, ряд которых с того времени не прерывается и до наших дней. Для возвышения уровня иноческой жизни Филарет вызвал в пустынь рославльских старцев, которых и поселил в основанном при ней ските. Но не им принадлежала главная честь сообщения Оптиной обители той славы, которую она получила потом во всем русском народе, а ученикам учеников знаменитого великого подвижника с их подвигами старчества и нравственного просветительного служения народу. Первым виновником введения в нее этих особенностей ее подвижничества был иеросхимонах Леонид (Натолкни), ученик учеников Паисия, Феодора и Клеопы, долго подвизавшийся с ними в Белобережской и Валаамской обителях; введение старчества и прием мирян для духовного наставления стоили ему тяжелой борьбы и многих неприятностей и от других иноков монастыря, и от епархиальной власти, подозрительно смотревших на эти еще незнакомые им новшества — его поддержали игумен Моисей и оба митрополита Филареты. О. Леонид скончался в 1841 г., успев утвердить свое дело окончательно. Преемником его по руководству иноков и во множестве начавших приходить в обитель мирян был иеросхимонах Макарий (Иванов), ученик схимонаха Афанасия (Захарова) и Леонида, с которым он жил в Площанской пустыни, мягкий, кроткий и сердечный старец, привлекавший к себе еще более благоговейных посетителей, чем его учитель — правдивый и нередко строгий Леонид († 1860). Наконец, всем еще памятна светлая и любовная личность почившего (1891) третьего великого старца Оптиной пустыни, прозорливого Амвросия. Благодаря таким старцам пустынь сделалась образцом для других монастырей, лучшей школой иноческой жизни, развила обширное влияние на многие другие монастыри и выпустила из своих стен множество деятелей на пользу как иночества, так и всей церкви и народа. На ее уроках воспитались Игнатий Брянчанинов, епископ Кавказский, иеросхимонах Антоний, духовник Киевской лавры, оставивший до 2000 нравоучительных писем, ученый Климент Зедергольм, много потрудившийся в переводах для оптинских изданий и составивший биографии некоторых подвижников нового времени; Леонид Кавелин, недавно скончавшийся наместником Троицкой лавры, плодовитый писатель, историк нескольких монастырей и др. По примеру Паисия Величковского и благодаря трудолюбию и духовному образованию своих иноков, Оптина пустынь развила у себя обширную издательскую деятельность и выпустила в свет много книг, содержащих переводы св. отцов, оригинальные аскетические писания и исторические сказания о многих русских монастырях и известных подвижниках. Замечательно, что обычай старчества от нее перешел и в некоторые женские монастыри; в начале 1840-х гг. он, например, введен был в Белевский женский монастырь (Тульской епархии) ученицами старца Леонида настоятельницей Павлиной, казначеей Магдалиной и старицей Анфией.

В большей или меньшей степени влияние Паисия Величковского отразилось и на других монастырях, где спасались его непосредственные ученики — в монастыре Новоезерском Кирилловом в архимандритство Феофана (Соколова), в пустынях Софрониевой, Введенской Островской (Владим. епархии), Белобережской, Площанской (обе Орловск. епархии), Флорищевой (Владим. епархии), в монастыре Песношском, откуда при архимандрите Макарии (1788-1811), ученике Клеопы, вышло 24 настоятеля для разных монастырей, в обители Валаамской, где подолгу живали известные вожди старчества, но где, впрочем, скоро их служение народу и самое подвижничество получили несколько иное, северно-практическое направление. Валаам, кроме строгости иноческой жизни, издавна славился еще трудолюбием братии, которое победило тамошнюю суровую природу, и благотворительностью; обитель всегда помогала, чем могла, нищете окрестного населения и давала радушный приют всем, заносимым к ее острову бурями, без различия вероисповеданий и племенного происхождения.

Саровская пустынь и старец Серафим; другие монастыри, известные подвижниками.

В XIX столетии не менее Оптиной пустыни прославилась подъемом нравственной жизни пустынь Саровская (Тамб. епархии). Жизнь ее началась около 1700 г. с келейного и пещерного подвижничества нескольких отшельников под руководством иеросхимонаха Иоанна († 1737), но чуть было не замерла среди политических розысков 1730-х гг., когда и сам Иоанн попал в тайную канцелярию и умер в Петербурге; по миновании тогдашних бед она ожила снова и при мудрых строителях Димитрии († 1747), Ефреме (1758-1778), Пахомии († 1794) и игумене Нифонте (1806-1842) достигла такого цветущего состояния, что сделалась рассадником игуменов в другие монастыри и привлекла к себе благоговейное внимание всей России. Здесь спасались: известный Назарий Валаамский, ученики его: схимник Марк († 1817) и духовник обители Иларион († 1841), иеромонахи Питирим († 1789) и Иоаким, которого предназначали в епископы для американской миссии († 1841), и другие, в более позднее время известный всей России препод. старец Серафим. Он был сыном курского купца, родился 19 июля 1759 г., в Сарове поселился с 1778 г. на 18 году жизни, в 1786 г. был пострижен, в 1793 г. посвящен в иеромонахи. В 1794 г. он перешел из обители в лесную келью за 5 верст для уединенных подвигов. Как велики были эти подвиги, можно судить по тому, что однажды, подобно Симеону Столпнику, он простоял на камне 1  000 суток, сходя с него только для приема пищи из травы и для краткого отдыха; однажды чуть не до смерти избили его воры, думавшие найти у него деньги. Потом после 17 лет затвора в самой обители в 1825 г. он отворил келью и стал принимать посетителей; их ежедневно собиралось к нему до 2000-5000 людей всякого звания. Он выходил к ним в своем неизменном белом хитоне, в полумантии, епитрахили и поручах и всех с одинаковой лаской благословлял, поучал, утешал, многих исповедовал, раздавал антидор, просфоры, св. воду. Еще в живых он был прославлен властью над дикими зверями, даром прозрения и исцелений. В 1833 г. праведник скончался на 74 году жизни, стоя на коленях в своей келье перед иконой Богоматери. В 1903 г. он причислен Русскою церковью к лику святых. В половине XVIII в. к Саровской пустыни была приписана Санаксарская обитель (XVII в.), и вскоре после этого начала быстро восстанавливаться. Устроителем ее был настоятель Феодор (Ушаков из дворян), Саровский же старец-подвижник; введя в нее строгие общежительные порядки, он сделал ее образцовым монастырем в Тамбовской епархии († 1791).

В соседстве с Валаамом с 1790 г. процвела обитель Коневская, на жизни которой отразилось влияние брянских пустынников, вызванных сюда, с иером. Адрианом во главе, митр. Гавриилом. Адриан завел на Коневском острове скитское жительство. В начале XIX в. новый строитель мудрый Иларион в 16 лет управления прекрасно обстроил монастырь, увеличил число братии, завел библиотеку для чтения инокам и дал братии добрый устав с правилами как для общежительных иноков, так и для скитников и отшельников; устав этот был принят потом в Оптиной пустыни. На Коневце были и лесные отшельники — старцы Зосима и Василиск — последний подвизался под конец жизни († 1823) в сибирских лесах, и иеромонах Сильвестр. Из старцев — устроителей монастырей и составителей уставов достоин внимания игумен Филарет († 1841), ученик Василия Белобережского — он ввел строго общежительный устав по правилам Афона на Глинской пустыни (Курской епархии) и составил три устава для женских монастырей.

Истинных подвижников довольно было по всем монастырям, так что их трудно и перечислить, тем более, что и сведения об них далеко еще не собраны и большей частью хранятся только в местных преданиях. Жизнеописаний этих рабов Божьих и особенно благочестивых инокинь издано самое малое количество. Они и сами укрывались от славы человеческой и объявлялись лишь по духовной нужде, для служения жаждущему их наставлений народу, преимущественно среди наиболее посещаемых монастырей. Так, в Задонском монастыре пользовался таким же почтением, как старец Серафим Саровский, прозорливый затворник Георгий из дворян Машуриных (род. 1789 г. — +1836), проведший в затворе 17 лет и принимавший посетителей в своей келье; в московском Новоспасском монастыре долгое время подвизался и был посещаем множеством народа старец Филарет (в сх. Феодор +1842); в Киево-Печерской лавре известны: инок Досифей, 30 лет проведший в затворе († 1778), прозорливый схимонах Михаил († 1815), Иоасаф — блюститель пещер, в мире тайный советник Маслов, иеросхимонах Вассиан, которого в 1816 г. с благоговением посетил имп. Александр I, иеросхимонах Парфений и др.; в Невской лавре — схимник Алексий при имп. Александре I; в Кирилловом монастыре сохранилась благоговейная память о подвижничестве жившего здесь на покое епископа Амвросия автора «Истории Российской иерархии» († 1827). По своей истинно монашеской жизни известно немало наших почивших архипастырей, каковы, например, Иоасаф Горленко Белогородский († 1754), Иннокентий Пензенский († 1819), Иона, экзарх Грузии († 1849), Антоний Воронежский († 1846), Киевский и Московский Филареты, Иаков (Вечерков) нижегородский († 1850), Феофан Тамбовский и Владимирский и многие другие.