Блеф - Эдвард Брайант

– Вот же дерьмо! – ругнулся Кройд, обронив в замусоренную полуподвальную нишу сразу за поворотом к своему дому надкушенный пончик. Неужто он уже засыпает прямо на ходу? Еще этого ему недоставало!

Шагнув на ступеньки последней лестницы, ведущей к углу его дома, и ускорив шаг в предвкушении вожделенной встречи с подушкой, Кройд услыхал сзади, из темной ниши, астматическое придыхание – должно быть, до пончика добралась какая-то дряхлая бродячая псина.

– Вот же сукины дети! – присовокупил он к предыдущему заявлению, как только заметил ровную струйку дыма, нарушающую гладь бетонного парапета у самого подъезда. И тут же притормозил.

Один из соглядатаев сидел в машине, припаркованной в виду парадной. Другой, подпиливая себе ногти, курил прямо на крыльце и держал под контролем подходы к дому со стороны боковой аллеи.

Тихонько матерясь, Кройд услыхал сзади паническое придыхание, уже вовсе не схожее с собачьим. Внимательно вглядевшись в полумрак, понял, кого второпях принял за собаку, – в грязи ниши копошилось неопрятное аморфное создание по прозвищу Сопля. Многие считали того самым отвратительным обитателем Джокертауна. Пресмыкаясь в вонючей яме, Сопля жадно чавкал сейчас Кройдовыми объедками.

Каждый дюйм тела этого джокера покрывала постоянно стекающая зеленоватая слизь. В этой же слизи он обычно и отдыхал. На нем едва угадывались остатки одежды, насквозь пропитанной той же слизью.

– Ради всего святого! – сочувственно сказал Кройд. – Ведь пончик весь в грязи и к тому же надкусанный. Возьми лучше целый! – Он протянул оцепеневшему Сопле весь пакет. – Все в порядке! – добавил Кройд и, видя, что джокер не решается двинуться с места, опустил пакет на ступеньку. И занялся собственными более важными заботами – повернулся лицом к засаде.

Прикончив подобранный объедок, Сопля еще долго колебался.

– Это что, все мне? – спросил он наконец. – Голос его, затрудненный заложенным дыханием, дрожал и пресекался.

– Да, конечно, доедай их все! В меня уже больше не лезет, – подтвердил Кройд, хлопнув по животу. – Я и не знал, что ты умеешь говорить.

– Мне не с кем теперь говорить, – глухо выдавил джокер.

– Да, конечно, понимаю. Надеюсь, что это всего лишь недоразумение?

– Люди говорят, что моя наружность отбивает у них всякий аппетит. Ты именно поэтому больше не хочешь?

– Да брось ты! – криво усмехнулся Кройд. – У меня проблемы почище твоих. Я не знаю, что мне делать дальше. Видишь тех двоих? Это значит, что моя квартирка накрылась. И я решаю теперь, то ли разобраться с ними сперва, то ли сразу свалить отсюда. Ты беспокоишь меня меньше всего – хоть с головой жижей покройся. Самому случалось выглядеть так, а то и похлеще.

– Тебе? Как это?

– Я ведь Кройд Кренсон – тот самый, кого кличут Дремлином. И всегда во сне перевоплощаюсь. Раз на раз не приходится – то получше выходит, то похуже, а то и совсем никуда.

– И я тоже мог бы?

– Что? А, ты имеешь в виду – измениться снова? Со мной случай особый – похоже, что я единственный в своем роде. Такие вот пироги. Я не знаю способа поделиться этим с окружающими. Да тут нечему особенно и завидовать – можешь мне поверить!

– Мне бы и одного раза хватило, – раскрыв пакет и доставая пончик, вздохнул джокер. – А почему ты глотаешь пилюли? Ты что, болен?

– Да нет, просто прочищаю мозги. Меня уже клонит в сон, а я не могу позволить себе расслабляться.

– Почему это не можешь?

– О, это долгая история. Очень долгая.

– Никто не рассказывает мне историй теперь, – опечалился джокер.

– Вот дьявольщина! А впрочем, почему бы и нет? – усмехнулся Кройд.

Мелинда Снодграсс

Кровные узы

IV

– «Малышка», твой хозяин – идиот.

– Нет, хозяин.

– Да, «Малышка».

Блез лежал, свернувшись калачиком посреди подушек огромной кровати с балдахином, занимавшей большую часть мостика/каюты космической яхты Тахиона. На две изогнутые внутренние стены жемчужного цвета была выведена карта Нью-Йорка. Красные метки соединяли разноцветные линии. На третьей стене была выведена таблица, классифицирующая новые случаи заболеваний Дикой Картой по жилым и нежилым помещениям. «Чейз Манхэттен», отделение в Джокертауне, три многоквартирных дома, один из которых – в Гарлеме, химчистка «Топ Хэт» на Боуэри, рестораны, бары, аптеки, магазины промышленных товаров.

Распространение связано с человеком.

Тахион поднялся с пола и отряхнул несуществующую пыль с ягодиц. Почувствовал тихое раздражение корабля за пренебрежение к его талантам домохозяйки. Иногда у кораблей очень странные приоритеты. Обвинение в плохом качестве уборки вдруг оказалось куда важнее, чем Новая Чума, угрожающая Манхэттену.

– Я все хорошо сделала, хозяин?

– Просто отлично. Я просто досадую на то, что сам вовремя все не увидел.

– Блез, кукут, мы уходим. Положи руку мне на шею. Хороший мальчик.

Он вынес мальчика из корабля. Задержался у дверей склада, возясь с замком и одновременно удерживая свою спящую ношу. Тахион был миниатюрен, а внук, судя по всему, со временем будет глядеть на своего крошечного деда сверху вниз.

Вперед, в ночную духоту. Два часа ночи. Можно себе представить, что скажет ему Виктория Куин, если он разбудит ее в такой час. Но необходимо все обсудить с человеком, которому можно доверять. Заразный человек где-то спит или расхаживает по улицам Нью-Йорка.

Поняв это, он вдруг судорожно сжал спящего внука. Никто не застрахован. Пока Блез играет в парке, ходит к нему в больницу, ест в ресторане, эта чудовищная зараза представляет опасность и для него. Его внука, его потомка, его будущее. Он едва не вернулся обратно на корабль. Это зло не сможет проникнуть внутрь «Малышки». Тахион одернул себя. Не надо истерик. В Манхэттене миллионы жителей. Какой реальный шанс встретиться с носителем нового вируса?

Зависит от того, кто он такой.

А как это выяснить? Великий Идеал, это, наверное, невыполнимая задача.

– Совершенно невыполнимая, – сказала Виктория Куин.

– Благодарю тебя за невероятно ценный комментарий.

Заведующая хирургией и Тахион гневно поглядели друг на друга. Кристалис стукнула ногтем по краю бокала, раздался мелодичный звон. Финн съел еще немного сырых хлопьев «Квакер Оутс».

– Мы опросим семьи и друзей каждой жертвы. Опросим тех из жертв, кто выжил. Будем искать общее место, каких-нибудь людей, которых все они видели, – сказал Тахион.

– Будет исключительной удачей, если хоть кто-нибудь вспомнит, – со вздохом сказал Финн.