Лесной бродяга (Обитатель лесов) - Ферри Габриэль

Это был Хосе. Не всегда ли лицо друга есть как бы отражение бодрствующего Провидения?

Мрачное облако на этот раз лежало на челе испанского охотника, обыкновенно столь беззаботного. Быстрый взгляд, брошенный им на товарища, успокоил его, ибо тот сам поднялся навстречу ему. Выражение лица Хосе прояснилось: он почувствовал, что старый дуб слишком глубоко пустил в землю корни, чтобы рухнуть под напором судьбы.

— Ничего? — коротко спросил канадец.

— Ничего, — отрезал бывший вояка, отбросив в сторону банальные утешения. — Но мы его найдем! — прибавил он.

— Это и я говорю себе. Пойдем же искать его!

Имя Фабиана не было произнесено между ними, но они знали, о ком шла речь.

И все же Хосе захотел удостовериться в возвращении друга к активной деятельности. Успех их предприятия требовал от них полной обдуманности в действиях и взаимной поддержки. Вот почему Хосе безжалостно дотронулся пальцем до свежей раны, испытывая силу пациента.

— Жив он или погиб, — сказал он, пристально гладя на канадца, — в том и другом случае мы обязаны найти его!

Пациент вынес испытание, не дрогнув.

— Таково и мое мнение! — спокойно произнес он. — Если я найду его мертвым, я убью себя; если живым — буду жить. В том и другом случае я буду не долго страдать!

— Пусть так, — кивнул Хосе, мысленно делая оговорки и рассчитывая на благоприятное влияние времени, которое излечивает всякое горе, что бы там ни говорили поэты, воспевающие неизлечимые скорби. — Теперь пора действовать, нам надо опять пойти по следам гнусного метиса, которого мы попотчуем своими ножами гораздо скорее, чем он предполагает!

— Сперва давай попытаемся установить, каким образом Фабиан попал в руки индейцев! — предложил Розбуа. — Слушай-ка, видишь этот плоский камень, который служил нам там, на пирамиде, прикрытием? Выходит, во время рукопашной схватки он скатился вниз, увлекая за собой и обоих боровшихся?

— Вероятно, так все и произошло. Я сейчас пойду наверх посмотреть, нельзя ли определить, в каком положении происходила борьба. Ты понимаешь, что это очень важно. Если Фабиан упал вниз головой, — а это неизбежно случается, когда стоишь на ногах и вдруг потеряешь точку опоры, — то он разбил себе череп; но, может быть, он боролся с индейцем в лежачем положении и потом уже вместе с ним скатился вниз, — тогда он мог отделаться всего несколькими ушибами.

Хосе направился было наверх пирамиды, когда Красный Карабин остановил его.

— Подожди, — сказал он ему, — поднимемся вместе, по возможности не держась за кусты. Мне пришла в голову одна мысль. Осмотрим их внимательнее.

Охотники медленно стали взбираться по откосу, тщательно исследуя каждый знак. Как и ожидал канадец, едва они поднялись вверх на несколько футов, как увидели то, что им хотелось знать.

— Посмотри, — воскликнул канадец, указывая на два куста, росших на одном уровне по склону скалы в расстоянии трех футов один от другого, — видишь эти сломанные ветки? Это сломал кто-нибудь из боровшихся. Без сомнения, противники катились поперек склона. Вон и ямка, где лежал камень. Они задели его выступ и своей тяжестью сорвали его с места. Я ручаюсь, что мы найдем его по близости!

— Не стоит терять времени. Теперь уж для нас обоих ясно, что Фабиан скатился не вниз головой.

— Да, но он в плену и у каких врагов!

— Главное, что он жив. А вот отыщем ли мы его…

— Господи, — вскричал канадец, преодолевая дрожь ужаса, — где, в каком месте вроют столб пыток для него?

— Ты ведь находился в таком положении, и…

— Ты меня спас, хочешь ты сказать? Спас, мы и его спасем!

— Главное, повторяю, то, что он почти наверняка жив!

Красный Карабин принял это утешение, чувствуя себя готовым на все ради спасения Фабиана.

— Итак, этот вопрос решен. Теперь…

Тут канадец прервал друга, сжав ему с такой силой руку, как будто хотел переломить ее.

— Постой! — вскричал он, словно пораженный внезапною мыслью. — А где трупы убитых нами индейцев? Конечно, в этой пропасти. Кто же поручится, что не там же лежит и тело Фабиана?

— С каких это пор эти краснокожие шакалы, и в особенности этот проклятый метис стали так заботиться о трупах своих врагов? Без сомнения, негодяи унесли трупы своих людей, чтобы избавить их от поругания со стороны живых, это их обычай. Нет, нет! Если бы Фабиан был мертв, мы бы увидели здесь по крайней мере его обезображенный труп. Будь уверен, что метис не снял бы так поспешно осады, если бы не имел на этот счет особого плана. Он знает, что дону Фабиану известно местонахождение богатств, которые я так хорошо упрятал. И пока золото не будет им найдено, жизнь Фабиана для него священна!

Предположение Хосе было весьма правдоподобно, и канадец был счастлив, что может принять его как вполне установленное. Однако один тревожный признак вдруг разрушил его уверенность.

Красный Карабин приблизился к пропасти, куда низвергался водопад. Тщетно искал он на краю ее человеческих следов: дождь смыл и сравнял почву. Неожиданно один предмет привлек его внимание. Он порывисто наклонился и мрачным жестом указал испанцу. Это был нож Фабиана; ливень не смыл полностью следы крови с медных гвоздиков, украшавших его роговую рукоятку.

Каким образом нож Фабиана очутился так близко от пропасти?

Хосе хранил молчание. На этот раз, несмотря на всю изворотливость своего ума, он не мог придумать естественного объяснения, и оба друга оставались под бременем угнетающей неизвестности.

Впрочем, бывший микелет испанской армии отнюдь не признал себя побежденным. Приблизившись к тому месту, где, судя по сломанным кустам, скатились вниз оба противника, он мысленно провел прямую линию по середине между кустами. Линия оканчивалась у подошвы пирамиды.

— Нож Фабиана, — промолвил он, — во время падения, вероятно, выпал из его рук и откатился к тому месту, где ты его нашел. Теперь представим себе такого рода вещь, весьма вероятную: они продолжали борьбу у подошвы пирамиды, когда двое или трое негодяев подбежали к своему на помощь. Мгновенно они окружили Фабиана и взяли в плен, прежде чем он успел подобрать оружие.

Розбуа удовольствовался этими объяснениями. Надежда снова заставила его стряхнуть подавленность духа, которую он вновь было ощутил.

Охотники покинули место своих изысканий, обогнули выступ скальной гряды, проследовали чуть дальше и обнаружили более доступный подъем на саму гряду. Причем они прошли мимо той укромной лощинки, в глубине которой Кучильо привязал своего коня. Утолившее жажду дождевой водой, а голод травой и побегами окружавшей его пышной растительности, животное ни единым звуком не выдало своего присутствия. А ведь оно сделалось бы для охотников поистине благодатной находкой и не столько благодаря скромному запасу провианта, хотя и насквозь промокшего в Альфорхе, сколько, главным образом, благодаря притороченной к седлу винтовке бандита. Несчастное животное, даже если позже и сумело сорваться с привязи, все равно сделалось добычей койотов.

— И все-таки я остаюсь при своем прежнем мнении, — продолжал Хосе начатый разговор, пытаясь мысленно восстановить ход происшедших событий, более удовлетворительное объяснение которых было у них отнято ночной грозой. — Дон Фабиан — в руках метиса. Несомненно, его попытаются донять угрозами и обещаниями. Конечно, храбрый молодой человек посмеется над первыми и с презрением отвергнет вторые и так или иначе даст нам время добраться до него.

— Эх! — с горечью воскликнул канадец. — Такой старый волк, как я, и позволил себя обезоружить! Позор на мою седую голову!

— У нас осталось еще оружие, которого никто у нас не отнимет: добрый нож, мужественное сердце и упование на Бога, который, разумеется, не для того так чудесно навел нас на след Фабиана, чтобы навсегда отнять его у нас. Правда, ты на это возразишь, что нам грозит голод, и это совершенно верно!

— Голод — сущие пустяки. Мы будем питаться кореньями, подобно тому, как это делали в прошлом году в канадских лесах.