Любимая игрушка Зверя - Валерия Ангелос

будет хорошо. Я клянусь. Я тебе обещаю. Успокойся. Любимая моя. Хватит. Прекращай. Я скоро отсюда выберусь. Долго не задержусь. - У нас полчаса, - шепчет. – Только полчаса. Тридцать минут. И отсчет времени уже пошел. Тайсон сказал, нужно действовать четко, строго. Иначе нас вычислят, и тогда будет не очень хорошо.

- Я и минуте рядом с тобой рад, - сгребаю в объятья, впечатываю в себя. – Но Тайсону не поздоровится. Заставил тебя рисковать. Пригнал сюда. Это уж точно не то место, где ты должна быть.

- Он все хорошо продумал, - заверяет. – Сумел отключить камеры. Устроил сбой в системе. Потому у нас тридцать минут. Но через время охрана поймет, что есть ошибка в наблюдении. Плюс им понадобится определенный срок на устранение всех неполадок. Поэтому по факту мы получим даже больше. Однако все равно лучше не наглеть, сильно не нарываться. Придется поторопиться.

- Крутой маскарад, - протягиваю, изучая ее. – Прямо как для ролевых игр. Давай. Забудь про жалость. Накажи меня, моя госпожа. По всей строгости закона.

- Ник, - толкает кулаком в грудь. – Не издевайся. Я и так чувствую себя очень странно. И вообще, нарушаю все, что только можно, плюю на собственные принципы. Поступаю как настоящая преступница. И черт возьми, мне даже не стыдно за дурное поведение.

- Я польщен, - усмехаюсь. – Хорошая девочка становится плохой. Ради меня. При чем это только начало. Я и не успел тебя толком растлить. Что же будет дальше? Когда реально всерьез возьмусь?

- Никита, - качает головой, закатывает глаза.

- Полчаса, - замечаю задумчиво. – Мало. Дьявол. Очень мало.

- Уже меньше, - вздыхает. – Господи, жаль, я раньше совсем не ценила наши совместные мгновения. Не представляю, как теперь уходить буду, как теперь оторваться от тебя. Но я верю, все вернется на круги своя, станет как прежде… и лучше. Гораздо лучше!

Прижимается плотнее. Шумно втягивает воздух. Хочет моим запахом пропитаться.

Проклятье. От меня несет как от бомжа. Условия тут хреновые. Но Льдинка выглядит вполне довольной. Улыбается. Широко. Блаженно. А у меня от одного движения ее губ замирает сердце. Застывает, сведенное судорогой. После вновь толкается, о ребра бьет.

Отец. Как сильно его ненавижу.

- Ничего, - говорю. – Я выберусь отсюда. Дай мне пару дней. Ну максимум неделю. За такой срок управлюсь. Тебя украду. Потом детей. Ты знаешь, всегда свое слово держу. Если обещал – выполню. Никакая решетка, никакие стены не остановят, не помешают.

- Ник, - содрогается в моих руках, трепещет, натягивается струной. – Об этом я и хотела с тобой поговорить. Пожалуйста, не совершай подобных глупостей. Откажись от побега.

- Шутишь? – хмыкаю. – Ты там одна борешься, а я буду здесь прохлаждаться? Никогда. Даже не думай. Я до последнего за нас биться буду. Отец обломается. Ему мою волю не сломить. Пока я заключен в четырех стенах, от меня никакой пользы. Нужно выбраться.

- Это опасно, - произносит твердо. – Если ты сбежишь из сизо, точно окажешься вне закона. Нельзя такое допускать. Нельзя. Понимаешь? Это же безумие. Не вариант.

- Я давно вне закона, - отмахиваюсь. – Бои без правил. Думаешь, на них лицензию дают? Да и другие дела случались. Я не первый раз буду что-то нарушать. Не дергайся.

- Ник, прошу, - шепчет с мольбой, в глазах снова слезы стоят.

- Тайсон, - челюсти автоматом сжимаются. – Он тебя напугал? Черт. Он и свидание это устроил, чтобы ты мне мозги промыла. Угадал? Наплел тебе всяких ужасов. Сгустил краски.

- Господи, Никита, - выпаливает. – Ты собираешься сбежать из тюрьмы. Куда еще больше сгущать? Куда?! Это предел. Черту перейдешь и все, назад дорога закроется.

- Это единственный путь, - заключаю.

- Это тупик, - отрезает.

- Хорошо, - делаю вид, будто согласен. – Тогда где выход?

- Необходимо действовать законными методами, - стоит на своем. – Прошу, не поддавайся на провокацию. Возможно, твой отец именно этого и хочет, чтобы ты…

- Он не играет по правилам, - обрываю. – Уверен, ты поняла. Багров действует грязно. Жестко. Ему наплевать на всех, кроме себя самого. Вот его интерес. Других не бывает. Подкуп. Обман. Насилие. Подонок на любую мерзость пойдет ради своей выгоды.

- И что? – ее голос срывается. – Всю жизнь убегать?

- Я не могу его убить, - признаюсь. – Хотел. Думал об этом, но понял, не выйдет. Не потяну. Эта сволочь мой отец. Мразь. Скотина. Тварь. Но мы одной крови. С этим я ничего не смогу поделать.

- Боже, - бормочет. – Ну конечно, ты не должен покушаться на собственного отца. Ник. Прошу. Тут совсем кошмар. Я умоляю тебя и мысли о такой расправе не допускать.

- Его смерть решит все проблемы, - ухмыляюсь. – Но я пока не готов. Сейчас – не готов. И вряд ли буду готов. Хотя посмотрим. Нарывается отец мастерски, может и добьется цели.

- Никита, - еле губами шевелит.

Выглядит потрясенной. Дрожит от волнения. Сотрясается от тревоги.

- Так сильно за моего папашу переживаешь? – скалю зубы. – Прониклась? Может, он тебе понравился? Взрослый и представительный мужчина. Не какой-нибудь сопляк типа меня.

- Дурак! – восклицает.

- Да, - смеюсь и на руки ее подхватываю, кружу вокруг своей оси, зажимаю в объятиях как в тисках. – Даже спорить не хочу.

- Прошу, давай хотя бы попробуем разрешить конфликт в рамках действующего законодательства. Дождемся рассмотрения дела.

- Откуда слов таких нахваталась?

- Я стараюсь разобраться, - роняет тихо.

- Отец может до бесконечности затягивать процесс. Менять состав судей. Разводить бумажную волокиту. Годы уйдут на рассмотрение дела. Пока доберемся до изучения доказательств, пара лет точно пройдет.

- Не думаешь же ты, что он продержит тебя здесь так долго, - поражается.

- Не знаю, - усмехаюсь. – И проверять