Миры Айзека Азимова. Книга 10 - Айзек Азимов

— Совершенно верно, сэр. Я был смонтирован и существовал некоторое время — какое короткое время, как мне кажется теперь! — на космонитской планете Аврора.

— На той, где… — Тревайз замялся.

— Да, сэр. На той, где дикие собаки.

— Ты знаешь об этом?

— Да, сэр.

— Как же ты попал сюда, если сначала жил на Авроре?

— Сэр, это произошло при попытке предотвратить превращение Земли в радиоактивную планету; я появился здесь в самом начале колонизации Галактики. Со мной был другой робот, которого звали Жискар, и он мог воспринимать и изменять мысли людей.

— Как Блисс?

— Да, сэр. Мы потерпели поражение, и Жискар прекратил свое существование. Но перед этим, однако, он передал мне свой талант и оставил меня заботиться о Галактике, и особенно — о Земле.

— Почему о Земле?

— Отчасти из-за человека по имени Элайдж Бейли, землянина.

Пелорат нетерпеливо прервал их диалог:

— Это собирательный образ, о котором я упоминал некоторое время тому назад, Голан.

— Собирательный образ, сэр?

— Доктор Пелорат имеет в виду, — пояснил Тревайз, — что Элайдж — некая личность, которой очень многое приписывается и которая может быть лишь квинтэссенцией множества людских судеб в реальной истории, а то и просто выдуманной фигурой.

Дэниел какое-то время размышлял над сказанным, а затем совершенно спокойно произнес:

— Это не так, сэр. Элайдж Бейли был реальным человеком, и он был только им. Я не знаю, что говорят о нем ваши легенды, но в действительности Галактику могли бы никогда и не колонизировать без его участия. В память о его деяниях я пытался сделать все, что мог, чтобы спасти Землю, после того как она стала превращаться в радиоактивную свалку. Мои друзья-роботы разбрелись по Галактике, чтобы попытаться повлиять на нужных людей то там, то здесь. Сперва я предпринял попытку заменить почву Земли. Позже я попытался организовать терраформирование мира около ближайшей звезды, называемой сейчас Альфой. Ни в том, ни в другом случае мне не удалось довести начатое до конца. Я никогда не мог изменить мысли людей в точности так, как хотел, поскольку всегда был риск, что я могу нанести вред всем этим людям, вмешиваясь в их сознание. Я был связан, вы понимаете, — и связан по сей день — законами роботехники.

— Да?

Не было нужды обладать ментальной мощью Дэниела, чтобы уловить в этом «да» недоверие.

— Первый Закон, — сказал он, — таков, сэр: «Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен вред». Второй Закон: «Робот должен повиноваться приказам человека, если эти приказы не противоречат Первому Закону». Третий Закон: «Робот должен заботиться о собственной безопасности, насколько это не противоречит Первому и Второму Законам». Естественно, я привел эти законы приблизительно, насколько их возможно сформулировать на вашем языке. Фактически они представляют собой сложнейшие математические выражения в схемах позитронного мозга.

— Ты считаешь, что трудно поступать в соответствии с ними?

— Но я должен, сэр. Первый Закон — абсолютен. Он почти запрещает использование моего ментального таланта. Когда имеешь дело со всей Галактикой, маловероятно, что любой образ действий не принесет никому вреда. Вероятно, что некоторые люди, а возможно, многие, могут пострадать, так что робот должен выбирать наименьшее из зол. Хотя сложность всех вариантов такова, что для выбора требуется время, и даже тогда ты не вполне уверен в его правильности.

— Понимаю, — согласился Тревайз.

— Все время, пока длится история Галактики, я пытался сгладить худшие стороны споров и бедствий, постоянно дававших о себе знать в Галактике. Иногда мне это удавалось случайно и лишь в некоторой степени, но если вы знаете вашу историю, то должны понимать и то, что успех мне сопутствовал не часто, да и тот оказывался невелик.

— По большей части так оно и было, — криво улыбнулся Тревайз.

— Только перед своей кончиной Жискар вывел закон, превосходящий даже Первый. Мы назвали его «Нулевым Законом», не сумев придумать другое название, имевшее смысл. Он гласит: «Робот не может причинить вред человечеству или своим бездействием допустить, чтобы человечеству был причинен вред». Это автоматически означает, что Первый Закон должен быть изменен так: «Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен вред, поскольку это не противоречит Нулевому Закону». И соответствующие изменения должны быть внесены во Второй и Третий Законы.

— Но как вы решаете, — нахмурился Тревайз, — что может причинить вред человечеству в целом, а что нет?

— Резонный вопрос, сэр. Теоретически Нулевой Закон решает все наши проблемы. На практике же, мы никогда не можем быть совершенно уверены. Человек — конкретный объект. Вред, нанесенный ему, может быть рассмотрен и оценен. Человечество же — абстракция. Как можно рассматривать вред, нанесенный абстракции?

— Я не знаю, — сказал Тревайз.

— Подождите, — вмешался Пелорат. — Вы можете превратить человечество в единый организм. Как Гею, например.

— Это именно то, что я пытаюсь сделать, сэр. Я возглавлял создание Геи. Если человечество может быть преобразовано в единый организм, оно станет вполне конкретным объектом и с ним можно будет иметь дело. Оказалось, однако, что создать суперорганизм не так легко, как я надеялся. Во-первых, это не может быть сделано, пока люди не предпочтут его своей индивидуальности, и я хотел бы создать в них такой образ мыслей, который позволял бы это. Много времени прошло, пока я не подумал о законах роботехники.

— А, значит, геяне действительно роботы. Я предполагал это с самого начала.

— На этот раз вы предположили неправильно, сэр. Они люди, но в их мозги прочно внедрен эквивалент законов роботехники. Они ценят жизнь. Действительно ценят. Но даже после этого оставалась серьезная проблема. Суперорганизм, состоящий только из людей, нестабилен. Он не может оставаться в первозданном состоянии. Должны быть добавлены другие животные, затем растения, затем и неорганические компоненты. Наименьший стабильный суперорганизм — это целая планета, достаточно большой и сложный мир, чтобы иметь устойчивую экосистему. Потребовалось немало времени, чтобы понять это, и только несколько столетий назад Гея полностью устоялась и стала способной двигаться дальше — к Галаксии. Но даже при таком положении дел это займет много времени. Возможно, не так много, сколько потребовал пройденный этап, поскольку мы теперь знаем все правила.