Три года в Соединённых Штатах Америки - Александр Абердин

– Малыш, ты понимаешь, что после этих слов мне придётся допрашивать тебя очень серьёзно и обстоятельно? Такой совет мне мог дать только резидент КГБ во Франции. Горестно вздохнув, я скривился и кислым тоном сказал:

– Ну, вот, Жан-Кристоф, теперь Жан-Жак хочет ещё и нашпиговать меня сывороткой правды.

– Ты сам виноват в этом, малыш. – Спокойно ответил комиссар полиции – Будешь знать, как в следующий раз давать советы людям, для которых Франция превыше всего. Не расстраивайся, ты парень молодой, сердце у тебя сильное, так что выдержишь и это испытание. Пойми, для меня тоже очень важно знать, являешься ты агентом КГБ или нет. Ты в курсе, что врачи из КГБ научились возвращать людям молодость? Сердито насупившись, я хмуро буркнул:

– Тоже мне, нашли секрет Полишинеля. Между прочим, наши военные врачи, генерал Олтоев и его друг генерал Гирин, научились лечить все болезни без хирургии и лекарств, а возвращение молодости это всего лишь следствие того, что в организме человека включается на полную мощность механизм регенерации клеток и его естественный иммунитет. Вот, к примеру, что вы собираетесь теперь делать со всем этим опиумом?

Полицейский комиссар озадаченно почесал затылок и, разведя руками, ответил мне:

– После суда над корсиканцами, они же у нас крайние, мы передадим его компании «Рон Пуленк» и из опиума будут изготовлены различные медикаменты.

– Наркота из него будет изготовлена. – Презрительно фыркнув, сердито огрызнулся я и добавил – У вас же не хватает ума послать в учебный центр генерала Олтоева своих военных врачей и тех врачей, которые состоят на государственной службе, чтобы их там научили лечить людей капитально, раз и навсегда. Между прочим, это занимает всего четыре месяца. Одна моя знакомая медсестра записалась в группу генерала Гирина и теперь стала целительницей. Она и меня научила основным приёмам лечения.

Оба француза снова переглянулись и я понял, что допрашивать они меня будут теперь точно вдвоём. Тем временем на борту «Клементины» возникла трудноразрешимая ситуация. Большого Ману четверо полицейских ещё вытащили на носилках из его каюты на палубу, а вот спускаться с ним по сходням боялись. Уж очень этот верзила был тяжеленный. После нескольких минут обсуждения его всё же спустили на причал с помощью судовой лебёдки и загрузили в машину скорой помощи. Десятка полтора машин с включёнными проблесковыми маячками и сиренами на большой скорости носились от порта до марсельской каталажки и обратно, отвозя туда спящих наркодельцов, большинство из которых проснутся теперь чуть ли не героями. Судя по задумчивому виду генерала Паскаля я уже понял, что он собирается прислушаться к моим советам. Если так, то со стороны КГБ ему будет гарантировано плодотворное сотрудничество. Не думаю, что ЦРУ и турецкая разведка в сложившейся ситуации откажутся сотрудничать с Сюрте Женераль хотя бы в ряде проектов.

Последнего спящего отправили в кутузку и началась разгрузка тюков с шерстью. В трюме работало с полсотни грузчиков, но ещё больше полицейских ворочали тюки на причале, складывая их в штабель. Когда было выгружено штук пятьдесят тюков, мы встали из-за стола и подошли к ним. По моему совету на причал были доставлены большие весы и вот двое полицейских положили на них первый тюк. Он весил сто два килограмма и я велел отложить его в сторону. Следующий тюк весил девяносто восемь килограммов и присоединился к первому, а вот вес третьего составлял уже сто двадцать шесть кило и я, схватив тюк в одиночку, быстро забросил его на здоровенный стальной стол, взял в руки ножницы по металлу и принялся разрезать пластиковую бандажную ленту, но не всю. Вскрыв брезент в середине тюка, я запустил в него руку и под прицелами кинокамер и фотоаппаратов стал доставать из шерстяных недр тюка плитки опиума и выкладывать их на стол. В этом тюке их набралось восемьдесят штук и кто-то их репортёров сразу же назвал цену этой отраве на чёрном рынке наркотиков в Париже, она впечатляла. После этого я отошел от стола и принялся наблюдать за тем, как полицейские, то и дело громко восклицая, стали потрошить тюки.

Гора опиума на стальном столе раза в два большем, чем теннисный, быстро росла. Так же быстро нарастало и возмущение французов, которые стали выкрикивать проклятья в адрес корсиканской мафии, травящей наркотой их детей. Эх, жаль, что я не мог подлить масла в огонь прямо сейчас, поскольку стоял и благоразумно помалкивал, чтобы не сердить обоих Жанов-ажанов. У тех же на лицах красовались довольные улыбки и они не отказали себе в удовольствии лично взять в руки ножницы, разрезать несколько бандажных лент, а затем вытащить из тюка с шерстью его ядовитую начинку. Репортёры, полицейские и жандармы, посторонних людей к причалу не подпускали, рукоплескали обоим и у них с лиц не сходили довольные улыбки. Когда же на столе лежало с полтонны наркотиков, сфотографировав нас на их фоне, репортёры согласились отправиться в конференц-зал полицейского комиссариата города Марселя, но при этом на причале осталось с полдюжины кинооператоров и фоторепортёров, чтобы заснять процесс выемки наркотиков из тюков до конца.

Я сел вместе с генералом Паскалем и комиссаром Лагранжем в бронированный лимузин «Ситроен» и мы поехали из порта в здание комиссариата в сопровождении жандармов, восседающих на мотоциклах. Вслед за нами ехала целая вереница автомобилей. Несколько раз мимо нас проезжали кинооператоры, сидящие на мотоциклах позади мотоциклистов, так что в том, что моя физиономия будет мелькать на телеэкранах и в газетах во всех видах и ракурсах, сомневаться не приходилось. Что же, именно так всё и задумывалось, а потому с моего лица тоже не сходила довольная улыбка, но всё же она не была слишком широкой, а потому идиотской. И вообще я держал себя с достоинством, не суетился, не размахивал руками и не вопил, как скаженный. Теперь мне предстояло выдержать самое главное испытание, показать французам, что я не какой-то там жалкий отщепенец, а не смотря на бегство из страны Советов патриот, хотя и чокнутый, раз перепрыгнул через два ряда колючей проволоки и удрал в Турцию, чтобы добравшись до Западной Европы, создать свою собственную гоночную команду и стать чемпионом мира сразу в двух гоночных дисциплинах, чего ещё никому не удавалось сделать до меня. Да, и к моему времени никто в мире не гонял одновременно и на мотоциклах, и на гоночных автомобилях Формулы-1, выигрывая Гран При на различных трассах.

Ну, как для кого, а для меня это была самая надёжная легенда прикрытия, чтобы мотаться по всей Западной Европе и не только ей одной и гонять на всех трассах. Зато и широта охвата территории становилась просто колоссальной. Будучи у всех на виду, я смогу в любой момент незаметно ускользнуть, чтобы провести где-нибудь в совершенно другом месте операцию и меня никто не сможет заподозрить. Мой двойник, майор Виктор Северьянов, как и все остальные парни, которым предстояло на разных ролях стать членами нашей интернациональной гоночной команды, за каких-то четверть часа мог стать выше ростом на целых семь сантиметров, принять мой облик и таким образом заменить меня. За это Виктора, который находился в Марселе под именем уроженца Анголы Марка Штерна, промышляющего по мелочам торговлей алмазами, мои друзья и помощники прозвали Безразмерным. Он даже разговаривать стал, как я и единственное, чему так и не смог научиться, так это так же быстро гонять на мотоцикле и гоночном автомобиле.

Глава 6

Пресс-конференция

Когда мы подъехали к зданию комиссариата полиции Марселя, по радио, в полуденных новостях уже сообщили, что генерал Жан-Жак Паскаль назначен новым шефом Сюрте Женераль, а прежний шеф пошел на повышение и стал первым заместителем премьер-министра, Жака Шабана-Дельмаса. Жан-Жак, услышав об этом, обмолвилось, что всё это произошло только благодаря тому, что ему удалось накинуть лассо на шею ЦРУ и теперь у Сюрте Женераль появились инструменты давления на американцев. Что же, я не завидую коммандеру Стирлингу, которому волей-неволей придётся играть роль Труфальдино из Бергамо, верного слугу двух господ. А может быть это и к лучшему, ведь у этого типа тоже появится возможность для карьерного роста. Всё зависело теперь только от того, согласится ли он, чтобы французы стали спасать его в обмен на полное сотрудничество, ведь ЦРУ то в любом случае проиграло по-крупному и американцам придётся это признать. Ну, а мы въехали во внутренний двор комиссариата на лимузине и направились сначала в кабинет комиссара полиции, где Жан-Жак снова поговорил с Парижем и получил более подробные инструкции. Мы с Жаном-Кристофом в это время находились в комнате отдыха. Генерал вошел через двадцать минут и с довольным видом сказал:

– Жан, патрон дал нам разрешение начать переговоры с русскими, американцами и турками. Когда я сказал ему почти слово в слово то, что мы с тобой услышали из уст малыша, патрон даже воскликнул: – «Браво, Жан! Это как раз то, что нам нужно сделать в первую очередь.» – Снова со вздохом покрутив головой, он тут же пригрозил мне – Малыш, готовься к допросу и не дай Бог выяснится, что ты агент КГБ. Тогда ты вылетишь из Франции, как ядро из пушки и больше никогда твоя нога не ступит на её территорию. Надеюсь, что этого всё же не произойдёт.