Советский Союз в локальных войнах и конфликтах - Сергей Лавренов

С получением письма секретарь ЦК ВКП(б) Г. Маленков по поручению Сталина направил запрос первому секретарю ЦК КП Азербайджана М. Багирову с просьбой сообщить свое мнение. В посланном запросе Г. Маленков выразил согласие на включение ИКАО в состав Армении при условии передачи Азербайджану из Армянской ССР трех примыкающих к нему районов. Из-за категорического отказа азербайджанской стороны вопрос не был решен положительно.

Очередные попытки пересмотреть статус Карабаха был и предприняты в период «оттепели». В июле 1965 г. из Нагорного Карабаха было направлено в ЦК КПСС письмо трудящихся области (45 тысяч подписей), которые сообщали о нарушениях руководством Азербайджана национальной политики и своем желании воссоединиться с Арменией. В 1966 г. состоялось решение секретариата ЦК КПСС с поручением ЦК КП Армении и ЦК КП Азербайджана совместно подготовить вопрос о Нагорном Карабахе. Работа комиссии завершилась ничем.

Многочисленные предложения по карабахскому вопросу были внесены и во время обсуждения проекта новой Конституции СССР в 1977 г., однако проблема не была решена и тогда[436].

Под влиянием начавшейся после апрельского (1985 г.) Пленума ЦК КПСС перестройки армянское население Карабаха вновь стало активно выражать свое желание воссоединить ИКАО вместе с прилегающими к нему армянскими районами с Арменией. Подобное требование обосновывалось грубыми издержками проводимой Баку политики по «азербайджанизации» области. Действительно, автономия Нагорного Карабаха фактически была сведена на нет, нарушалась кадровая политика, оказались свернутыми связи с Арменией, включая отсутствие трансляции оттуда телевизионных передач. Ширился массовый выезд армянского населения из области и из республики в целом.

Неблагополучные факты проживания армянской общины в Азербайджане были обобщены в Постановлении ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О мерах, связанных с обращениями союзных республик по поводу событий в Нагорном Карабахе, в Азербайджанской и Армянской ССР» от 23 марта 1988 г.[437]. Вместе с тем попытка нормализовать обстановку в области исправлением перегибов в национальной политике оказалась запоздалой и не принесла ощутимых результатов.

После обретения в 1991 г. Арменией и Азербайджаном государственной независимости кризисные отношения между ними по поводу Нагорного Карабаха приобрели межгосударственный характер.

Многоуровневый характер ирредентистских движений наглядно представлен югославским кризисом (1989–1990 гг.), причем югославский вариант представляет интерес как пример эволюционного перерастания сепаратистских движений в ирредентистские в результате распада многонациональной федерации.

Югославия всегда была особым европейско-средиземноморским миром, представляя собой перекресток Западной и Восточной Европы. Хорватия и Словения были исторически связаны с Западом – сначала с Древним Римом, затем – с Италией и Австрией. Сербия же и Македония оказались в сфере влияния Востока – вначале Византии, потом – Османской империи.

Хрупкость федеративной конструкции Югославии была с самого начала предопределена особенностями послевоенного устройства страны, когда притязания сербов на общенациональное лидерство осуществлялась в смягченной, завуалированной форме, а официально роль общественного лидера взяла на себя коммунистическая партия Югославии и в целом при жизни И. Тито успешно справлялась с этой задачей.

С целью приглушения национальных противоречий Тито пошел на, казалось, оправданный в тех условиях шаг, схожий с теми, что были осуществлены в СССР после гражданской войны и в последующем: перекройку устоявшихся национально-этнических границ. Границы между республиками стали условными.

Предпосылки для возникновения сепаратизма и ирредентизма в Югославии вызревали по мере попыток конституционно-договорного оформления СФРЮ. В результате принятия поправок к Конституции 1968–1971 гг. и новой конституции СФРЮ 1974 г. Югославия была, по существу, превращена в «союз государств»[438]. Ни поправки, ни новая Конституция не смогли разрешить всей остроты национального вопроса. Возникшие к тому времени в Хорватии и Словении национально-сепаратистские течения признали принятые поправки минимальными, что дало руководству СКЮ и лично И.Б. Тито повод охарактеризовать националистические течения в Хорватии как контрреволюционные.

Внутри Союза коммунистов Югославии на почве национализма сложились третья оппозиционная, после Джиласа и Ранковича, платформа, противостоявшая генеральной линии СКЮ, – партийного федерализма. Ее сторонники (в основном из руководства СК Хорватии) выступили с концепцией превращения партии в конфедеративный союз суверенных республиканских партий. Никогда за послевоенную историю кризис в области национальных отношений не был так тесно связан с общегосударственными экономическими, социальными и политическими трудностями. В дальнейшем унитарная концепция «трехмерной нации», согласно которой сербы, хорваты и словенцы являются одной нацией под тремя разными именами, подверглась открытой ревизии.

После смерти И. Тито в 1980 г. на страницах газет и журналов стали печататься материалы открыто националистического содержания. Активное участие в разжигании полемики между печатными органами Белграда, Загреба, Любляны и других союзных республик и автономных краев приняли участие историки. Возник феномен так называемого «этнического ренессанса».

Одной из его причин стали обострившиеся межцивилизационные противоречия: словенцы и хорваты настаивали на своей принадлежности к среднеевропейскому региону; сербы подчеркивали свою роль как основы югославянства. Югославия рассматривалась словенцами как «исключительно политическая, то есть государственная», а не национальная категория. В сербском же национальном сознании представление о Югославии имело «примесь пьемонтизма и спонтанного стремления к интеграции» (объединения югославянских земель вокруг Сербии)[439].

Межнациональные противоречия в Югославии обострились и вследствие углублявшейся неравномерности экономического, социального и культурного развития отдельных наций соответствующих республик и краев в Югославии. Вызревая первоначально в рамках союзного государства, эти противоречия впоследствии стали причиной возникновения острых военно-политических кризисов между новообразованными государствами.

Одной из распространенных причин возникновения межгосударственных военно-политических кризисов в послевоенный период стали сепаратистские (значительно реже автономистские) движения[440].

Сепаратистские движения той или иной степени развитости стали повседневным явлением в жизни значительной части государств во всех регионах мира. К наиболее характерным из них относятся: в Азии – сепаратистские движения ассамцев и пенджабцев в Индии; тамилов – в Шри-Ланке; на территории бывшего СССР: приднестровский, чеченский, лезгинский сепаратизм; в Африке: движение эритрейцев в Эфиопии, завершившееся образованием независимого государства; негроидных племен юга Судана, Биафра в Нигерии и др.; в Европе: прежде всего движение басков в Испании; в Латинской Америке, для которой в целом этот феномен малохарактерен, существуют сепаратистские движения индейцев в Никарагуа, Гватемале, Мексике и других странах.

Важнейшей причиной возникновения сепаратистских (автономистских) движений является столкновение интересов Центра и политического руководства национальных меньшинств при распределении тех или иных материальных или духовных ценностей. К ним относятся не только территория, земля и ее недра, природные богатства, но и виды деятельности, источники дохода, власть, престиж и социальный авторитет. В случае обострения подобная ситуация приводит, как правило, к национально-государственному конфликту, то есть к состоянию конфронтации, с одной стороны, интересов государства или, точнее, доминирующего в нем этноса или нескольких этносов, а с другой – интересов отдельных этнических групп (меньшинств).

Однако не все национально-государственные конфликты, вызванные автономистскими и сепаратистскими движениями, приводили к возникновению межгосударственных военно-политических кризисов.

Для этого необходим ряд предпосылок. Прежде всего само национальное движение должно быть многочисленным и сплоченным, готовым в случае необходимости обратиться к вооруженным методам борьбы. Двусторонние же отношения между потенциальными участниками кризиса – соседними государствами – должны быть отягощены долговременными конфликтами, чтобы национальное движение могло быть использовано как повод для дестабилизации внутриполитической обстановки у оппонента.