Боевая единица - Артём Каменистый

Женщина не обращала внимания на стрельбу, разбушевавшуюся неподалёку. Даже шальная граната, ударившая в крышу соседнего дома, ничуть её не отвлекла. Нора могла заниматься своим делом в любых условиях. Её ноутбук был снабжён полным набором служебных программ; если Лина так и не сумела войти в систему Скуби, то для Светланы это не составляло ни малейшей проблемы. Ноутбук, соединённый кабелем со спутниковым телефоном, превратился в серьёзнейшее оружие.

Клик мышки соединил с бортовым компьютером «Осириса-23». Тот не стал противиться приказам новой хозяйки, послушно активировал визир, нацеливаясь на указанную точку. Пошёл процесс синхронизации системы наведения – ведь спутнику необходимо смотреть на строго определённую точку, постоянно делая поправку на огромную орбитальную скорость. Монитор мигнул, тут же выдал картинку – магистрат с прилегающей территорией. Разрешение было отличным: Светлана смогла рассмотреть крошечные пятнышки удаляющегося отряда воспитанниц и вспышки у южного крыла здания – там кипел нешуточный бой. Кто воюет, было непонятно, но на всякий случай женщина решила пощадить те места: не хотелось бы уничтожить неожиданных союзников. Дождавшись окончания синхронизации, она выделила прилегающую часть площади красным прямоугольником, исключив этот район. Теперь, даже в случае ошибочного клика, батарея откажется давать залп.

Плавно поведя мышкой, Светлана навела крестик курсора на первую точку, располагавшуюся перед западным крылом, кликнула правой кнопкой, зафиксировав выделение. Быстро перевела на крышу, сделав её второй целью. Через полминуты она приготовила цепочку из двух десятков точек, решив, что этого вполне достаточно. Недостатком спутниковой батареи было то, что после залпа должен пройти процесс накачки, занимавший около двух минут. Единичный выстрел, или серия – разницы нет. Приходилось распределять мощь для достижения максимального эффекта.

Дождавшись момента, оговорённого настоятельницей, Светлана нажала левую кнопку мышки.

Кимов начинал нервничать. Стрельба должна была начаться семь минут назад, но ничего подобного не произошло. Он несколько раз порывался позвонить, но сдерживал себя – ведь контрольный срок ещё не вышел. Ещё три минуты, и всё – операцию придётся отменять. Собственно, даже не придётся – она и так сама себя отменит.

Он едва не подпрыгнул от облегчения, расслышав далёкую автоматную очередь. От облегчения майор даже не понял, что бой начинается как-то вяловато; толкнув дверь, он шагнул в приёмную Ланса. Секретарь поднял голову от монитора:

– Господин майор, мне показалось, где-то стреляли?

Ничего не ответив, Кимов поднял руку. Хлопнул приглушённый выстрел, служащий упал, опрокинув стул. Подойдя к нему, майор дважды нажал на спусковой крючок. Он не был сторонником экономии боеприпасов, да и убийство не должно иметь столь профессиональный характер. Пусть считают, что жертва поймала очередь от пистолета-пулемёта одного из нападавших.

Более не задерживаясь, Кимов толкнул массивную дверь, окинул взглядом кабинет, увидел, что Ланс стоит у окна, уставившись на ночной город. Разговаривать с магистром было не о чем – это не фильм, а жизнь; подняв руку, майор выстрелил ему в спину.

Ланс дёрнулся, медленно развернулся, покачал головой:

– Господин майор, вы почему не постучались?

Кимов почему-то сразу понял, что дело тут вовсе не в бронежилете скрытого ношения. Не сдержав нервную дрожь, он промахнулся, но тут же взял себя в руки, пулю за пулей вбил в магистра всю обойму. Последние выстрелы пришлось делать почти в упор – Ланс приближался, не обращая на обстрел ни малейшего внимания, разве что покачиваясь под ударами кусочков металла. Подойдя к майору, он взмахнул рукой, нанеся размашистый удар – будто пощёчину отвесил.

Майору доводилось получать пощечины, но такую он огрёб впервые. Голова запрокинулась в сторону, едва не развернувшись на сто восемьдесят градусов, Кимов отлетел на рыцарские доспехи, установленные в углу, сбил их с подставки, придавил к полу, больно стукнувшись лбом об забрало. Попытка приподняться к успеху не привела – сильные руки подняли его в воздух, зашвырнули прямиком на середину кабинета.

Кимов на лету почему-то вспомнил, что две недели назад взвешивался, узнал, что набрал пару лишних кило – теперь в нём было восемьдесят шесть. Даже в юношестве, на занятиях дзюдо, его никогда не швыряли так легко, будто дистрофичного котёнка.

Полёт окончился на длинном чёрном столе. Проехав по нему будто по взлётно-посадочной полосе, Кимов притормозил, стукнувшись головой о массивный письменный прибор, целиком сделанный из декоративного камня. Это было больно. Преодолевая предательскую слабость, он медленно перевернулся на спину и сквозь пелену разглядел склонившееся над ним лицо Ланса. Завидев на нём многообещающую улыбку, майор понял – неприятности только начинаются. А ещё он очень сильно пожалел, что в своё время согласился сотрудничать с магистром только на словах, а не на деле. Да... не ту он выбрал сторону, не ту... Теперь придётся за это заплатить.

– Господин майор, посмотрите на меня внимательно, – спокойно произнёс Ланс. – Это последнее, что вы увидите в своей жизни, так что запомните это зрелище. И не бойтесь, я не стану вас убивать. Мне хочется, чтобы у вас было время подумать над своими ошибками, а смерть это не позволит.

Кимов заорал, тоскливо, безнадёжно, забившись в железном захвате, удерживающем голову. Тщетно – пальцы Ланса надавили на глаза, начали погружаться, медленно выдавливая их из орбит, позволяя жертве всё хорошенечко прочувствовать. В это мгновение кабинет залило ослепительное сияние, взрывом вышибло стекла вместе с рамой; что-то огромное, будто кулак великана, ударило по столу, опрокидывая его на бок.

Вместо того, чтобы испугаться новой напасти, майор едва не испустил крик радости – хватка магистра исчезла. Не разбираясь, что случилось, он ринулся через весь кабинет, слепо спотыкаясь о раскиданную мебель. Глаза уцелели, но после такого давления ещё не восстановились и окружающий мир Кимов мог наблюдать будто через аквариум с водой, тем более что свет погас. Добравшись до окна, он прыгнул вниз, только тут поняв, что взрыв справился не только со стеклом и рамами, но и с решётками.

А ещё майор вспомнил, что до земли не меньше десяти метров.

Впрочем, будь до неё все сто, он бы всё равно не стал задерживаться в страшном кабинете – бежать, только бежать. Шмякнувшись на асфальт, он истошно заорал. Но не из-за того, что сломал правую руку – под щёку угодил невесть откуда взявшийся кусок раскалённого докрасна шлака. Откатившись в сторону, майор поспешно поднялся, прижимая ладонь к дымящемуся ожогу – припекло его очень сильно. Обойдя пышущую жаром неглубокую воронку с горящей кромкой, он поспешил через площадь. Всё, что сейчас хотел Кимов – это оказаться подальше от проклятого магистрата с его шизанутыми загадками.