Собрание сочинений (200 сказок. 1895 г.) - Я. Гримм

Он в нее вошел и увидел, что в ней была большая пещера, наполненная серебром и золотом, а далее в ней кучами лежали жемчуг и сверкавшие в темноте драгоценные камни – ни дать ни взять, как зерно на гумне!

Бедняк и сам не знал, что ему делать и брать ли ему чтонибудь из этих сокровищ.

Наконец он набил себе карманы золотом, а жемчуг и драгоценные камни не тронул.

Выйдя из горы, он тотчас так же проговорил: «Гора Семзи, гора Семзи! Закройся!» – и гора закрылась, и он со своей тележкой поплелся домой.

Вот теперь ему уж и не надо было ни о чем заботиться, и он со своим золотом мог купить жене и деткам не только хлеба, но даже и вина; зажил весело и честно, раздавал деньги бедным в помощь и много творил добра.

Когда деньги пришли к концу, он пошел к своему богатому брату, взял у него в долг хлебную меру и вновь привез себе золота; а к другим сокровищам и не прикоснулся.

И в третий раз, собираясь съездить за золотом, опятьтаки занял у брата хлебную меру.

Но брат уже давно в завистью смотрел на его достаток и на то, что он хорошо живет, да никак не мог сообразить, с чего брат разбогател и зачем берет у него меру.

Тогда он придумал хитрость: вымазал дно у меры смолою, и когда получил ее обратно, то увидел, что к ее дну прилип золотой. Он тотчас пришел к своему брату и спросил у него: «Что ты мерял моею мерою?» – «Рожь и гречу», – отвечал тот.

Тогда богатый показал ему золотой на дне меры и пригрозил, что если тот ему не скажет всей правды, то он потащит его в суд.

Пришлось бедному рассказать ему все, как было. Богач, выслушав все, приказал запрячь повозку, выехал из дома и задумал при этом удобном случае запастись совсем иными сокровищами.

Приехал к той горе и крикнул: «Гора Семзи, гора Семзи! Откройся!» Гора открылась, и он вошел внутрь ее.

Как увидел он лежавшие в ней богатства, глаза у него разбежались, и он долго не знал, за что ему прежде схватиться; наконец он нагрузил на себя столько драгоценных камней, сколько мог снести.

Собрался уж он вынести из горы свою драгоценную ношу, но богатства так ему голову задурили, что он позабыл название горы, и крикнул: «Гора Симели, гора Симели! Откройся!» Но гора не двигалась и оставалась запертой.

Перепугался он ужасно, но чем более вспоминал, тем более путались его мысли, и все его сокровища не могли ему помочь.

Вечером гора открылась, в нее вошли двенадцать разбойников и, увидев его, стали смеяться, приговаривая: «Попалась птичка! А ты думал, что мы не заметили, как ты к нам трижды захаживал? Да вот изловить-то тебя не могли! Теперь живой отсюда не выйдешь!»

Тот стал оправдываться: «Не я то был, а брат мой!» – но сколько ни просил пощады и что ни говорил, расправа с ним была коротка: ему разбойники сняли голову с плеч долой.

В ПУТИ

У одной бедной женщины был единственный сын, и очень уж тому сыну хотелось по белу свету постранствовать. Мать и сказала ему: «Ну, куда тебе еще странствовать! Денег у нас и так нет, что ж ты с собой возьмешь?»

Сын отвечал ей: «Да уж я как-нибудь обойдусь, все буду говорить себе: поменьше бы, поменьше бы…»

Вот и шел он сколько-то времени и постоянно говорил себе: «Поменьше бы, поменьше бы».

Пришел он к рыбакам и видит – собираются рыбу ловить; а он им: «Бог вам в помощь! Поменьше бы, поменьше бы!» – «Что ты, парень, говоришь там: поменьше бы, поменьше бы?»

И случилось так, что они мало рыбы поймали. Ну и набросились на парня. «Видел ли, – говорят ему, – как рожь молотят?» – «Да что же мне говорить-то?» – взмолился он. «Ты должен бы сказать: побольше бы, побольше бы!»

Шел он и еще сколько-то времени и все про себя твердил: «Побольше бы, побольше бы!» – пока не пришел к виселице, на которой собирались какого-то горемыку вешать.

Парень и сказал: «Доброе утро, побольше бы, побольше бы!» – «Ты что же это говоришь, парень, побольше бы? Видно, ты хочешь, чтобы побольше было дурных людей на свете? Или их еще мало?»

И опять ему по загривку попало. «Да что же я должен был сказать-то?» – «А должен бы сказать: помилуй Бог душу грешную!»

Опять шел-шел парень и все твердил: «Помилуй Бог душу грешную!»

И подходит к яме, а в яме стоит живодер, лошадь обдирает. Сказал ему парень: «День добрый! Помилуй Бог душу грешную!» – «Что ты говоришь, негодяй!» – крикнул живодер, да так ударил его по уху, что у того и в глазах потемнело. «Да что же мне говорить-то?» – «А тебе сказать бы: лежать тебе, животина, в яме!»

Пошел парень дальше и все твердил: «Лежать бы тебе, животина, в яме!»

Вот и проходит он мимо повозки, а та полнаполнехонька людей, и говорит: «Доброе утро! Лежать бы тебе, животина, в яме!»

И как на зло, свалилась повозка в яму!

Возчик схватил плеть и отхлестал парня, так что тот едва добрался до матушкина дома.

И потом уже в жизнь свою ни разу не захотел по белу свету странствовать!

ОСЛИК

Некогда жили на свете король с королевой. Были они и богаты, и всего у них было вдоволь; одного только – детей – у них не было.

Королева, которая еще была молода, об этом день и ночь сокрушалась и говорила: «Я точно поле, на котором ничего не растет!»

Наконец, Бог исполнил их желание; но когда ребенок родился на свет, то на вид оказался не как все люди, а больше похож на осленка. Когда увидела это мать, так и стала вопить и жаловаться, что уж лучше бы ей вовсе детей не иметь, чем осленка родить.

И велела королева-мать в отчаянье и горе его в воду бросить рыбам на съеденье.

Король же отменил это повеление и сказал жене: «Нет, коли уж Бог его дал, так пусть он и будет мне сыном и наследником, пусть сядет после смерти моей на мой королевский трон и наденет на себя мой королевский венец».

Вот и стали ослика воспитывать.

И стал он подрастать, и уши его тоже стали расти, большие такие и прямые.

А впрочем, он был ослик веселый, прыгал кругом да играл и особенно любил музыку.

И вот думал он, думал, и надумал, и пошел к одному знаменитому музыканту и сказал: «Научи ты меня твоему искусству, да так, чтобы я мог на лютне не хуже тебя играть». – «Ах, милый мой господинчик, – отвечал ему музыкант, – это вам не легко будет, потому что ваши пальцы не так устроены, да и велики очень. Боюсь, что, пожалуй, струны не выдержат».

Но все уговоры были тщетны.

Ослик хотел во что бы то ни стало играть на лютне, был притом же настойчив и прилежен.

Наконец, по прошествии какого-то времени, он научился играть на лютне не хуже, чем и сам учитель. Вот и пошел ослик в раздумье гулять.

Пришел к одному колодцу, заглянул в него и увидел в зеркально чистой воде свое отражение. Он был этим так опечален, что побрел скитаться по белу свету и только одного верного приятеля захватил с собою.

Бродили они здесь и там и наконец пришли в такое царство, которым правил старый король.

А у того короля была единственная дочь, да уж такая девица-красавица, что и описать невозможно.

Ослик сказал: «Здесь поживем!»

Постучался в ворота и крикнул: «Гость пришел, отопритесь, чтобы он мог войти к вам».

И так как ему не отпирали, то он присел у дверей, взял свою лютню и давай на ней играть своими двумя передними ногами, да еще как хорошо-то!

Привратник и глаза выпучил; побежал к королю и сказал: «Там, у ворот, сидит ослик и играет на лютне не хуже ученого музыканта». – «Так впусти его», – сказал король.

Когда же ослик вошел к королю, все принялись громко смеяться над этим музыкантом.

И вот посадили ослика внизу со слугами за стол, и он был этим очень недоволен и сказал: «Я не какой-нибудь простой ослик, что в стойло ставят, я ослик знатный».

Тогда ему отвечали: «Если ты точно знатный, то садись же с военным людом». – «Нет, – сказал он, – я хочу у короля за столом сидеть». Король посмеялся этому и сказал добродушно: «Пусть будет по его желанию. Ослик, ступай сюда!»

Затем король спросил у него: «Ослик, скажи-ка, как нравится тебе моя дочь?»

Ослик повернул к ней голову, посмотрел на нее, кивнул головой и сказал: «Она такая красавица, каких я мало и видывал!» – «Ну, так ты рядом с нею и садись!» – сказал король. «Мне этого и хотелось!» – сказал ослик и сел около королевны, стал пить и есть и сумел вести себя вполне опрятно и благовоспитанно.

Пробыв довольно долго при королевском дворе, ослик подумал: «Сколько ни быть, все же надо домой возвращаться», – и повесил печально головушку…

Пошел к королю и стал проситься домой. А король-то его полюбить успел и сказал ему: «Ослик! Что ты такую кислую рожу скроил? Оставайся у меня, я дам тебе все, что ты пожелаешь. Ну вот, хочешь золота?» – «Нет», – сказал ослик и потряс головою. «Ну, так не хочешь ли драгоценностей и дорогих уборов?» – «Нет». – «Не хочешь ли полкоролевства моего?» – «Ах нет!» – «Вот если бы я мог знать, чем тебе угодить! Ну вот хочешь мою дочкукрасавицу в жены?» – «О да! – сказал ослик. – Этого-то именно я и хочу!» – и разом повеселел, потому что его самое задушевное желание должно было исполниться.