Ересь Хоруса. Омнибус. Том 3 - Дэн Абнетт

— Долгу.

Алайош улыбнулся, хотя взгляд остался серьёзным.

— Кто мы? — спросил он.

— Мы — воины.

— Но здесь и сейчас мы больше чем воины. Мы — чемпионы. Если, чтобы удовлетворить честь потребуется кровь, то это не будут наши братья или отцы. Это будем мы. Мы — наши легионы и мы — наши клятвы. Мы обнажаем свои мечи, но они принадлежат не нам. Рука, которая рубит, и глаз, который её направляет — это не одно и то же. Долг связывает нас. Он поддерживает нас. Он направляет нас. Он…

— Всё, — прервал его Сигизмунд.

— Да, неважно к чему он ведёт нас или зачем.

Алайош снова улыбнулся, и Сигизмунд узнал эмоцию в глазах Тёмного Ангела. Это было горе.

— Буря может стихнуть, но если этого не произойдёт, то я хочу быть уверенным, что мы поняли друг друга.

Четвертая глава

Сигизмунд спрыгнул со штурмовой рампы. Перед его взглядом предстал внешний зал святилища. Он никогда раньше не был здесь, но много раз слышал, как о комете говорил отец. Стены из рядов черепов и полированных костей аркой нависали над ним. Слова скрывали лица, слова говорили, кем они были при жизни и деяниях, что привели их сюда к смерти. Каждая кость и череп принадлежали герою долгих Объединительных войн Терры. Орбита Солнца стала памятником цене, заплаченной человечеством за вечную мечту.

Семнадцатый легион назначили хранителями святыни-кометы с самого момента её создания. Сто воинов Несущих Слово стояли на страже в её залах, всегда бдительные, всегда верные долгу. Но сейчас верность обернулась предательством. Покинутые своими братьями, они умрут под взглядом пустых глазниц павших героев.

Грохотали болтерные очереди, осколки звонко лязгали о его броню, но ему всё равно. Он — размытое пятно, вспышка резких краёв и острого клинка. Перед ним возник первый Несущий Слово, болтер поднят, осквернённая багровая броня отражала свет болтерного огня. Сигизмунд увидел отвратительные символы, выгравированные на блестящем красно-сером керамите. За первым Несущим Слово показались другие, минимум десять. Широкие стволы болтеров направлены на него. Спокойная барабанная дробь обоих сердец ускоряется перед последним шагом перед атакой. Палец Несущего Слово нажал на спусковой крючок. Сигизмунд рубанул.

Чёрная влажная кровь брызнула из раны, мерцая в свете взрывавшихся болтов. Несущий Слово посмертной хваткой сжал оружие, и оно выплюнуло пламя.

Сигизмунд почувствовал, как раскалённое дыхание болтера отозвалось в его шлеме. Труп ещё даже не начал падать, а он уже двигался дальше.

Он рубил снова и снова, убивая с каждым шагом. Он наступал, а его мир состоял из нанесённых ударов. Туловище, разрубленное от ключицы до паха, рука, тянущаяся за клинком, рёв и всплеск болтерного огня. Он слышал и чувствовал всё, но не был частью происходящего. Он сконцентрировался только на том, чтобы прорубиться вперёд, он перетекал из удара в удар подобно реке. Он знал, что следующие за ним братья выстроились клином, и он — его наконечник. Они атаковали, стреляя по сторожевым турелям, рубя фигуры в красной броне. В воксе послышались голоса — это остальные ударные подразделения оказались в святыне. Пока сопротивление было слабым, врагов мало, их тактика жалка. Сигизмунд знал об этом, даже не смотря по сторонам и не прерывая косящий ритм меча.

Новый Несущий Слово оказался быстрее остальных, его лысую голову и кожу покрывала паутина чернильных символов. Имперский Кулак увидел, как широкий клинок с зазубренными краями устремился к его шее. Отличный удар — результат тренировок и опыта. Смертельный и чистый. Убийственный ритм Сигизмунда даже не замедлился. Он вскользь отбил атаку, повернулся и нанёс рубящий удар сверху. И только тогда заметил кинжал. Маленький шип из необработанного обсидиана с рукоятью из кости мерцал, пропадая из вида, как будто растворяясь в мареве. Несущий Слово ударил. Его глаза широко расширились на татуированном лице, зубы обнажились в триумфальном рычании.

Сигизмунд со всей силы крутанул меч вниз, пытаясь заблокировать выпад. Чёрный нож попал в нагрудник. Храмовника захлестнула боль, когда плоть запылала под бронёй. Меч врезался в левую руку Несущего Слово, но удару не хватило силы. Враг споткнулся, восстановил равновесие и ударил снова.

Лезвие топора вдребезги разнесло голову Несущего Слово. Молния взорвалась в раскате грома, измельчённого мяса и разрушенной брони. Ранн отпихнул труп со своего пути.

— Ты заслужил, чтобы они прикончили тебя, капитан. Ты становишься небрежным.

Его доспех и щит покрывали множество металлических шрамов и брызги крови. Он не оглянулся, зная, что Сигизмунд прикрывал его. Они стояли плечом к плечу — покрытый шрамами мясник и рыцарь. Всё новые и новые Имперские Кулаки формировали линию вместе с ними, одновременно ведя огонь, щиты и мечи наготове.

Шипастая булава врезалась в щит Фафнира, и он покачнулся от силы удара. Перед ним стоял очередной Несущий Слово, броня забрызгана кровью, а ноги попирают трупы. Сигизмунд выждал долю секунды, он выжидал момент, когда враг начнёт отводить булаву назад.

— Нет! — взревел Ранн.

Он ударил щитом. Враг на миг покачнулся, восстановил равновесие и отпрянул. Меч Сигизмунда вонзился ему в живот. Храмовник чувствовал, как дрожал клинок, пронзая броню, плоть и кости. Топор Ранна снёс Несущему Слово голову с первой же попытки.

— Ты ещё ничего не знаешь о войне, но быстро учишься, — рассмеялся Фафнир.

Сигизмунд почувствовал, как сенешаль крепко стукнул обухом топора по его наплечнику. Они продвигались вперёд по грудам трупов. Несущие Слово отступали, стреляя на ходу. За ними высокие двери из меди и кости, и они начали закрываться, перегораживая широкий проход.

— Захватить двери! — закричал Сигизмунд.

Братья бросились вперёд, едва слова приказа слетели с губ первого капитана. Пять воинов, образовав щитами непроницаемую стену, устремились к дверям. На них обрушился град болтов, двое не удержались на ногах, но остальные даже не дрогнули. Они начали стрелять, когда двери уже почти закрылись, а Несущих Слово за ними можно было различить только по горящим глазам и вспышкам выстрелов.

Мелтаганы с рёвом прочертили тонкие полосы пылающего воздуха к закрывавшимся створкам. Пласталь и медь покрылись рябью, словно жир на огне. Секунду спустя выстрелил гравитонган, и дверной проём вылетел потоком раскалённого добела металла.

Сигизмунд снова побежал, тяжело дыша. Фафнир держался рядом. Их окружали пылающие искры, зазвенело предупреждение о высокой температуре и они миновали проход. Расплавленный шлак отмечал их путь. Сигизмунда поглотил смертельный ритм — необычное ощущение, не похожее на другие, словно перед ним двигалась живая картина, окрашенная размытой скоростью и брызгами крови.

Он остановился. Коридор — широкая темнота впереди — теперь был тих и пуст. Воздух вылетал в пробоину во внешней палате, и вокруг поднялись порывы ложного ветра. Ранн отошёл и направился вперёд, щитоносцы встали с двух сторон от своего командира непроницаемой стеной. На секунду в тишине Сигизмунду показалось, что он услышал далёкий голос, за гранью слышимости. Он посмотрел на меч. На цепи к запястью свернувшаяся кровь.

— Это только начало, — произнесла Морн.

Он посмотрел на неё. Женщина приближалась, от пистолетов в её руках и обойм поднимались марево и пар. За ней следовали оба телохранителя, стволы их роторных пушек замедлялись.

— Ты думаешь о том, почему после всего гнева на предателей ты сейчас ничего не чувствуешь.

Сигизмунд оглянулся и посмотрел за двери. Пол покрывали большие бронированные фигуры. Среди багрового блеска встречались и тела в жёлтой броне. Взгляд остановился на отрубленной руке, которая продолжала сжимать гладий пальцами в бронированной перчатке.

— Ты считаешь себя кровавым убийцей, убийцей своих генетических братьев.

Он посмотрел на неё. В её глазах больше не было ни капли веселья. Она кивнула.

— Ты — первый капитан. Вот кто ты.

Он отвернулся, не отвечая, и направился за Фафниром. Он чувствовал вес меча в руке и звон цепи о запястье. С тех пор, как он убил первого Несущего Слово, прошло меньше двух минут.

Пятая глава

Кхарн усмехнулся, когда меч устремился к его рёбрам. Продолжая ухмыляться, он хлёстко ударил клинком в шею Сигизмунда. Быстрый удар, настолько быстрый, что человек едва увидит его, но Храмовник успел отклониться и ударил сверху вниз. Пожиратель Миров поймал опускавшийся меч между перекрещенными клинками и снова атаковал. Имперский Кулак парировал плоской стороной меча, максимально далеко отведя оружие противника. Лезвие Кхарна скользнуло мимо. Сигизмунд взмахнул мечом и рубанул в ответ. Кхарн застыл. Первый капитан смотрел на вену на шее Кхарна, она билась прямо у острого края клинка. Кровь толстым червём ползла по полированной пластали, уже начиная свёртываться на обнажённой груди.