Спутники Волкодава - Павел Молитвин

Смотревший за лошадями раб был удивлен появлением девушки в столь поздний час, но при виде ее насупленных бровей, не промолвив ни слова, вывел из конюшни и заседлал гнедого жеребца, на котором ездила обычно Вивилана. Девушка без помех выехала со двора и поскакала по залитым голубоватым сумеречным светом улицам к порту. Она не опасалась нападения лихих людей — горожане прекрасно знали, какие улицы охраняются стражей, и неприятности могли ожидать одинокую всадницу лишь в гавани. Место это заслуженно пользовалось дурной славой, но девушка заранее придумала, как обезопасить себя на этом участке пути. Остановив жеребца у дверей «Верного якоря» — самой приличной таверны в этом районе города, она попросила вышедшего ей навстречу слугу отвести ее к Толстому Пагу.

Хозяин «Якоря» приветствовал Вивилану учтивым поклоном и в отличие от слуги не старался заглянуть под скрывающий лицо капюшон незнакомки, а, услышав, что именно она от него хочет, покладисто закивал головой.

— Завтра вечером один из моих слуг доставит твоего жеребца к Верцелу. Можешь не беспокоиться, его своевременно покормят и напоят. Двух человек, я полагаю, будет достаточно, чтобы проводить тебя на пристань? Если ты чего-то опасаешься, я могу послать с тобой четверых, но тогда придется немного подождать.

— У меня нет причин бояться кого-либо. Однако мне говорили, что одной в порту лучше не появляться, и я решила…

— Госпожа, ты поступила совершенно верно, и я даже позволю себе заметить — мудро. Лучше расстаться с несколькими монетами, чем искушать судьбу. Если тебе некого опасаться, кроме здешних проходимцев, двух человек будет вполне довольно. Сейчас я их кликну.

В сопровождении здоровых, вооруженных тяжелыми тесаками молодцов Вивилана вышла на мощенную каменными плитами пристань, в трех сотнях локтей от которой покачивались на темной воде громоздкие туши сонных судов. В сгустившемся мраке тут и там мелькали факелы, слышался плеск весел, недружное пение и пьяные выкрики мореходов, возвращавшихся на свои корабли. Раза три-четыре какие-то подозрительного вида фигуры подходили к спутникам девушки и обращались к ним с предложениями что-то купить или продать, но те отделывались решительными односложными ответами, и не внушавшие доверия личности с бледными невыразительными пятнами вместо лиц мгновенно растворялись во тьме.

Они шли довольно долго, прежде чем Вивилана заметила «Гордость Аланиола» — судно, за которым стояла «Морская дева», — и облегченно вздохнула:

— Вот мы и пришли. Благодарю за помощь, вы можете возвращаться в «Якорь». — Она протянула парням несколько монет, принимая которые один из сопровождавших ее нерешительно спросил:

— Но, госпожа, где же шлюпка, которая доставит тебя на корабль? Не можем же мы оставить тебя тут одну? Если с тобой что-нибудь случится, Толстый Паг с нас головы снимет. Хочешь, мы покричим этим дурням или подождем шлюпку вместе с тобой?

— Спасибо, но в этом нет нужды. Вы сделали все как надо. Ступайте себе и не беспокойтесь, лодка подойдет, — ответила Вивилана нетерпеливо.

Парни помялись и, неодобрительно качая головами, скрылись в темноте, после чего девушка быстрым шагом направилась туда, где едва угадывался на фоне затянутого облаками неба силуэт «Морской девы». Несколько горящих на корме масляных фонарей и приглушенные расстоянием возгласы свидетельствовали о том, что капитан «Девы», дабы извлечь ее команду из городских таверн, применил испытанный прием — закатил прощальный пир на борту корабля.

Как и следовало ожидать, шлюпки с «Девы» на берегу не было — никто из матросов не желал пропустить даровое угощение. Оглядевшись по сторонам, Вивилана убедилась, что любопытные поблизости не шатаются, скинула плащ, сандалии, тунику и, оставшись в короткой рубашке, быстро увязала вещи в небольшой тючок. Проплыть триста локтей для хорошего пловца ничего не стоит, и все же она чувствовала, что зубы у нее мелко постукивают, а тело покрылось «гусиной кожей». На мгновение у нее мелькнула мысль, что не поздно еще вернуться.

Темная и сорная вода, на поверхности которой плавали щепки, скорлупа орешков и семечек, обрывки веревок и прочая дрянь, пахла илом и тухлой рыбой. Она плескалась в трех локтях от кромки причала и казалась на редкость отвратительной и опасной. Вивилана замерла в нерешительности, и тут до нее донеслись шаркающие шаги дюжины подгулявших моряков. Обмотав косу вокруг головы и закрепив ее парой припасенных для этой цели заколок, девушка сделала глубокий вздох и, держа узел с одеждой над головой, беззвучно скользнула в скверно пахнущую воду, от одного вида которой тошнота подкатывала к горлу.

Стиснув зубы и стараясь не смотреть на плавающий вокруг мусор, Вивилана сделала десятка два мощных гребков и неожиданно почувствовала, что вода теплая и ласковая и пахнет, как ей и положено, водорослями и свежестью, а ночь тиха и удивительно красива. Сознание того, что дороги назад нет, почему-то не ужаснуло, а обрадовало ее, ощущение свободы придало сил, и она с наслаждением заработала ногами и незанятой узелком рукой.

Вивилана отлично плавала, и охватившее ее в воде чувство, что все получится как задумано, помогло ей достичь «Девы» прежде, чем гурьба матросов добралась до того места на причале, где она совсем недавно стояла. Теперь ей уже не грозило быть замеченной с берега, и она неторопливо поплыла вдоль судна, отыскивая якорный канат. Он оказался мокрым и скользким, но все же не настолько, чтобы по нему нельзя было вскарабкаться на палубу, что девушка после нескольких неудачных попыток и проделала. При этом она обломала себе пару ногтей и ободрала кожу на ноге, но все это было сущей ерундой по сравнению с теми страхами и сомнениями, которые терзали ее после разговора с Немореной.

Выбравшись на палубу, Вивилана притаилась за носовой надстройкой, в которой располагалось несколько кают, включая капитанскую, и, оглядевшись, пришла к выводу, что Морской Хозяин явно благоволит к ней. Команда веселилась перед кормовой надстройкой, и три или четыре небольших бочонка, судя по всему, были выкачены из того самого трюма, в котором до поры до времени рассчитывала укрыться девушка. Посетив два дня назад «Морскую деву» в сопровождении Хриса и Эвриха, она имела возможность как следует осмотреть судно и запомнить расположение надстроек, кают и трюмовых люков и прекрасно ориентировалась в нагромождении канатных ящиков, свернутых парусов и шлюпок. Накинув черный плащ на мокрую рубаху, девушка, стараясь держаться в тени надстройки, начала пробираться к ближайшему люку, ведущему в первый трюмовой отсек. В свете горящих факелов она видела кружок матросов, шумно и бестолково спорящих о чем-то, около борта кучка мужчин, обнимаясь, горланила что то нескладное, а рядом, растянувшись прямо на палубе, уже заливисто храпели их менее стойкие товарищи. Если никому из спорщиков не придет в голову пополнить запасы выпивки, ее вряд ли кто нибудь заметит, а если даже и заметит, то, скорее всего, глазам своим не поверит.