Оружейники. Книга 3. След Химеры - Александр Павлович Быченин

ее нейроинтерфейс с прямым доступом к системе управления планетарной сетью. Так что тоже будем рвать шаблоны, чем мы-то хуже? Приняв это судьбоносное решение, я начал поглощать энергию из, фигурально выражаясь, тверди земной, то есть попросту перенаправил электрические импульсы, формирующие двоичный код виртуальной реальности, с отрисовки пустоши на отрисовку собственной тушки. Сейчас, когда я «видел» куда глубже банальных текстур, это труда не составило. Правда, процесс шел относительно медленно — к тому моменту, как Бранка завершила трансформу и снова ринулась на меня, «подрасти» удалось лишь вдвое. Про наращивание массы и вовсе молчу, по сравнению с бронированным монстром я был примерно как волейбольный мяч перед стеной. Оставалось надеяться на силу и скорость, что, как учил все тот же тренер дядя Коля, всегда предпочтительней раздутых габаритов. Заодно, кстати, активировал следующую ступень — «ша», которая дополнила уверенность в себе и собственных силах еще и пробужденными внутренними ресурсами организма. Нечувствительность к боли сейчас особого значения не имела, а вот обострившаяся реакция очень даже пригодилась. В этом состоянии, помнится, на Объекте-357 я одну из «циркулярок» на ходу обычным ножом сбил. И сейчас не оплошал — отпрыгнул из-под самого носа механического монстра, который на сей раз вознамерился меня поджарить чем-то вроде напалма. А может, и струей высокотемпературной плазмы. Не суть, в общем.

Главное, ушел удачно. На языке карате мой маневр назывался тая-сабаки, то бишь резкое смещение с линии атаки в сторону с разворотом к противнику, а в боксе он же был известен как сайдстеп. На сей раз бить Бранку я не стал, вместо этого вцепился в чешуйчатую шкуру раскалившимися до состояния плазмы пальцами, продавив-проплавив несколько чешуек, и одним движением забросил собственное тело на загривок механическому чудовищу. И все это на ходу, прошу заметить! Рывок получился просто адский, удержался буквально чудом, благодаря второй руке, пережавшей локтевым сгибом шею монстра. Лисица-мех, почуяв на собственной хребтине постороннего, подпрыгнула, извернувшись в воздухе, и шмякнулась спиной (то бишь в основном конкретно мной) на твердокаменную глину, но желаемого результата не добилась. Я лишь еще крепче стиснул руки, передавив жерло с напалмом, и Бранка захрипела, выплевывая огненные сгустки и клубы дыма. Впрочем, сдаваться она не собиралась — буквально через мгновение я ощутил, как угловатое тело подо мной потекло, меняя форму… и уже в следующий миг мы взмыли над пустошью — я и традиционный китайский дракон, которого я сжимал в объятиях…

М-мать!.. Вот это у дамочки фантазия! Или это как раз моя разыгралась, визуализируя соответствующим образом мои представления о происходящем? Впрочем, какая разница! Есть дело поважнее — выход на следующую ступень «защиты девятью слогами». Уровень «кай», пробужденный заклинанием-дзюмон и мысленно воспроизведенной соответствующей пальцевой фигурой, одаривал практикующего древнее искусство обостренной чувствительностью на любую опасность, что сейчас было актуально, как никогда. Но, увы, кроме перспективы навернуться с очень значительной высоты (Бранка времени зря не теряла) на все ту же прожаренную неизвестным светилом пустошь с отменно твердой глинистой почвой, иных угроз я не ощущал. Даже боязнь высоты не проявилась, что странно.

Ладно, что с обстановкой в целом? А все по плану — свист ветра в ушах, там же рев дракона, плюс слезящиеся глаза. Вот ведь зараза! Мало тащит меня куда-то, так еще и умудряется параллельно окружающее пространство «материализовывать», разумеется, в рамках дозволенного виртуальностью. Надо полагать, чтобы мне скучно не было. Чертова девица! Куда летим-то? Куда-то вверх, точнее не определить. А вот что уже высоковато забрались, я и сквозь слезы видел. Н-да. Шею свернуть дракоше? Так навернемся же… остается лишь расслабиться и получать удовольствие. И заодно активировать следующую ступень кудзи-госин-хо — «дзин».

Сработало, надо же! Причем сработало нештатно — если раньше я на этом уровне просто точнее распознавал нюансы поведения людей и реагировал на их действия уже в начальной фазе (в основном в бою, конечно), то сейчас виртуальность Архонтов преподнесла сюрприз: я в буквальном смысле ощутил намерение Бранки. Это вряд ли можно было назвать телепатией, и даже на эмпатию не тянуло — никакой конкретики, даже обрывков мыслей я не улавливал. Но в единый миг обрел уверенность, что девица-дракон, отчаявшись избавиться от меня посредством грубой силы, избрала новую тактику — вырваться за пределы некоего «пузыря» и запустить трансформу планеты, пока я окончательно не спутал все карты. «Пузырем» она, по всему судя, ощущала локальную область виртуальности, в которой на время разборки нас заперли Охотники, сиречь гешпенсты, если воспользоваться терминологией преподобного Коулмэна. Оное локальное пространство помимо защитной функции (остального вирта от нас двоих, надо полагать) выполняло еще и функцию своеобразной установки радиоэлектронной борьбы в приложении к условиям кластера Ноосферы Архонтов, то бишь обрубало канал передачи данных от «короны»-интерфейса Бранки к системе управления. Я, кстати, тоже ее действие на собственной шкуре ощутил — связи с Зевсом как не было, так и нет. Так что пусть ее вырывается, это и мне выгодно.

Время, казалось, застыло на месте — условия не менялись, по-прежнему в ушах свистел ветер, а в глазах стояли слезы, так что ориентироваться становилось все труднее и труднее. Оставался лишь один вариант, никогда толком не срабатывавший на практике, но здесь, в виртуале… мне даже стало любопытно, и я затянул дзюмон, соответствующий ступени «рэцу», одновременно с этим представив фигуру «тикэн». Что характерно, сработало, причем именно в тот момент, когда Бранка-дракон достигла таки цели и с разгона прошибла головой силовой барьер, осыпавшийся с отчетливым стеклянным звоном. Больше никаких спецэффектов не было, но пространство, в которое мы вырвались, от «пузыря» отличалось принципиально — я сразу же ощутил присутствие Зевса. Вот только сказать ему хоть что-то не получилось: время в разы замедлилось, а внутренний взор разом охватил пространство-время во всех направлениях, породив колокольный набат в голове. И с каждым ударом в памяти проносились лавины взаимосвязанных событий, мелькали, не позволяя вычленить отдельные компоненты, но оставляя взамен видение целого. Такое ощущение, что мой мозг перешел в режим суперкомпьютера. И теперь, кажется, я понял, как протекает мыслительная деятельность у Зевса… ну и кое-что еще заодно. Просто повторно прогнав в уме разговор с Охотником и зацепившись за одну оговорку. А может, наоборот, недомолвку. Теперь бы еще с искином догадкой поделиться… черт, как же мешает эта липкая паутина, заменившая собой нормальный бег времени! Вот бы ее убрать!..

Сказано — сделано. И этому меня в свое время учил тренер дядя Коля, ага. А если конкретней, то я просто представил, как время вернуло присущую ему