История Византийских императоров. От Льва III Исавра до Михаила III - Алексей Михайлович Величко

Святой горе, робея выполнить волю своего василевса — так велик был страх перед сарацинами и... перед Вардой. Дело в том, что до последнего времени только цезарь и Петрона сохраняли влияние на царя. Как свидетельствуют арабские источники, именно Петрона участвовал в подготовке нового договора с арабами, и все его решения без исключения были утверждены царем «на слово» — так Михаил III доверял дяде[696]. Но стратиг понимал, что одна неудача может стоить ему жизни — пример умерщвленного Вардой Феоктиста стоял у него перед глазами.

Он совсем уже было отчаялся, и даже хотел отписать царю, что не в состоянии выполнить его поручение, но тут в дело вмешался счастливый случай. Кто-то подсказал Петроне, что поблизости, на Латроне, находится знаменитый монах-отшельник св. Иоанн, никогда ранее не покидавший своей кельи, но неожиданно вышедший к людям. Петрона немедленно отправился к святому подвижнику и пал к его ногам с просьбой молиться о нем. Но св. Иоанн признался царскому сановнику, что оставил свою келью специально для встречи с ним, дабы огласить Божью волю. «Иди на сарацин, повинуйся царской грамоте, поскольку Бог будет тебе стражем и предводителем», — сказал растерянному полководцу монах. «Только вели на щитах своих воинов изобразить мой лик, как свидетельство подчинения воле пославшего меня к тебе Христа». Естественно, наказ святого был срочно выполнен.

Воспрявшее духом римское войско и его полководец двинулись навстречу Амру, который с войском расположился в Посонте — месте, защищенном от врагов скалами и крутыми отвесами. Араб не учел лишь одного: что византийцы не будут ждать его атаки, а сами перейдут в наступление. А именно так и произошло: осмотрев диспозицию врага, Петрона решил окружить сарацин и сделал это весьма искусно. Он приказал стратигам Армениака Вукелариев, Пафлагонии и Колонии обойти врага с севера и занять удобные позиции. Стратигам Анатолика, Опсикии и Каппадокии вместе с отрядами из Селевкии и Харсиана поступило распоряжение занять позиции с юга. Сам Петрона с легионами из Македонии и Фракии, усиленными четырьмя полками царской гвардии, расположился на западном направлении. Наступил рассвет, и неожиданно для себя Амр обнаружил, что практически полностью окружен, но не пал духом и велел своим воинам готовиться к предстоящей битве.

3 сентября 863 г., то есть утром следующего дня, арабы попытались прорваться на севере, но их атаки были отбиты византийцами. Тогда Амр неожиданно сменил направление и напал на южную группировку византийцев, однако и там встретил жесткий отпор. Оставалось одно направление, привлекшее внимание Амра ровной поверхностью — долина, где с резервом скрытно располагался сам Петрона. Араб бросил туда последние полнокровные отряды своих воинов, но греки сумели отразить и этот штурм: сомкнув щиты и выдвинув копья, они поражали арабов в большом количестве. В это время остальные римские отряды на севере и юге перешли в контрнаступление и окончательно смяли сарацин. Сам Амр был тяжело ранен на поле боя и вскоре скончался. Победа византийцев была блестящей — только жалкие остатки арабской армии сумели просочиться сквозь строй греков, но за ними в погоню отправился клирусарх Харсиан Махера и почти всех уничтожил. Есть все основания предполагать, что и убийца византийцев Карбеас погиб в этой несчастной для сарацин битве[697].

По возвращении в Константинополь Петрона удостоился высокого титула доместика схол (по другим данным, магистра), но дни его уже были сочтены. Уход из жизни заслуженного полководца и брата св. Феодоры трогателен и заслуживает того, чтобы сказать о нем несколько слов. После столь блистательной победы Петрона крепко привязался к св. Иоанну, представил того царю и Варде; жить они стали неподалеку друг от друга. Вскоре монах с твердым спокойствием и тихой радостью сообщил Петроне, что Бог призывает его к Себе. «Как, возлюбленный пастырь мой, хочешь ты покинуть своего агнца? Боюсь, что снова впаду в прежние пороки и грехи, и конец моей жизни окажется не лучше ее начала», — возопил его духовный сын. «Ты хочешь пойти со мной к Богу?» — спросил его авва. «Конечно, отец, с удовольствием», — радостно ответил сановник. Через короткое время монах сообщил Петроне, что Господь внял его молитвам — и действительно, очень скоро Петрона заболел, и оба они одновременно оставили этот мир, чтобы уже никогда не расставаться в Царствии Небесном[698].

В том же 863 г. в Константинополь прибыло посольство от Моравского князя св. Ростислава (846–870), просившего императора прислать к нему проповедников. Царь тотчас удовлетворил эту просьбу и направил туда св. Кирилла и св. Мефодия, сумевших дать моравам твердые правила веры[699]. Это обращение носило знаковый характер. Дело заключается в том, что св. Ростислав в 846 г. стал князем Великой Моравии при поддержке императора Людовика Немецкого, который считал его своим вассалом и полагал, что тот будет представлять интересы Франкской державы в Центральной Европе. Однако у правителя моравов были свои планы — политика не знает дружбы, если на кону стоят интересы народа и государства. Пока Людовик выяснял отношения со своими братьями, св. Ростислав расширял собственное государство, заключив выгодные для себя договоры с болгарами и византийцами.

Это не могло не привести к охлаждению его отношений с сюзереном, следствием которого стало предоставление св. Ростиславом противникам Людовика Немецкого своих земель для убежища. А в 850 г., не желая ни в чем зависеть от германцев, св. Ростислав вообще выслал из своего государства баварских священников, миссионерствовавших среди моравов. Это вызвало ответную реакцию Людовика Немецкого, вторгшегося с войском в Моравию в 855 г., но потерпевшего сокрушительное поражение. Первоначально франки осадили столицу Великой Моравии Велеград, но взять мощную крепость не смогли. Шли месяцы и войско Людовика, терпевшее многие лишения, начало отступление, чем немедленно воспользовались моравы. Они организовали активное преследование франков и гнали тех до самого Дуная; потери германцев были весьма значительны.

Закрепляя свой успех, в 858 г. св. Ростислав заключил договор с сыном Людовика Карломаном, королем Баварии, который передал мораву земли современной Венгрии, тут же включенные в состав Великоморавского княжества. Понятно, что обращение святого князя с просьбой прислать миссионеров не в Рим или Ахен, а Константинополь свидетельствовало о том, кого св. Ростислав считает единственным легитимным императором и чья Церковь заслужила его доверие.

Чтобы противодействовать усилению Моравии, Людовик Немецкий заключил союз с Болгарским князем Борисом. Тот также с тревогой смотрел на усиление могучего соседа, вступившего с Византией в союзнические отношения. Поскольку же и Константинополь стремился к альянсу с моравами, болгарин автоматически выбрал для себя союз с франками, противостоявшими грекам. Для