Жемчужина, сломавшая свою раковину - Надя Хашими

просветах между локтями, плечами и спинами мелькавшие за окном улицы, надеясь, что узнаю местность и смогу выбраться из автобуса на нужной остановке.

«Автобус повернет на широкую улицу, там полно магазинов, они идут в ряд один за другим. Смотри внимательно: остановка возле аптеки. Затем пройдешь чуть вперед, ищи вывеску салона красоты, он находится рядом с магазином электроники. У входа в магазин установлен большой торговый автомат, возле него часто просит милостыню однорукий человек с длинной седой бородой».

Путь до Вазир-Акбар-хана оказался неблизким. Я стояла в душной толпе, чувствуя, как по шее ползут струйки пота, однако, по мере того как автобус увозил меня все дальше и дальше от отеля и охранников Абдула Халика, внутреннее напряжение отступало.

Предполагалось, что я доберусь до нужного мне места к полудню, но Бадрия в это утро, как нарочно, так долго возилась с завтраком, что едва не разрушила весь мой план. В результате я вышла из отеля гораздо позже намеченного времени.

Вазир-Акбар-хан, фешенебельный район Кабула, был расположен на севере города, здесь находились офисы иностранных компаний и посольства. Изо всех сил стараясь сохранять невозмутимый вид, я с напряжением вглядывалась в вывески на домах, мимо которых мы ехали.

Автобус замедлил ход. «Аптека. Вазир-Акбар-хан», — промелькнула за окном надпись. Здесь! Я начала проталкиваться к выходу.

Выбравшись наружу, я зашагала по улице, стараясь отыскать ориентиры, которые были мне даны: вот хозяйственный магазин — у входа прямо на асфальте стоят коробки с моющим средством, вот мясная лавка, ателье. Все, что угодно, только не то, что я ищу.

Я наугад свернула в одну из боковых улиц. Никаких магазинов. Лишь жилые дома, по сравнению с которыми усадьба Абдула Халика, состоящая из трех построек, казалась жалкой лачугой. Однако у меня не было времени разглядывать эти красивые здания с высокими окнами и фасадами, отделанными современными материалами. Минуты бежали за минутами. Если я опоздаю, мой шанс на спасение будет безвозвратно упущен.

Набравшись храбрости, я решила спросить дорогу.

— Ага-сахиб, ага-са… — начала я, понизив тон голоса на октаву.

— Нет, мальчик, отстань, нету меня денег! — Мужчина отмахнулся и прошел мимо, не сбавляя шага.

Обернувшись, я поискала глазами, к кому бы еще обратиться. Приметив женщину, я сделала было шаг к ней навстречу, но в следующее мгновение сердце у меня в груди оборвалось: она держала за руку маленького мальчика лет трех-четырех. Ребенок показывал пальчиком на проезжающий мимо блестящий автомобиль и требовал, чтобы мать разделила его восторг. Женщина что-то сказала сыну, тот расплылся в улыбке и захихикал.

Джахангир. На глаза у меня навернулись слезы.

К тому моменту, когда слезная пелена рассеялась, женщины уже и след простыл. Я двинулась дальше по улице. В витрине одного из магазинов были выставлены часы. Меня бросило в жар: пять минут второго! Я рискнула всем и, если не приду вовремя, могу потерять все. Что тогда будет со мной?

Мой взгляд скользнул с витрины на рекламный листок, прилепленный рядом на стене здания: «Посетите салон красоты „Шекиба“, Сарай-и-Шахзада!»

«Это, вероятно, и есть тот самый салон! „Шекиба…“» Я на миг прикрыла глаза — знакомое имя словно вернуло мне силы. Казалось, кто-то сильный и надежный взял меня за руку и повел в нужном направлении.

Я еще раз прочла объявление. Сарай-и-Шахзада. Я была уверена, что уже видела табличку с названием этой улицы. Развернувшись, я быстро зашагала в обратную сторону. Поворот налево и еще раз налево. Ну конечно, вот же она! Ряд деревьев вдоль тротуара придавал улице приветливый вид. Через пару минут я нашла салон красоты, вот и магазин электроники рядом с ним, и большой торговый автомат, а дальше — лавка зеленщика, овощи и фрукты в деревянных лотках выставлены у входа.

Салон красоты «Шекиба».

Напротив, на другой стороне улицы, как мне и говорили, — чайная.

«Надеюсь, я все же не слишком опоздала».

Дрожащими пальцами я взялась за ручку двери. Прежде чем войти, быстро пригладила взлохмаченные, неровно обкромсанные волосы и сделала глубокий вдох: будем надеяться, что люди внутри не сочтут меня за сумасшедшую.

Я увидела ее сразу, как только вошла. Серовато-розовый платок на голове и, как обычно, выбившаяся из-под него мягкая челка. Она неотрывно смотрела на дверь, вид у нее был не менее напряженный, чем у меня. Наши глаза встретились. Через мгновение она узнала меня, непроизвольно прижала ладонь к раскрытому от удивления рту и вскочила на ноги.

Лавируя между столиками, я двинулась к ней мимо попивающих чай с кардамоном иностранцев и болтающих по-английски афганцев.

— Ты пришла! — прошептала она, когда я приблизилась к столу.

— Да, миссис Франклин, — сказала я и рухнула на стул.

Глава 69

РАХИМА

Прошло девять дней, прежде чем мы увиделись с Хамидой и Суфией. Они не навещали меня, опасаясь, что случайно могут навести на след кого-нибудь из людей Абдула Халика. При виде меня Хамида расплакалась, а Суфия издала возглас, похожий на победный клич, — прежде я не замечала в ней такого озорства.

Покинув чайную, мы с миссис Франклин направились прямиком в приют для женщин. Но не в тот, о котором нам рассказывала Фахрия, — миссис Франклин нашла другой приют, расположенный подальше от парламента, на западной окраине Кабула.

Печаль и одновременно надежда, казалось, были растворены в самой атмосфере приюта, ими же были полны истории его обитателей — истории, от которых кровь стыла в жилах. Слушая их, вы понимали: ранам этих людей не суждено затянуться.

Я познакомилась с женщиной, вынужденной спасаться от родственников мужа. Когда он умер, свекровь вместе с остальными членами семьи обвинила ее в убийстве. Не дожидаясь, пока они начнут судебный процесс и отберут у нее детей, женщина взяла двух дочерей и сына и пришла в приют.

Другая женщина сбежала от мужа, который регулярно избивал ее и вдобавок вступил в связь с ее младшей сестрой. Однажды ночью, когда он храпел у себя в спальне, женщина потихоньку выбралась из дома и отправилась в город. Чтобы добраться до ближайшего полицейского участка, ей пришлось двое суток идти пешком.

Еще в приюте была девочка примерно моего возраста. Выслушав ее историю, я испытала нечто вроде облегчения: значит, я не одинока в моем несчастье, родители, продающие своих дочерей, — не такая уж редкость.

Моей новой знакомой было двенадцать, когда ее выдали замуж за человека почти на пятьдесят лет старше. Девочку нарядили в красивое платье, и вся семья отправилась в гости в соседнюю деревню. В конце вечера родители просто собрались и