Зловещие латунные тени. Ночи кровавого железа - Глен Кук

О боги!

— А! Да, сэр. Я знаю, кто ее отец. Мы не выбираем предков. Я знаю, кто был ваш отец. — Это для меня новость, если он имел в виду, что знал старика лично в те далекие годы, когда папа отправился в Кантард и был там убит. — Насколько я понял, отец не помеха. Мистер Контагью, извините меня, мисс Белинда, все равно что умер, а все дело в мистере Краске и мистере Садлере.

— В двух любителях развлечений, которые стали еще опаснее, когда начали хозяйничать, прикрываясь именем Чодо. Чего ты добиваешься, Дин?

— Как всегда, мистер Гаррет. Хочу вас сосватать.

От такого признания я лишился дара речи. Белинда тоже не нашлась что сказать. Мы обменялись беспомощными взглядами. Я пожал плечами, извиняясь.

Дин сказал:

— Я много разговаривал с мисс Белиндой и понял, что ее вызывающее поведение на людях — только маска, а на самом деле эта девушка очень вам подходит.

Белинда огрызнулась:

— Вы что, сговорились меня соблазнить, Гаррет?

Я возразил:

— Вы должны меня извинить. Это у него пунктик.

Дин не слушал. Мы обменивались обвинениями и извинениями, а он тихо напевал и убирал на кухне, а потом объявил:

— Покойник дремлет. Вы бы пошли наверх и занялись любовью, а спорить закончите позже, за вторым завтраком.

Я не верил своим ушам. Дина как будто подменили.

Его предложение не вызывало у меня протеста. Что-то в Белинде очень меня привлекало.

Белинда долго сидела, глядя в одну точку широко открытыми глазами. Дин улыбался, а потом подмигнул ей. У меня возникла слабая надежда, что Белинду предложение Дина тоже не очень возмутило.

Однако мы попали в такое положение, из которого трудно найти выход, даже если обе стороны похотливы, как мартовские кошки.

Я сказал:

— Дин, ты искушаешь судьбу. Я собираюсь снова лечь спать. Извините, мисс Контагью. Пожалуйста, не думайте обо мне плохо из-за нахальства Дина.

Казалось, Дин сейчас разразится смехом. Ну и проделки у него!

Белинда не произнесла ни слова. Когда я бросился наутек, мне почудилось в ее взгляде легкое разочарование.

Вы знаете, как это всегда бывает. Как только я остался один и перестал думать, что она ответит, я уставился в потолок и начал жалеть об упущенной возможности, а Белинда Контагью казалась мне все привлекательнее, и все препятствия волшебным образом исчезали.

Неисправимый романтик. Это про меня.

46

Я собирался пойти посмотреть, чего добился Туп. Или скорее, чего он не добился, хотя в этом случае он бы вернулся. Белинда вприпрыжку взбежала наверх.

— Можно, я тоже пойду?

— Нет.

— Почему?

— Тебя кое-кто разыскивает. Вряд ли для того, чтобы пожелать тебе доброго здоровья. И потом, у тебя такой вид, что мы не пройдем и двух кварталов, как влипнем в историю.

— Чем тебе не нравится мой вид?

— Мне очень нравится. В этом все дело. Если я сейчас выйду с тобой на улицу, соседи возненавидят меня на всю жизнь. Кроме того, Краск и Садлер, наверно, следят за домом, и их шпион точно тебя узнает. Они не доверят мне самостоятельно рыть себе могилу.

— О черт!

Она топнула ножкой — изящный жест, такое нечасто увидишь. Верно, долго репетировала.

— Если бы ты была рыжая, никто не обратил бы внимания. По крайней мере Краск и Садлер. Правда, соседи возненавидели бы меня еще больше. Но если бы ты была к тому же и рыжая, я бы не устоял.

Дин высунулся из кухни и посмотрел на меня, будто говоря, что моя лесть слишком груба.

Белинда сказала:

— Твоя лесть слишком груба, Гаррет. Но мне она нравится. Я не люблю сидеть взаперти. Я подумаю о том, чтобы стать рыжей. А может, блондинкой. Тебя это устроит?

Завтрак был забыт.

— Конечно. Стань какой угодно. Я очень покладистый. Только не надо толстеть на пятьдесят килограммов и отращивать усы.

Она подмигнула мне. Я размяк. Но я все-таки не такой дурак. Интересно, с чего это она вдруг так ко мне прониклась. Я предложил:

— Если хочешь, можешь изменить внешность. Особенно сейчас, когда черные волосы как клеймо.

— Интересная мысль.

Она послала мне воздушный поцелуй. Я долго смотрел на Дина, он отвернулся, пожал плечами и покачал головой. Я не понял, то ли он хотел сказать, что никак не возьмет все это в толк, то ли что он тут ни при чем.

Я снова пошел к двери.

«Гаррет».

Вот всегда так. Как только я соберусь куда-нибудь пойти и что-нибудь сделать, так все начинают отнимать у меня время.

Я вошел к Покойнику:

— Что?

«Скажи капитану Тупу, что по размышлении я пришел к выводу, что вчера произошло лишь похищение. Конфетка будет убита только сегодня вечером в урочный час. Так что если капитан, что весьма вероятно, оставил усилия и ждет, когда обнаружится труп, то он…»

— Бегу.

Я помчался на улицу. Через квартал я заметил хвост. Какой-то мальчишка, мелкая сошка в Организации, еще не научился вести себя неназойливо. Краск и Садлер хотели, чтобы я знал, что они за мной следят. Опытный хвост оставался бы в тени, пока я не приступлю к серьезным поискам.

Я их обдурю. Я вообще не буду искать.

Найти Тупа оказалось несложно.

Я пошел в Управление Стражи, чтобы узнать, где его разыскивать, и — здрасьте, пожалуйста! Там он сидел как ни в чем не бывало.

— Какого черта вы здесь торчите? — спросил я.

— Вчера мы ничего не достигли. Я задействовал пятьсот полицейских, чтобы прочесать все улицы. Они ничего не нашли. После полуночи я всех отозвал. Надежды не осталось. Насколько мы знаем, все убийства происходили около полуночи.

— Вы ждете, пока найдут труп. Покойник так и сказал.

Туп пожал плечами:

— Я жду ваших предложений. Если только вы не потребуете еще тысячу марок за то, что вам придется раскрыть рот.

— На этот раз услуга бесплатная. Покойник просил вам передать, что девушка жива. Ее не убьют до сегодняшнего вечера. Убийца никогда не нарушает расписания. Вчера он лишь похитил ее, так как знал, что позже мы будем настороже.

— Все еще жива? — Туп схватился левой рукой за подбородок и принялся его потирать, раздумывая над моими словами. — Все еще жива. — Снова молчание и раздумья. — Я опросил всех знакомых Уинчелла, пытаясь разгадать, где он прячется и кто ему помогает.

— Возможно, никто, кроме Рипли.

— Возможно. Лаудсрмилл!

Появился типичный штабной сержант. Классический экземпляр, задница вдвое шире плеч.

— Вызывали, сэр?

— Есть что-нибудь об Уинчелле и Рипли?

— Уинчелл не пытался связаться ни с семьей, ни с друзьями. Рипли еще проверяют, но пока о нем тоже нет сведений.