Хищная книга - Мариус Брилл

Любовь, как и религия, основана на поклонении другому существу. Как и религия, она требует подчинения нашего «я», преклоняющегося и признающего над собой высшую власть. Разница в том, что религия сосредоточена на поклонении Существу невидимому, бессмертному, а любовь — существам смертным, очень даже осязаемым, нашим земным «любимым», объектам нашей похоти.

По сути дела, эта идея представляется усовершенствованием классической религиозной схемы «награда после смерти». Любовь обещает рай на земле, прямой путь к нирване, когда не надо «претерпевать до конца»[59], «накапливать фишки».

А если уж попадешь в рай, то чего еще надо? Найдете счастье в любви, говорят нам, и все беды позади. Здесь есть, конечно, хитрость. Примечание мелким шрифтом. Никогда вовеки вам не обрести идеальной любви, ибо те, кого вы стараетесь любить, ваши смертные «возлюбленные», остаются и всегда останутся по самой своей сущности несовершенными. Невидимый Бог безукоризненно совершенен, неизменен и вечен, но обожествляемые нами «возлюбленные» всегда будут бренными, ограниченными в своих возможностях и рано или поздно умрут. Как отмечает Хорхе Луис Борхес, «полюбить — значит создавать религию, в которой Бог погрешим».

Как и в религии, в любви первая утрата — собственное «я». В самом начале может казаться, что душа воспарила, но потом человек вдруг видит, как ненадежна веревка, к которой он привязан, и смотрит вниз — высоко ли отсюда падать, и тогда он судорожно цепляется за веревку и готов сделать все, готов полностью задавить все потребности собственного «я», лишь бы ублажить того, кто, как он убежден, держит веревку.

Любовь в своей основе — антиэгоистическое, но и саморазрушительное упражнение. Мы, попавшие под ее чары, готовы отречься от самих себя ради другого существа: в религии — ради Бога, в любви — ради наших смертных любимых.

ЧАСТЬ III

Иногда я вас презираю. Сидите себе там, молча надо мной нависая, выносите свои идиотические оценки. Это смешно, это не очень, это правда, это нет.

Правильно, вы знаете, как все было, через что я прошел, так что знаете, какая я грязная скотина. Вы от этого чувствуете свое превосходство? Типа, у вас вьсокие моральные принципы? Не качайте головой, я все вижу, вы на меня смотрите и думаете: вот шлюха. Я не такая, как вам сначала казалось, меня можно просто прочитать и без сожаления выбросить. Как прошлогоднюю рекламную листовку. Книга — почтой. Никому не нужная книга никому не нужной почтой.

Ну а вы-то кому нужны? Книгам больше не нужны читатели. Я могу сразу перейти на пленку. Моя история для вас слишком хороша. Они любят всяких там шпионов, экзотические города, секс и насилие, — там, в Голливуде.

Но. Подождите-ка. Я кой о чем забыло. В таком виде мне в Голливуд нельзя. Где грандиозный экшен в финале? Где мобилизация армейских сил, бряцанье оружием, самолеты и вертолеты, где сумасшедший миллиардер, лелеющий мечты о мировом господстве, где размашистые и бессмысленные «программные» жесты?

Что я за роман?

28

Ракушки снов

ИТАК. ВОТ КАК ЭТО ПРОИСХОДИЛО. НА САМОМ ДЕЛЕ. ЭТО правда, потому что так оно все и было, и прежде всего, именно так я оказался у вас. Можете верить или не верить, но принимайте все как есть, доверьтесь мне, это самый простой путь. Понимаете, я смогу выжить с вами или без вас, со мной так уже бывало раньше. Поэтому я с вами, и, кстати, оглядитесь-ка, видите вы здесь Миранду? Я выживу, потому что это в моем стиле.

Как бы там ни было, в конечном счете существует только два типа историй о влюбленных — сказки о любви и любовные романы.

В сказочках о любви обычно два человека воюют каждый со своими демонами по отдельности, решают свои внутренние конфликты, так что в конце концов они смогут соединиться, чтобы жить долго и счастливо. Когда приходит время соединиться, вуаль «долго и счастливо» набрасывается на все последующие годы, в которые влюбленным предстоит научиться, как им уживаться друг с другом, и решать все возникающие проблемы.

А вот любовные романы несколько другие. Влюбленные зачастую преодолевают препятствия вместе, тем или иным образом соединяются, телесно или духовно, причем гораздо ближе к началу истории, и потом стараются победить обстоятельства, угрожающие разлучить их друг с другом.

Имеется, конечно, еще одно, фундаментальное различие между этими двумя типами историй. Тогда как сказкам чаще свойственно кончаться смехом или свадьбой, любовные романы обычно кончаются слезами, если не смертями. Потому возможно, что альтернатива — то медленное умирание, которое чаще всего и поджидает любовь, высокомерное презрение, порожденное слишком интимным знакомством, когда черты, которые поначалу пленяют, постепенно линяют, привычки кажутся уже не симпатичными, а симптоматичными, не восторгают, а отторгаются, плюс мучительное понимание того, что жизненные дели, скорее всего, недостижимы, выхолощенные амбиции, подрезанные крылья, тягостная потребность помогать, без конца повторяющиеся споры — эта альтернатива обычно выглядит слишком противной или просто слишком приземленной, чтобы получился хороший роман.

До сих пор моя история была сказкой о любви. Принц и Принцесса встретились, преодолели препятствия, соединились и поклялись в вечной любви. Если сейчас вы меня отшвырнете и не прочтете больше ни единого слова, что ж, в таком состоянии они и останутся навсегда.

Я не утверждаю, что Миранда и Фердинанд — если вы все же проследите их историю чуть дальше — обречены идти по доске любви, нависающей над жестоким морем трагедии. Но даже я должен признать, что было нечто чрезвычайно идеалистическое в маленькой утопии, которою они в то время наслаждались. Жизнь в окружении ласковых синих вод лагуны, с ее весенними рассветами и пылающими закатами, в скромной рыбацкой хижине, возвращение к основам бытия, идиллия.

Конечно, если вы меня сейчас отложите и ко мне не вернетесь, вы никогда не узнаете, как вышло, что вы нашли меня, и кому-то может показаться пустой тратой денег покупка книги, которую вы не дочитали, но во сколько оценить вашу возможную печаль от продолжения этой истории? Как и в случае любой книги, где герой и героиня хотят разобраться в своих чувствах друг к другу прежде, чем книга кончится, вы должны сейчас догадываться, что есть определенный риск несчастливой развязки. Если вы действительно хотите, чтобы я продолжило мой рассказ, и понимаете, как мало тут можно предсказать заранее, вы должны сознавать, что вероятность превращения сказки о любви в любовную историю с трагическим концом чрезвычайно велика.