Берсеркер - Фред Саберхаген

Теперь корабль находился прямо над городом. Двигатели работали бесшумно, и он, словно воздушный шар, плыл всего в нескольких метрах над самыми высокими крышами.

— Поднимись выше, Лачейз! — властно рыкнул еще один мужской голос, и Суоми увидел, как жрец в бело-пурпурном одеянии нервно повернулся в пилотском кресле. Его бледные руки судорожно заметались по пульту, перемещая корабль повыше. Пока корабль поднимался, окружавшие Лачейза люди вцепились в свои кресла и стойки и смотрели на жреца с опаской. Потом ускорение прекратилось, и корабль на мгновение оказался в свободном падении — всего на мгновение, но от этого мига замирало сердце. Потом корабль еще несколько раз слегка сместился вверх-вниз, после чего приобрел наконец устойчивость.

— Нужно было дать мне больше времени на практику! — возбужденно огрызнулся пилот.

— Некогда! — рявкнул все тот же властный голос. Суоми узнал его. Это был Андреас, и он говорил откуда-то с земли. — Торун повержен, а Лерос и какой-то агент Братства взбунтовали толпу. Мы должны погрузить нашего лорда и повелителя на корабль и вместе с пленниками отвезти его на север, в безопасное место. Все будет нормально, Лачейз, если ты будешь маневрировать аккуратнее. Теперь двигайся к Храму.

Лачейз руководствовался данными экрана, показывавшего, что находится непосредственно под кораблем. Суоми — у него было такое ощущение, словно он заглядывает Лачейзу через плечо, — увидел странную картину. Сперва он даже не понял, что это такое. Рядом с самым большим зданием, расположенным в центре города, — видимо, это и был Храм, поскольку корабль висел почти ровнехонько над ним, — находилось другое, намного более низкое строение. И вот сейчас с него снимали крышу, причем проделывали это изнутри. Можно было различить рабочих, выполнявших эту процедуру: то и дело мелькали руки, растаскивавшие куски крыши с краев стремительно расширяющегося отверстия. Внутри виднелась тонкая паутина строительных лесов, на которых, очевидно, рабочие и стояли. Все остальное тонуло во тьме — несмотря на то что улицы и городские стены были еще ярко освещены солнцем. Суоми понадобилось несколько мгновений, чтобы сообразить, что внутри строения темно потому, что под ним — намного ниже уровня улиц — скрывается огромный котлован.

— Прикажи им поторопиться с крышей! — взмолился Jlaчейз.

— А ты что, уже на месте? — возразил Андреас. Теперь в его голосе явственно слышалось напряжение. — Я не думаю, что ты уже вышел в нужную точку.

Теперь Суоми мог видеть, как несколько взбудораженных людей в белых жреческих одеяниях бегают взад и вперед по улицам вокруг храмового комплекса, словно окружая его. То здесь, то там мелькали мечи. На стенах Храма стояли солдаты. Суоми заметил яркую черточку — стрелу, полетевшую с улицы на стену, — и две, отправившиеся в ответ. Возможно, человек в сером, разработавший грандиозный план проникновения в город под видом раба с целью поднятия мятежа, преуспел в этом куда больше, чем Суоми смел надеяться.

Что же касалось самого Суоми, он сделал все, что мог, и теперь настало время подготовиться к схватке. Карлоса охватило странное чувство нереальности происходящего. Он извлек небольшой работающий на батарейках приборчик — Суоми собрал его из разбросанных деталей, — быстро пересек маленькую каюту и устроился на койке. Потом он переключил интерком на трансляцию. Суоми по-прежнему слышал звучащие в рубке голоса, и хотя эти люди его не видели, он мог теперь присоединиться к разговору. Но он еще был не совсем готов.

Койка при необходимости переделывалась в амортизатор ускорения — на тот случай, если где-нибудь в глубоком космосе вдруг откажет искусственная гравитация. В данный момент переделать койку полностью не представлялось возможным, но Суоми опустил на себя центральную секцию и пристегнулся. Потом он повернул громкость маленького магнитофончика на максимум и приготовился включить его. Суоми лежал, оцепенев от напряжения и страха. Он едва мог дышать и даже не был уверен, что у него хватит храбрости сделать то, что нужно. Неудача могла привести к его гибели, но это еще не самое плохое. Вполне могло получиться, что Андреас победит, и тогда Суоми придется умирать долго и мучительно. А о самом худшем варианте ему просто не хотелось думать.

Повернув голову, Суоми и сейчас мог наблюдать за экраном монитора. В настоящий момент Лачейз поставил корабль над котлованом и, по всем признакам, собирался посадить его внутрь. Крышу тем временем разобрали до самых карнизов.

Хрупкие леса остались стоять, но это не имело значения. Под весом «Ориона» они бы разлетелись, как паутина. Операция была отлично спланирована и организована. Должно быть, Андреас и его помощники очень долго готовились к захвату космического корабля. Кто рассказал им, как устроить котлован и насколько большим он должен быть, чтобы как раз вместить корабль именно того типа, который люди скорее всего используют для тайной охотничьей экспедиции? Ну конечно, их лорд и возлюбленный повелитель, Смерть... Лорд Смерть разбирался в размерах и типах принадлежащих людям кораблей. Немудрено — ведь он воевал против них вот уже тысячу лет.

Теперь Лачейз непрерывно обменивался напряженными репликами с людьми, которые ждали его внизу, указывая дорогу, и с тем, который смотрел через открытый люк. Корабль начал снижаться. Ниже, ниже... Но первая попытка не удалась. Лачейз выровнял корабль и снова поднял его повыше, оставив за собой тонкую полосу взвешенной в воздухе белой пыли — «Орион» впритирку проехался по стене Храма и выворотил изрядный кусок кладки.

Они немного поднялись вверх и вбок и снова начали снижаться. Видимо, Лачейз был просто-таки прирожденным техником и пилотом; во всяком случае, учился он необычайно быстро. На этот раз он вел корабль по верной траектории.

Палец Суоми замер на кнопке «Вкл.». Карлосу мерещилось, будто он идет по лезвию ножа между бездонными глубинами личной измены и пропастями внезапной смерти либо медленного мучительного угасания, а где-то впереди виднеется небольшое плато успеха. На краю сознания у него еще успела промелькнуть мысль; а может, это то самое ощущение, которого искал Шонберг, и другие охотники, и бойцы, выходившие сражаться во время турнира, — когда в каждую секунду словно бы вмешается целая жизнь.

Суоми был готов ко всему. И готов был выполнить то, что должен был сделать. Корабль уже входил в котлован. Теперь следует как можно точнее рассчитать свои действия. Если корабль окажется на дне, они вполне могут успеть вырубить двигатели, и тогда придется слишком долго ждать. А сейчас, когда «Орион» едва-едва начал погружаться в котлован и его большая часть еще находилась снаружи, было еще слишком рано.

Суоми ждал — как ему казалось, целую вечность; сейчас «Орион» должен преодолеть четверть пути...

Половина пути... Вечность продолжала длиться.

Пора! С почти невыносимым облегчением избавляясь от психического напряжения, Суоми нажал включатель небольшой коробочки, которую держал в руке. И по внутренней системе связи «Ориона» зазвучал резковатый, незабываемый голос Иоганна Карлсена, транслируемый на полную громкость. Он проник в корабельную рубку, вырвался наружу через открытый люк и через коммуникаторы, поддерживавшие связь с кораблем, и эхом отразился от стен — должно быть, его было слышно во всех ближайших городских кварталах:

  «ГОВОРИТ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИЙ, ДЕСАНТНЫЕ ОТРЯДЫ, ПРИГОТОВИТЬСЯ К ВЫСАДКЕ. ОБНАРУЖЕН БЕРСЕРКЕР...»

Там дальше было еще, но и этого хватило. Слова Карлсена заглушил другой голос, который мог принадлежать лишь берсеркеру, — грохочущий гулкий голос, что исходил из какого-то потайного укрытия:

«ПОЛНЫЙ ВПЕРЕД! АНДРЕАС, ВО ИМЯ ВЕЛИКОЙ СМЕРТИ НЕМЕДЛЕННО УБЕЙ ИОГАННА КАРЛСЕНА! ОН МОЖЕТ НАХОДИТЬСЯ НА БОРТУ! ПОЛНЫЙ ВПЕРЕД, ЛАЧЕЙЗ, Я ВАМ ПРИКАЗЫВАЮ! НЕМЕДЛЕННО УБЕЙТЕ ИОГАННА КАРЛСЕНА, УБЕ..»

А потом и этот голос был заглушен, похоронен, уничтожен ревом корабельного двигателя, резко включенного на полную мощность. Положение усугублялось не только воздействием притяжения планеты, но и тем, что корабль был почти в прямом смысле слова похоронен в недрах горы Богов. Хотя Суоми защищала его наскоро переоборудованная койка и он заблаговременно пристегнулся, его встряхнуло так, словно он оказался в челюстях у ледяной твари, размазало по ближайшей переборке, потом рвануло вперед — и лишь ремни не позволили врезаться еще и в противоположную переборку, в другом конце каюты. Лампы в каюте погасли, но над дверью тут же включилось аварийное освещение.

Затем ускорение внезапно исчезло; оно сменилось тишиной и падением. Падение же завершилось душераздирающим грохотом, громким и сильным. Но он был уже куда более переносим для человека, чем рев резко включенного двигателя.

Похоже, корабль подскочил, снова рухнул, несколько раз перевалился из стороны в сторону и наконец застыл, крупно дрожа. Палубы оказались наклонены градусов под сорок к горизонтальной плоскости. Стало тихо. Монитор в комнате Суоми благополучно сдох; теперь по его экрану пробегали лишь отдельные искры — электронные помехи.