Спасенные дневники и личные записи. Самое полное издание - Лаврентий Берия

Арест Капустина сразу вводил в круг расследования – хотя бы косвенно – Кузнецова. Но было ли это выгодно Абакумову, если арестованный впоследствии по его делу бывший начальник секретариата МГБ СССР полковник Иван Чернов 27 мая 1952 года показывал на допросе в МГБ:

«…Абакумов не раз хвастался своей близостью к Кузнецову… Именно с помощью Кузнецова Абакумов расставлял на руководящие должности угодных ему людей, которые впоследствии составляли его надежную опору.

Кроме того, Кузнецов, будучи облечен доверием ЦК, представительствовал в МГБ СССР. И, вполне естественно, находясь в таких взаимоотношениях с Абакумовым, сигналам о фактах неблагополучия в работе МГБ ходу не давал…»

В итоге по «ленинградскому делу» был осуждён ряд руководящих работников. К расстрелу было приговорено 23 человека, включая Вознесенского и Кузнецова (расстреляны не все). К различным срокам заключения было приговорено 85 человек, а не «тысячи», как нередко утверждается.

Но в чём истоки этого дела – в чьих-то интригах или в неких объективных обстоятельствах?

Любая интрига должна иметь мотив. А какие мотивы для интриг против кого бы то ни было могли быть у Маленкова и Берии? Они занимали высшие посты, были очень загруженными людьми, и результат отстранения от своих обязанностей – вследствие их интриг – одного или нескольких коллег Маленкова и Берии по управлению страной мог быть один: перекладывание нагрузки и ответственности отстранённых лиц на тех же Маленкова и Берию. Им что – своих забот не хватало?

Уже поэтому разговоры об «интригах» и «подсиживании» в кругу ближайших соратников Сталина – глупая или провокационная болтовня. Вот на более низком уровне Кузнецова, Абакумова, Меркулова и т. п. какие-то интриги могли бы иметь место – с мотивом повышения своего властного статуса. Но возьмём того же Абакумова. Если бы он затеял интригу, то есть фактически совершил должностное, как минимум, преступление, то рисковал бы не только своим положением, но и жизнью (что реально и получилось). И даже если бы интрига имела успех, то Абакумов не получил бы ничего существенного дополнительно в плане материальном, зато его нагрузка, и так немалая, ещё более возросла бы.

Реально могли интриговать и интриговали фигуры калибром существенно мельче. Так, из проекта постановления ЦК и Совмина от 16 апреля 1947 года о режиме труда и отдыха руководящих работников партии и правительства следует, что к высшей номенклатуре были отнесены 240 человек. А в одном Госплане СССР работало 1400 человек, в 56 союзных министерствах – десятки тысяч. Вот где была подлинная питательная среда для интриг и карьеристского перерождения с целью попасть из числа сотен и тысяч в число двухсот сорока!

Что же до причин к падению Вознесенского и Кузнецова, результатом которого стал единственный после войны крупный политический процесс в СССР Сталина, то их было несколько. Однако основной надо, пожалуй, считать позицию и натуру самих Вознесенского и Кузнецова.

Эти два вполне молодых сотрудника Сталина рассматривались им как перспективная пара преемников по руководству страной. Однако оперативные данные МГБ СССР показали Сталину, что Вознесенский, Кузнецов и ряд близких к ним партийно-государственных работников, в основном из Ленинграда, фактически становятся ядром потенциального заговора. Пока всё ограничивалось застольными разговорами о необходимости отдельной Компартии РСФСР, о том, как бы все они вольготно жили без Сталина и т. д.

Разговоры вскоре подкрепились действиями – в Ленинграде без санкции Сталина была проведена всероссийская ярмарка с огромными убытками вследствие ошибок планирования и организации. Сама ярмарка стала поводом для некой консолидации вокруг Кузнецова и др. ряда периферийных руководителей.

В Госплане СССР, руководимом Вознесенским, тоже накопились серьёзные недостатки в подходах к планированию развития экономики СССР, в подборе кадров и т. д. Уже это давало объективные основания для снятия Вознесенского, и 7 марта 1949 года он был снят и отправлен в длительный отпуск.

Но затем вскрылись ещё более неприглядные вещи. В августе 1949 года проверкой была установлена массовая систематическая «пропажа» из Госплана секретных документов. Всего за 1944–1948 годы пропало более двухсот секретных и совершенно секретных материалов (в 1944 – 55, в 1945 – 73, в 1946 – 49, в 1947 – 19 и 1948 – 19). В числе «утерянных» были, например, Государственный план восстановления и развития народного хозяйства на 1945 год на 209 листах, комплексный план материально-технического обеспечения Наркомата цветных металлов, Наркомата химической промышленности и НКВД на I квартал 1946 года на 88 листах, часть отчёта о работе радиолокационной промышленности за первое полугодие 1947 года; проект постановления о балансе и плане распределения чёрных металлов на 1948 год на 6 листах и т. д. При этом в Госплане работало значительное число сотрудников, имевших родственников за границей (главным образом в США) и поддерживавших с ними письменную связь.

1 сентября 1949 года Вознесенский обратился с невнятными оправданиями к Сталину, но 11 сентября Политбюро приняло постановление о предании суду Вознесенского и ещё четырёх ответственных работников Госплана «ввиду особой серьёзности нарушений закона в Госплане». 27 октября 1949 года Вознесенский был арестован. Нередко его арест выдают как прямо связанный с «ленинградским делом», хотя Вознесенский был арестован по «делу Госплана».

Ещё раньше, 15 февраля 1949 года, были сняты с должностей секретарь ЦК А.А. Кузнецов, а также П.С. Попков (1903–1950) – с поста первого секретаря Ленинградского обкома и горкома и М.И. Родионов (1907–1950) – Председатель Совета Министров РСФСР. Попков и Родионов были направлены на учёбу на партийные курсы при ЦК. Как показали те же оперативно-чекистские мероприятия по прослушиванию, выводов для себя они не сделали и винили в своих бедах Сталина.

23 июля 1949 года МГБ арестовало бывшего второго секретаря Ленинградского обкома партии Я.Ф. Капустина (1904–1950), отстранённого вместе с Попковым 15.02.49 г. и тоже направленного на партийную учёбу. Капустин был заподозрен в связях с английской разведкой, основания чему были (в 1933–1936 годах он находился на инженерной стажировке в Англии).

13 августа 1949 года Кузнецов, Попков и Родионов тоже были арестованы, и началось следствие по непосредственно «ленинградскому делу».

Для Маленкова и Берии, как и для самого Абакумова, все эти аресты были абсолютно не нужны, поскольку государственное влияние Вознесенского и Кузнецова было и без того коренным образом подорвано. Для Абакумова арест Кузнецова был даже нежелателен, так как в ходе следствия Кузнецов мог подчёркивать их хорошие отношения.