Ночь Сварога - Suncharion

Одеваясь утром, вы к своему неудовольствию обнаружите, что часть вашей одежды изготовлена швейной индустрией, которая в большинстве своем является еврейской, и в которой владельцы-евреи дают работу как евреям, так и не-евреям (Евреям, надо полагать, за швейной машинкой – гоям в офисе. Но это ладно. Загадкой остается лишь, как же одевалась несчастная Европа, когда все главные закройщики еще сидели в штетлах-местечках. А равно и то, как по сей день одеваются, например, Китай с Японией, где ни швейная индустрия, ни какая-нибудь другая евреям пока не принадлежит. Неужели так и живут – без штанов?!).

Делая свои ежедневные покупки, вы обнаружите, что различные отрасли промышленности, рынки и сети магазинов связаны с еврейским трудом(В оригинале эти два слова так рядом и стоят, честное слово!) и предприимчивостью, которые и создают деловую жизнь города, давая работу тысячам людей (Да вот как оно и в России ныне. Раньше-то, известное дело, безработица была ужасающая. Только Березовские с Гусинскими и выручили. Спасибо, радетели).

Итак, вам приходится оставаться дома, где вы пробуете занять себя хоть чем-то. Но вы не можете обратиться к музыке (Дыши ровнее, читатель. Чуть ниже эту тему скромняга-автор разовьет в цветах и красках). По сути дела, вам придется исключить из вашей жизни весь мир музыки (И это еще не все, скоро перейдем и к деталям), потому что этому искусству многие евреи отдали свой гений и свои таланты. В своей книге "Знаменитые музыканты-евреи" Гдаль Салеский называет примерно 400 всемирно признанных музыкантов – а их во много раз больше в оркестрах, театрах, на радио и телевидении, в кордебалете (А как понимать эту стандартную, но очень удобную мыслеформу "всемирно признанные"? А кто опрашивал всех людей в Мире, что они признают, а что не признают? И опрашивал ли их кто-нибудь вообще? – S.C.).

Вам нельзя будет слушать симфоническую музыку. Ваш слух был бы оскорблен восхитительной музыкой Мендельсона, Энеско, Гершвина, Равеля, Сен-Санса, Шенберга или Бернстайна (Вот так: и нет более симфонической музыки. Оставим в покое тот ускользнувший от внимания лютующего дантиста факт, что и Мендельсон-Бартольди, и Сен-Санс были христианами, а значит – изменниками великому еврейскому делу. Но ситуация и впрямь получается трагическая. Потому что разве ж мыслимо заменить Бернстайна и Гершвина на каких-то Вивальди, Баха, Генделя, Гайдна, Шуберта, Шопена, Бородина, Рахманинова?).

Опера тоже оказывается под запретом. Здесь вас ждала бы волнующая музыка Бизе, Оффенбаха, Мейербеера или Рубинштейна (Конец и опере. Оно и очевидно. Если уж нет Оффенбаха с его оперетками и канканом, то кто же будет слушать примитивные оперы Моцарта, Верди, Чайковского, Вагнера?).

Великолепные голоса Яна Пирса, Ричарда Такера, Александра Кипниса, Игоря Горина, Альмы Глюк и Розы Райсы для вас должны умолкнуть (Опять трагедия. Великие, должно быть, были голоса. Большинства которых и в многотомной энциклопедии не оказалось. В отличие от Энрико Карузо, Марио Ланцы, Марии Каллас – или современных нам гоев: Паваротти, Доминго, Каррераса, Архиповой).

Вы предпочитаете инструментальную музыку? Но тогда вам пришлось бы слушать Пятигорского, Фейерманна, Горовица, Леванта, Ахрона, Хейфеца, Цимбалиста, Йоахима, Ауэра, Менухина. Так что и здесь не получается (Опять-таки оставим в стороне тот немаловажный момент, что исполнители, т. е. интерпретаторы, и композиторы, т. е. творцы – все-таки по определению личности не одинакового калибра. Но неужто не слышал воодушевленный еврейским величием дантист о виртуозах менее кошерного происхождения: о тех же Шопене, Листе, Падеревском, Рахманинове? Ну что ж делать – стало быть, придется без инструменталистов. Не слушать же, в самом деле, какого-нибудь Вэна Клайберна, Найджела Кеннеди или Пабло Казальса).

А если вам захочется выйти из дома и найти отдохновение в музее, так это тоже окажется невозможным. Там вас будут окружать имена Эпштейна, Антокольского, Модильяни, Шагала, Макса Банда, Гроппера и Уильяма Эрла Зингера. И это всего лишь немногие имена из тех, что внесли свой вклад в мир искусства (Картина становится все более ужасающей! Как? Нет булыжников Эпштейна? Нет Гроппера? Нет Шагала? Шагала, с его летающими местечками, летающими евреями и летающими местечковыми козами? О, ужас! Понятно, что жалкая мазня Рафаэля, Эль Греко, Брейгеля, Да Винчи, Гойи, Моне, Сезанна этой потери возместить не сможет).

По мере того, как тянется день, вам становится всё более одиноко. В кино вы пойти не сможете. Там вы обнаружите такие названия и имена, как Метро-Голдвин-Майер, Уорнер Брос, Фокс и Лоев, несущие людям образование (!!!) и развлечение с помощью множества еврейских актеров и актрис (Несли, несли в массы и образование, и культуру. Будучи и сами той культуры просто-таки титанами. Вот как пишет об этом Хаим Бермант в своей книге "Евреи" (Лондон, 1977): "Самуэль Голдвин, основатель Метро-Голдвин-Майер, был продавцом одежды. Уильям Фокс, основатель Твентис-Сенчури Фокс, занимался бизнесом в химчистке. Гарри Кон, владелец Колумбии, до того работал кондуктором автобуса. Братья Уорнер (Варнер) имели велосипедный магазин. Маркус Лоев, еще один основатель Метро-Голдвин-Майер, был меховщиком. Меховщиком был и Адольф Цукор, основатель Парамаунта" (стр. 91). И тут же Хаим Бермант добавляет многозначительную фразу, которая проясняет многое в нынешней Америке: "Почти все они были иммигрантами, но вместе взятые, они сделали больше для формирования американской ментальности и американских вкусов, чем все церкви и даже школы". Так что образование и впрямь несли – и донесли-таки, что ныне видно и невооруженным глазом).

Хотите включить радио или телевизор? Но как можно? Там вы наткнетесь на имена Эдди Кантора, Бенни Гудмэна, Джорджа Джессела, Эла Джонсона, Милтона Берла, Джека Бенни – и так далее, до безконечности (Опять-таки правда. До безконечности. Можно включить телеящик хоть в Америке, хоть в России. Ничего, что диктор картавит, а комик хохмит на уровне давно не чищенного общественного туалета – "моя станция, кого захочу, того на экран и выставлю". А кого захочет, скажем, Абрамыч? По логике – скорее всего, Соломоныча. Потому как не портить же каким-нибудь Иванычем такую славную кошерную компашку).

В поисках места, где можно было бы спастись от еврейского влияния, вы идете в библиотеку. Но книжные полки набиты еврейскими именами и еврейскими темами! Вам придется отбросить Гейне, Спинозу, Унтермейера, Ломброзо, Фейхтвангера, Вассермана, Бергсона, Гейзе – и так далее, и так далее (Страшная картина интеллектуальной и духовной пустыни. Мыслимо ли, отбросив таких гигантов пера, тянуться к жалким графоманам типа Данте, Сервантеса, Шекспира, Гете, Пушкина, Достоевского, Гессе, Фолкнера?).

Вы, вероятно, до сих пор были бы британским подданным, если бы Хаим Саломон не помог американской революции финансово – как помогал он Джефферсону, Монро и Мэдисону в их финансовых затруднениях, тем самым обеспечивая победу для Америки (Ну, отчего же так скромно. Что ж одной американской революцией ограничиваться? Потом ведь еще и в России кое-какая случилась, где счет жизней не на десятки тысяч, а на десятки миллионов шел. И тоже ведь не без благородной помощи разнообразных "Хаимов" и "Саломонов": Шиффа, Куна, Лоеба, и так далее, и так далее, и так далее).

Но день без евреев продолжается. Уже темнеет, и вы хотите включить свет. Не делайте этого. Открытие и использование электричества связано с именем Штайнмеца, работавшего над ним вместе с Эдисоном (Ну хоть в конце фразы всплыл Эдисон. Ладно уж там, все эти Ладыгины да Яблочковы, но Эдисона в Америке не помянуть было бы крутовато. Так что, скрепя сердце, помянул – но как бы в соавторах. Поскольку все равно изобретение получается самое что ни на есть еврейское. По той же логике Петр Первый является изобретателем рентгена. Почему? А потому что нередко Меньшикову говаривал: "Я тебя, Алексашка, и насквозь вижу!").

Наш день без евреев подходит к концу. Размышляя обо всех притеснениях, обо всех ужасах и убийствах, которым подобные вам христиане подвергали евреев в течение последних 2000 лет, вы начинаете испытывать беспокойство (Интересная, но не новая трактовка истории. По которой именно гои учиняли антиеврейские побоища, с самого первого до самого двадцатого века включительно – и никак не наоборот. Ни спланированных и спровоцированных иудеями массовых казней гоев в Иудее и Риме в первом веке, ни гигантской многомиллионной бойни в России в веке нынешнем – ничего этого история д-ра Эпштейна не рассматривает. А раз не рассматривает, то как бы ничего такого и не было вовсе). Ваша дремлющая совесть пробуждается. Вы слышите голоса: "Каин, что сделал ты с братом своим?" (Вот мы уже и братья. Талмуд, правда, нас всех, от китайцев до новозеландцев, вообще к другому биологическому виду относит, но… Но все равно приятно).