Хромосома Христа, или Эликсир бессмертия - Владимир Колотенко

Автандилы и Аваакумы, Аристархи и даже Андроповы бродили у нас бесконечными толпами…

– Теперь «Б»! – сказала Юля, – на «Б» я знаю многих…

– «Б» – хорошая буква, – сказал Юра, – скажем, Таис Афинская…

– Она же просто гетера, – сказала Юля.

– Конечно, просто…

– Блез Паскаль, Бебель, Бродский, Боткин, Берия, Бонч-Бруевич, Брежнев…

Потом были и Владимир Мономах и Вячеслав Ушаков и Воланд, Жанна д'Арк! Жан Жак Руссо, Женевьева…

– Зеикаэлэмэнопэрэсэ… – протараторил Стае.

– Соломон, Семирамида, Сократ, Сенека, Спиноза Сен-Симон, Сент Экзюпери, Сталин, Стриндберг, Солоухин… – распинался Кристофер.

– Самуил Маршак, Солженицын… Слава-Ушков, – вяло произнес Дик.

Все упражнялись в знании алфавита.

– Может быть, все-таки Клеопатра? – настаивал Дик. – «Клеопатра» – значит «славная по отцу». Почему мы не можем позволить себе славить род фараонов по женщине? И какой женщине!

Дик встал с табурета, и требуя тишины, обвел всех нас прищуренным взглядом, и вдруг, поднявшись на цыпочки на чистом русском и на одном дыхании произнес:

– Чертог сиял…

Он задрал голову, закатил глаза, размашисто взмахнул правой рукой, словно давая волю своим словам, и сделав два коротких, но очень эмоциональных шажка, продолжал:

Гремели хоромПевцы при звуке флейт и лир.Царица голосом и взоромСвой пышный оживляла пир;Сердца неслись к ее престолу,Но вдруг над чашей золотойОна задумалась и долуПоникла дивной головой…

Мы, конечно же, были поражены не только тем, что «сердца неслись к ее престолу» или «Клянусь… О матерь наслаждений, тебе неслыханно служу…», но и чистым русским Пушкина, и теперь ни у кого не оставалось сомнений, что Клеопатра попадет в список наших первенцев. Из семи Клеопатр, известных истории, мы выбрали самую-самую – Клеопатру VII Филопатру, ту самую, которая по словам Аврелия Виктора словами Пушкина произнесет свое: «Скажите: кто меж вами купит ценою жизни ночь мою?». Ту, кто стал украшением этой династии фараонов. Разве она так уж и славна добродетелями или небывалыми успехами? Или ее прославил вопиющий грех?

– Зачем тебе это? – вдруг громко спросил Стае, указав пальцем на ухо Вита.

– Что-что? – спросил Вит, выдернув наушники.

– Что там?

– Моцарт, Мо-оцарт, – сказал Вит, – сколько же можно слу-ушать вашу бббб-е-е-либерду!

Безусловно, нам стоило огромного труда из этого битком набитого знаменитостями мешка истории вытащить на свет божий и пустить в мир первую малую дюжину апостолов новой жизни. Мы понимали, что, давая путевку в жизнь, скажем, Александру Македонскому или Гаю Юлию Цезарю и оставляя при этом за порогом жизни Аристотеля или Октавиана, мы возлагали на собственные плечи огромную ответственность за будущее планеты. Поэтому отбор был чрезвычайно жестким, если не сказать жестоким. Суровым!

Естественно, мы бы сами, без помощи машин, никогда бы не пришли к единому мнению. Юра, например, считал, что мир без любви был бы тускл и беспомощен, поэтому даже не мыслил его без Ромео и Джульетты. Почему беспомощен, он не объяснял. Жора из всех женщин, а их набрался добрый десяток, предпочел одну Нефертити. Далась она ему! Ни Клеопатра, ни Семирамида, ни Мерилин Монро ему не подходили. Даже Жанна д'Арк не пришлась ему по вкусу.

– Но если вы выберете и Эхнатона, я убью его на дуэли, – заявил он.

Это была, конечно, шутка, в которой была огромная доля правды. Никогда не выказывающий в себе чувства ревности, Жора по юношески ревновал. Его желание видеть Нефертити собственными глазами было неистребимо. Он с детства был в нее влюблен.

Наша Ната не могла жить без Алена Делона, а Лесик был удивлен тем, что в список претендентов не попали кот Мур и Воланд. И Моби Дик, и Вий, и сирены Сциллы и Харибды, по его мнению, должны были присутствовать в Пирамиде.

Получалась куча мала!

– Гермес Трисмегист, – сказал Юра, – вот начало начал… Этот атлант…

Все разом посмотрели на него и на этот раз тоже промолчали.

Глава 5

– Нам не обойтись без африканца, – заявил Стае, – и черные, и желтые имеют право на жизнь в нашем городе. Тем более, что Адам, говорят теперь, был негром.

– Значит, Конфуций или Мао-Цзе-Дун, или…

– Абу-али-ибн-Сина! – воскликнула Настя. – Авицена, врач нам нужен как воздух.

– Никаких врачей! У нас не будет больных. И жить мы теперь будем тысячу лет, не меньше.

– Тысячу и один год, – заверила Юля.

И ни на день больше.

– А самый известный черный – это кто? – спросила до сих пор молчавшая Тина.

– I am, – просто произнес Джо.

– Вы все хорошо придумали с вашими апостолами, – сказал Ренер, – но куда вы дели атлантов и лемурийцев, да, куда?

– Вот, – сказал Юра, – Ренер прав! Нам как воздух нужен Гермес Трисмегист! Я понимаю, что вам не удастся найти ни единой песчинки с острова Атлантида, но ее виртуальный образ мы могли бы попытаться создать. Ее биополе на многое раскрыло бы нам глаза.

– Да-да-да-да… – прострочил Артамонов, – без Гермеса нам просто гаплык!

Он всегда кому-то поддакивал и похихикивал.

– Мулдашев, кстати сказать, – сказал Юра, – предложил нам участие в эксперименте по дематериализации человеческих тканей. Эрнест пригласил меня в экспедицию на Восток… Ах, как бы я хотел побывать там!..

– В чем же дело? – спросил Стае.

– В рамках строительства нашей Пирамиды мы должны использовать каменные саркофаги. Эрнест рассказывал…

Какая же Пирамида без саркофага? – спросила Ната.

– Нам ни к чему никакие саркофаги, коль скоро впереди у нас вечность, – заявила Инна, – мы ведь не собираемся умирать!

– Ни в коем разе! – кивнул Жора. 

– Здесь нет речи о жизни и смерти, – продолжал Юра, – вот что тут интересно: каждая частица человеческого тела несет в себе огромную энергию. Как дерево, уголь, нефть или газ дают нам какое-то количество калорий при сгорании, так и человеческое тело…Запасы, так сказать, топлива в структуре живых тканей человека настолько огромны и неисчерпаемы, что при умелом пользовании…

– Вот-вот! – сказал Роб. – Что такое умелое пользование?

– Это и есть методичное и рациональное использование генома. Абсолютная его реализация по закону обратной связи…

– Хм! Легко сказать…

– Ничего другого я предложить не могу, – сказал Роб. – А кто может?

– Похоже ты прав, – вмешался Жора.

– Здесь собрана энергия миллионнолетней истории человечества, – продолжал Юра, – в структурах белка, ДНК, АТФ и…

– Это дятлу понятно, – прервала его Ната.

– Здесь не только тепловая энергия, при сгорании которой выделяется какой-то мизер, здесь энергия гена и, главное, – Духа – силища, с которой не может сравниться ни сила тротила, ни сила атома…

– Энергия гена! – сказал Жора. – Звучит прекрасно!

– Мы просто не умеем пока еще этим пользоваться.

– Зачем же мы строим Пирамиду? – сказала Инна и сама ответила: – чтобы учиться, учиться, учиться… И уметь!

– Не понимаю, при чем тут саркофаги? – спросила Тина.

– Камень, согласно тибетским текстам, – это кристаллизованный первоэлемент «Огонь», который считается олицетворением энергии времени, играющий главенствующую роль в мышлении и памяти.

– Камень помнит все, начиная от создания Земли…

– Как интересно!

– Заметь: вся современная электроника основана на свойствах памяти кварца и кремния.

– Да. А лиофилизированная (высушенная в вакууме) ткань человека, положенная в каменный саркофаг, изготовленный из монолита может существовать вечно.

– Саркофаг – это своеобразный пожиратель плоти.

– Я слышал, – сказал Стае, – что нужно знать еще и заклинания!

– Кто у нас ворожка? Юля, ты?..

– Ворожка?!.

– Ну, ты же все это умеешь!.. Тебе же ничего не стоит…

– Умею, – просто сказала Юля, – да.

– Там еще при съемках внутри саркофага в Баальбеке на пленках обнаружены летающие шары Праны. Их, предполагают, древние прикрепляли к короне на голове. Они несут жизненную силу…

– А что, собственно, представляет из себя этот Эрнест?

– Эрнест Рифгатович Мулдашев…

– Ясно.

– Он врач.

– Ясно-ясно.

– Я читала все его книжки, – сказала Инна, – фантастика!..

– Красивая жирная жи-ила, – сказал Вит.

– Нет-нет, – сказал Юра, – там много правды, – Ань, как ты думаешь?

Аня только кивнула.

– Среди наших апостолов есть и шумеры, и вавилоняне, египтяне, евреи и европейцы, есть китаец и эскимос, – заметила Юля, – но нет ни одного индуса. А ведь Индия дала миру немало видных людей и учений.

– И ни одного австралийца, – добавила Инна.

Ната сделала пометку в своем блокноте.

– И еще, – произнесла Инна, – мы бы сильно погрешили перед будущим, не взяв на свой ковчег ни одного представителя черной расы. У нас нет ни одного африканца. А ведь, кажется, в Африке находится колыбель человечества. Во всяком случае до недавних пор так считалось.