Мореплаватели XVIII века - Жюль Верн

«Справедливо утверждают, – замечает Макартни, – что народ таков, каким его делают. Англичане постоянно в этом убеждались, наблюдая за действием, какое оказывает на китайцев низших сословий страх перед всесильными властями. Когда простолюдины чувствуют себя в безопасности от них, они кажутся веселыми и доверчивыми; но в присутствии чиновников у них бывал крайне робкий и смущенный вид».

Путь вверх по течению Байхэ до Пекина очень долог из-за бесконечных изгибов реки. Перед англичанами развертывалась чудесная, все время менявшаяся панорама прекрасно возделанных полей, домов и деревень, раскиданных по берегам или в некотором отдалении, кладбищ, пирамид мешков, наполненных солью. Когда наступала ночь, разноцветные фонари, прикрепленные к клотикам[172] джонок и яхт, окрашивали ландшафт в причудливые тона, придавая ему таинственный, фантастический характер.

«Тяньцзинь» означает «небесное место», и этот город заслуживает такое название прекрасным климатом, чистым и ясным кебом, плодородием окрестностей. Там посла встретили наместник и посланец императора. Они сообщили Макартни, что император находится в своей летней резиденции в Маньчжурии и предполагает отпраздновать там 13 сентября день своего рождения. Посольство должно, таким образом, добраться по воде до Пекина, а затем по суше направиться в Цхе-Хол, где жил император. Подарки должны следовать за послом. Если первая часть этого сообщения Макартни понравилась, то последняя оказалась для него очень неприятной, так как привезенные им подарки представляли собой тонкие приборы, перед отправкой разобранные и упакованные по частям. Посланец императора не дал согласия на то, чтобы приборы где-нибудь оставили и дальше не перевозили. Для спасения этих «произведений гения и цивилизации Европы» понадобилось вмешательство наместника.

Флотилия, на которой плыли Макартни и его свита, двигалась вдоль Тяньцзиня. Город казался таким же длинным, как Лондон, и в нем жило не меньше семисот тысяч человек. Большая толпа собралась на берегу, чтобы посмотреть на проезд посольства, а на реке все постоянные жители джонок теснили друг друга, рискуя свалиться в воду.

Дома Тяньцзиня построены из синих кирпичей – красные попадаются очень редко; некоторые здания, в отличие от общепринятой моды, имеют два этажа. Макартни и его спутники видели, как двигались парусные тележки; в их существование европейцы долго не верили. То были двойные тележки из тростника с одним большим колесом посредине.

«Когда ветер слишком слаб, чтобы привести в движение тележку, – говорится в отчете, – один человек форменным образом впрягается в нее и тянет вперед, между тем как другой поддерживает ее в равновесии и толкает сзади. Когда ветер благоприятный, парус освобождает от работы человека, находящегося впереди. Парус представляет собой циновку, привязанную к двум палкам, укрепленным по бокам тележки».

Вдоль берегов Байхэ местами построен гранитный парапет для защиты от наводнений; на довольно значительном расстоянии друг от друга сооружены гранитные плотины со шлюзами, дающие возможность орошать окружающие поля.

Хотя вся страна, по-видимому, была прекрасно возделана, там часто свирепствовал голод, вызывавшийся наводнениями или налетами саранчи.

До этих пор посольство плыло среди огромной наносной долины Пе-че-Ли. Лишь на четвертый день после того, как миновали Тяньцзинь на горизонте показалась голубая цепь гор. Приближались к Пекину. 6 августа 1793 года яхты бросили якорь в двух милях от столицы.

Там подарки, которые рискованно было везти в Цхе-Хол, выгрузили и перенесли на хранение во дворец, называвшийся «Садом вечной зелени». Любопытство жителей, уже и так сильно возбужденное видом англичан, достигло предела при появлении негра-слуги.

«Его черная, как смоль, кожа, курчавая голова, черты лица, свойственные его расе, – все было совершенно внове для населения этой части Китая. Никогда ничего подобного здесь не видели. Некоторые зрители выражали сомнение, чтобы такое существо могло принадлежать к человеческому роду, а дети кричали, что это черный дьявол. Впрочем, добродушное лицо негра вскоре их успокоило, и они стали смотреть на него без страха».

Больше всего удивило англичан нарисованное на стене изображение затмения луны, предстоявшего в ближайшие дни. Они обратили внимание на то, что для китайцев серебро является товаром, так как они не имеют чеканной монеты и пользуются слитками, на которых обозначен лишь вес.

Для перевозки подарков, присланных английским правительством, понадобилось девяносто небольших повозок, сорок четыре тележки, свыше двухсот лошадей и около трех тысяч человек. Посол и еще три англичанина сопровождали в паланкинах этот обоз. Другие участники посольства, а также мандарины, ехали верхом, окружая посла. На всем пути кортежа теснилась огромная толпа. Когда Макартни прибыл к воротам Пекина, его приветствовали пушечными выстрелами. По ту сторону городской стены он очутился на широкой немощеной улице с одноэтажными и двухэтажными домами. На улице возвышалась красивая триумфальная арка из дерева с тремя воротами, увенчанными высокими крышами и роскошно украшенными.

«Посольство давало богатую пищу для россказней, занимавших в те дни воображение народа. Из уст в уста передавали, что англичане привезли в подарок императору все диковины различных стран, совершенно неизвестные в Китае. С самым серьезным видом уверяли, будто среди животных, входивших в число этих редкостей, имелся слон величиной с обезьяну, но свирепый, как лев, и петух, питавшийся углем. Высказывались мнения, что все привезенное из Англии не похоже на виденное ранее в Пекине и обладает свойствами, прямо противоположными тем, какие считались обычными».

Процессия прибыла к стене, окружавшей императорский дворец, который резко выделялся желтой окраской. За воротами виднелись искусственные горы, озера, реки с островками и фантастические сооружения, раскиданные среди деревьев.

В конце улицы, шедшей к северу, у городской стены англичане заметили довольно высокое обширное здание; в нем помещался огромный колокол. Путешественники обошли все части города. Впечатление у них сложилось не очень благоприятное. По их мнению, китайцу, который посетил бы Лондон и увидел его мосты, площади, бесчисленные экипажи, скверы, общественные памятники, столица Великобритании понравилась бы больше, чем им Пекин.

Когда Макартни явился во дворец, где должны были храниться подарки английского короля, губернатор договорился с ним о порядке размещения различных предметов. Подарки внесли в большой, красиво украшенный зал, в котором стояли лишь трон и несколько ваз старинного фарфора.