Дворцовые тайны - Юна-Мари Паркер

— Здравствуй, милая Селия, — тепло приветствовал он ее и чмокнул в щеку. — Королева будет очень рада тебя видеть.

Селия последовала вслед за ним в замок, а прислуга тем временем взяла на себя хлопоты о ее багаже и машине, которую сразу отогнали в мойку.

— Как дела? — спросил Робин Слейдберн. Учитывая то, что он был военным, его тон можно было назвать почти нежным.

— Нормально, Робин, — лаконично ответила Селия.

— На твою долю выпало немало испытаний, дорогая, — пробормотал он смущенно, помолчал и добавил: — Как там Хьюго? Я очень огорчился, когда узнал, что вы расстались.

— Понимаю. Спасибо. Нам обоим пришлось нелегко, — машинально отозвалась Селия и подумала: «Только я не чувствую никакого огорчения, потому что вообще ничего не чувствую».

Показывая дорогу, Робин поднялся по широкой дубовой лестнице в Большой коридор с роскошным лепным потолком, картинами, антикварной мебелью и часами, висевшими на стенах напротив друг друга. На этом этаже было великое множество парадных залов: Большая приемная с бесценными гобеленами, зал Ван Дейка, зал Ватерлоо, который королева использовала для проведения банкетов (за длинным столом красного дерева могло разместиться до сорока гостей), столовая короля Карла II, которая была скромнее по размерам и украшена красивой резьбой по дереву, зал Рубенса с великолепными картинами короля Испании Филиппа II.

Робин провел Селию мимо небольшой домашней часовни, мимо Зеленой и Красной гостиных в личные покои королевы.

— Присаживайся, королева сейчас будет, — сказал он. — Ты, наверно, устала.

— От Лондона сюда всего полчаса езды, — улыбнувшись, ответила Селия. — Это тебе не ралли в Монте-Карло.

Он неловко усмехнулся, и она поняла, что Робину не показалась ее шутка. «Впрочем, он никогда не отличался чувством юмора, — напомнила она себе. — Хьюго говорил, что в Итоне Робин был очень серьезным мальчиком».

Взглянув на него украдкой, она пожалела о том, что у него такой торжественный и прозаичный вид. Хьюго всегда описывал его как «благонадежного и благонамеренного». В этом весь Робин.

Селия отошла к окну, откуда открывался вид на восточную сторону замка. В самом центре Английского сада был разбит фонтан. За ним виднелись стены Виндзора с зубцами и пушками на постаментах. Эта часть замка была отстроена в 1194 году и всегда больше других нравилась Селии. Глядя на толстые стены, посеребренные временем, будто сединой, человек невольно испытывал какое-то особое ощущение покоя и уверенности. У самой стены разбили оранжерею, где до сих пор, несмотря на суровое время года, цвели в прямоугольных клумбах цветы. Селия отвернулась от окна. Весь мир вокруг менялся прямо на глазах, а здесь оставалось все по-прежнему.

По обе стороны от изящного камина стояли диваны, обтянутые белой парчой. На стенах висели великолепные картины, а у окна на большом дубовом столе стояла трехфутовая ваза с маленькими бледно-зелеными орхидеями — не иначе презент от какого-нибудь посла или главы иностранного государства. Под столом на полу стоял большой телевизор.

То была гостиная состоятельной дамы, живущей в загородном доме и имеющей отменный вкус. Набивные диванные подушки и шелковые абажуры придавали комнате стильность. Равно как и украшения на каминной полке, книги и журналы, разложенные в живописном беспорядке на низких столиках. Такие комнаты есть по крайней мере в тысяче благородных английских домов. А именно эта принадлежала королеве и располагалась в самом величественном замке всего Запада.

В гостиной показалась королева, как всегда в сопровождении корги. Расцеловав Селию в обе щеки, она приветливо кивнула Робину.

Селия присела в глубоком реверансе и тоже поцеловала королеву, а Робин поклонился — его миссия была окончена, — и торжественно покинул комнату.

— Садитесь, попьем чаю, — весело проговорила королева и первой опустилась за маленький столик, накрытый кружевной скатертью. На серебряном подносе стояли чашки и блюдца из просвечивающего костяного фарфора, а также тарелочки с булочками, печеньем и домашним кексом «данди».[32]

Спустя минуту в комнату вошла служанка с серебряным чайником и большим кувшином вскипяченной воды.

Королева поудобнее устроилась на стуле, собаки разлеглись у нее в ногах и задремали.

— Мне кажется, чай — самое лучшее время дня, — заметила Елизавета. — Вся работа позади. Я имею в виду государственные бумаги. И можно отдохнуть, расслабиться перед вечером.

— Да, — с улыбкой согласилась Селия. Все, кто служил когда-либо при дворе, прекрасно знали, что члены королевской семьи стараются не пропускать чай, если только на это время не запланировано каких-то встреч.

В течение нескольких минут они вели непринужденный разговор, а потом королева вдруг прямо взглянула в глаза Селии.

— Я очень расстроилась, когда до меня дошли слухи о том, что вы расстались с Хьюго. Есть ли надежда на примирение?

— Не думаю, мэм, — откровенно призналась Селия. — Случившееся все изменило, и во мне что-то бесповоротно надломилось.

На лице королевы было написано понимание. Ее собственная сестра в свое время развелась с мужем, равно как и дочь, так что она представляла, что это такое.

— Очень печально, — заметила она. — Роланду Шоу за многое следовало бы ответить, не правда ли? Она стала разливать чай по хрупким чашкам. Селия вздрогнула от неожиданности. Ее всегда удивляла осведомленность королевы, которая, кажется, постоянно была в курсе всех событий. В отличие от прочих монархов, которые живут в своем узком мирке, ничего не зная о том, что творится за его пределами, для Елизаветы, похоже, не существовало секретов.

— Он многим людям сломал жизнь, и, я думаю, о нем никто не плакал, когда он умер, — сказала Селия. — До сих пор не могу себе простить, что впустила его в свой дом. Самая большая ошибка в моей жизни.

— Но вы же не могли знать, кем он окажется, — мягко возразила королева. — Видели бы вы то, что он писал про нас во французских газетах! Я боялась, что у моего пресс-секретаря случится удар! Да, вы правы, я тоже считаю, что его смерть никого не опечалила.

Когда они почаевничали, Селии показали ее комнату, очень уютную. Служанка уже распаковала вещи и разложила на постели синее бархатное вечернее платье, в котором Селия думала появиться на ужине. В шкафу на вешалках с вензелем Елизаветы висела остальная одежда. На письменном столе лежали писчая бумага и авторучки, на столике у дивана были разложены книги и журналы. Селия поняла, что королева сама подбирала их, зная ее вкус. На окне стояли цветы.