Управление - Андреас Эшбах

к браку. Так же, как и моего отца тянуло не к браку, а на войну. Он зачал сына и предпочел быть застреленным на войне, а не возвращаться к своей семье.

– Отвратительно слышать от тебя такое. – Неудивительно, что она начала демонстративно тереть рукой в области сердца. – Абсолютно отвратительно. Твой отец был героем. Герой не уклоняется ни от зова Отечества, ни от брака.

– Великие мужчины не женятся. Был женат Иисус? Нет. Был женат Ньютон? Нет. А Гитлер – женат? Тоже нет.

Его мать пренебрежительно фыркнула:

– Фюрер жертвует собой целиком и полностью ради нашего народа. У него нет времени жениться.

– Вот видишь? – произнес Ойген Леттке, рассчитывавший именно на такой ответ. – То же самое делаю и я.

На мгновение она закрыла лицо руками.

– Ойген! Чепуха, и ты это прекрасно знаешь. Мне жаль твои генетические задатки. Ты такой видный мужчина, арийский мужчина, как с картинки – грех, если ты не станешь мужем. Чистокровной немецкой женщины, разумеется. – Она положила руки на стол и медленно выводила по нему фигуры. – Кроме того… сейчас война. Многие мужчины погибают на фронте. Даже если скоро наступит победа, женщин будет больше. У тебя есть возможность выбирать! Почему бы не воспользоваться ею?

Леттке схватил кофейную чашку и сделал глоток, чтобы не отвечать, размышляя при этом, не настало ли время подыскать себе отдельную квартиру. Пустых квартир, в конце концов, теперь тоже довольно много, по аналогичным причинам.

Но… жениться? Неужели его должно беспокоить то, что случится с его якобы столь замечательными арийскими генетическими задатками? Если они так важны для провидения, то пусть оно об этом и позаботится!

Например, пошлет ему неотразимую женщину, которая изменит его мнение по отношению к браку.

Не такое уж непосильное требование, не так ли?

– Я об этом подумаю, – наконец сказал он, чтобы снова воцарился мир. – Но только в том случае, если ты запишешься на прием к доктору Молю.

* * *

Хелена проснулась счастливой. Она лежала в объятиях Артура, и все было хорошо.

Только… что-то было не так, как обычно. Отличалось от тех случаев, когда она просыпалась в его объятиях.

Когда она отыскала свои наручные часы и взглянула на них, то поняла, в чем дело: было уже семь часов утра!

– О нет.

Она вскочила, напугав Артура, и он, совсем сонный, тут же попытался снова заключить ее в свои объятия.

– Нет! Артур! Мне нужно идти!

Почему все хорошее всегда плохо заканчивается? Они переспали не предохраняясь несколько раз. И она впервые осталась на ночь, непреднамеренно. Возникнут вопросы. Ей придется лгать, следить за словами, чтобы не запутаться в противоречиях, – а главное, ей следовало поторопиться!

Она поспешно оделась, подарила Артуру мимолетный прощальный поцелуй, пообещав вернуться, и спустилась по лестнице.

Что, если она забеременела?

Решила, что сейчас не станет об этом думать.

Когда она вошла в дом, Мари находилась на кухне, замешивала тесто, сильно пахнущее дрожжами.

– Я проспала, – призналась Хелена.

– Знаю, – с беспокойством ответила подруга. – Отто несколько раз был внизу и стучал вам палкой, но вы не отвечали. А подняться он не решился.

Хелена почувствовала, как покраснела.

– Видимо, мы полностью отключились.

– Похоже на то. В любом случае тебе следует подыскать хорошую отговорку, прежде чем отправляться домой.

– Да. Видимо, следует.

– Твоя мама звонила вчера несколько раз. В конце концов я ответила…

– Но не надо было!

Мари пожала плечами.

– Я подумала, что-то могло произойти, раз она звонила несколько раз. Но она только хотела узнать, здесь ли ты, и я ответила – нет, тебя здесь нет.

Теперь еще и это. Хелена опустилась на кухонную скамью. Что теперь? В конце концов что-то рассказать ей придется. Что-то, что звучало бы правдоподобно и не подвергало опасности Мари с Отто.

На мгновение у нее возникла идея сказать, что у нее роман с коллегой из ведомства. С женатым коллегой. Чтобы шокировать их – и чтобы они не упрашивали привести его познакомиться.

Но потом у нее появилась другая идея. Она взглянула на Мари и спросила:

– Можешь дать мне глоток вашего самогона?

Через пять минут она ехала на велосипеде в сторону Веймара, радуясь, что не идет дождь, и радуясь ветру, который подгонял ее сзади.

И, конечно же, ее мать стояла в прихожей, как будто прождала ее всю ночь.

– Хелена! – театрально воскликнула она. – Ради всего святого, где ты была? Всю ночь!

– Я и не знала, что девичники могут так… выходить за рамки, – сказала Хелена нарочито невнятным голосом. – Меня пригласила коллега, она выходит замуж в выходные. Было славно и… и в два счета наступила полночь… а потом я, должно быть, заснула…

Мать подошла поближе, принюхалась и в ужасе отшатнулась.

– В самом деле! От тебя разит, как от ходячего ликеро-водочного завода!

Хелена захихикала:

– Не удивляюсь.

Она не только выпила самогона Отто, но и нанесла его за уши, на шею и на другие места, куда обычно наносила духи. Запах должен быть заметным.

– Значит, ты приглашена в выходные на свадьбу?

Хелена покачала головой, намеренно сильнее, чем обычно.

– Нет. Свадьба пройдет в узком семейном кругу. К тому же где-то на Боденском озере.

Казалось, ее мать решила, что лучше всего сделать хорошую мину при плохой игре.

– Ну ладно, – сказала она. – Но почему ты постоянно уходишь и не берешь с собой телефон?

– Батарея разрядилась. Я подключила его к зарядному устройству.

– Как такое может быть, что батарея постоянно разряжена? Твой телефон целыми днями лежит выключенный у сторожа!

– Ой, – вызывающе ответила Хелена. – Да просто ты избалована своим телефоном от «Сименс». Но у меня-то «Фотель». А он, вообще-то, дешевый.

– Хм, – протянула мать и выглядела немного убежденной.

– А что было такого срочного, – быстро спросила Хелена, приготовившись к ответу, что звонил Лудольф.

Мать вздохнула.

– Ах, я же взяла два билета на концерт в выходные. А вчера вечером позвонили и попросили отца выступить на партийном мероприятии в Лейпциге, а оно, конечно же, состоится в субботу вечером. Не мог же он отказаться. Так что внезапно освободился билет, хотела спросить, не хочешь ли ты составить мне компанию.

– Концерт в городском концертном зале?

Мать махнула рукой.

– Теперь уже слишком поздно. Срок возврата истекал вчера, а раз я до тебя не дозвонилась, то сдала билет. Концерт пользуется повышенным спросом – вряд ли останется свободное место.

– Ничего, – ответила Хелена. – Я все равно не хочу туда идти.

– Многое упустишь, – неодобрительно предрекла мать. – Там будут выступать первоклассные музыканты и знаменитый дирижер.

– Допустим. Но стулья в городском концертном зале – настоящая пытка.

Мать вздохнула, но ничего не ответила, поскольку знала, что это правда.

– Как бы то ни было, – сказала она наконец, – считаю правильным, если ты будешь брать с собой телефон, когда уходишь вечером. Для таких случаев, как этот.

Хелена уже собиралась сказать «да-да», как делала всегда, но внезапная раскаленная ярость заставила ее обернуться и фыркнуть:

– А мне было бы очень приятно, если ты перестанешь контролировать мою жизнь.