Прикосновение - Колин Маккалоу

– Пока никто. В Новом Южном Уэльсе на пост премьера рвется некий Джордж Рид. В Виктории – Тернер, но ему не на что надеяться. Для всего мира наши внутренние конфликты – что-то вроде соперничества Англии и Франции.

– Благодаря автомобилям французы вырвались вперед.

– Ненадолго, – цинично усмехнулся Александр. – Им не хватит опыта обработки металла, каким располагают американцы и британцы. Да, инженеры во Франции есть, но Германии после Франко-прусской войны достались все их металлурги, заводы и Эльзас-Лотарингия. Французы вряд ли оправятся от такого удара.

– Странно, что у тебя до сих пор нет автомобиля, Александр.

– Жду, когда Даймлер изобретет по-настоящему надежную машину. В точной технике немцы и американцы опережают весь мир, конструкция двигателя удивительно проста. Но чем особенно хорош автомобиль, Ли, так это тем, что для его ремонта не нужен диплом инженера. Достаточно способностей к механике и набора инструментов – и автовладелец сам сможет починить своего «стального коня».

– Зато с появлением машин улицы станут менее шумными: не будет ни грохота железных ободов колес, ни цокота подков по мостовой. Автомобилем легче править, чем экипажем. А почему бы тебе не заняться производством машин?

– В Австралии уже нашлись такие смельчаки, первый безлошадный экипаж они собираются назвать «Пионером». А я… нет, я пока верен пару, – ответил Александр.

Когда Ли наконец смог прилично одеться, вдвоем они отправились на верфь в Портсмут, вооружившись рекомендательными письмами и твердо вознамерившись подробно осмотреть «Маджестик».

– Ты был прав насчет скорости, Александр, – она невелика. Американские тяжеловооруженные линкоры делают восемнадцать узлов, правда, броня у них тоньше. – Ли задумчиво оглядел люки угольного трюма. – Говорят, сюда вместится две тысячи тонн – достаточно, чтобы проплыть пять тысяч миль со скоростью двенадцать узлов. Но я готов поручиться, что и прежним кораблям найдется дело. А эта дорогостоящая громада застрянет в Северном море.

– Ли, я читаю твои мысли, будто сигнальные флаги на мачте. На линейные и торговые суда начинают ставить паровые турбинные двигатели Парсонса, и я даже слышал, что адмиралтейство намерено оборудовать ими торпедные катера. Так, когда они установят турбинные двигатели на пятнадцатитонные суда и заменят барбеты поворотными башнями, у нас появится настоящий линкор. – Сверкнув улыбкой, Александр ловко сбежал по трапу, повертел в руках трость с янтарным набалдашником и указал ею в сторону капитанского мостика. – Пойдем? – предложил он, не обращая внимания на моросящий дождь. – Посмотрим, что там новенького?

– Я читаю твои мысли, будто сигнальные флаги на мачте, – без тени усмешки отозвался Ли.

Разумеется, творения мистера Чарлза Парсонса тоже были всесторонне изучены, как и несколько заводов, выпускающих усовершенствованную технику, но уже в августе Александр и Ли плыли в Персию, на нефтяные месторождения компании «Пикок ойл». Ли выяснил, что его заместитель, бегло говорящий на фарси американец, прекрасно поработал и добыча нефти продолжается успешно. Предлог задержаться в Персии исчез сам собой, пора было собираться в Австралию.

В глубине души Ли надеялся, что Александр по пути решит показать ему плантации каучуковых деревьев в Малайе, но напрасно. В Адене они сели на быстроходное судно, направляющееся в Сидней.

– Через Коломбо, Перт и Мельбурн, – уточнил Ли. – Думаю, именно поэтому Сидней вряд ли будет избран столицей государства. Перт – все равно что другой материк, но в Мельбурн суда заходят непременно.

А оттуда до Сиднея еще тысяча миль, поэтому многие корабли до него просто не доплывают. Но если будет найден другой морской путь, позволяющий обойти Австралию с севера, Сидней приобретет большую значимость, чем Мельбурн.

В плавании Ли болтал без умолку, надеясь, что Александр не заподозрит, как его страшит возвращение в Кинросс. Сумеет ли он держать на расстоянии Элизабет, особенно теперь, когда Александр решил приблизить его к себе? Ли мог поселиться в отеле «Кинросс», но после отъезда Анны в город Александр устроил у себя дома филиал дирекции компании, а городские конторы превратил в лаборатории, где хозяйничали У Цзин, Чань Минь, Лу Чжи и Донни Уилкинс. Ли предстояло работать вместе с Александром, а значит, постоянно обедать и ужинать в его доме.

Годы одиночества Ли вынес только благодаря урокам тибетских монахов; если бы не Элизабет, Ли остался бы в горах, пожертвовав всем образованием, которое дали ему мать и Александр, ради гипнотического существования в гармонии с миром и собственной душой. Ли тянуло к мудрости Востока, он был бы счастлив жить на «крыше мира» – вдали от времени, боли, желаний. Но Элизабет затмевала для него все на свете, а почему – Ли решительно не понимал. Ни взглядом, ни жестом, ни словом она ни разу не обнадежила его. И все-таки Ли никак не мог изгнать ее из памяти или разлюбить. «Неужели родственные души существуют? И мы, встретив такую душу, беспомощно барахтаемся в жизненных волнах, силясь раствориться в своем единственном или единственной, слиться с ним? Стать единым целым?»

– А ты сообщил Руби и Элизабет, что мы едем? – спросил он Александра, когда судно приближалось к Мельбурну.

– Пока нет, позвоним им из Мельбурна. Я решил, что так будет лучше, – объяснил Александр.

– Ты не сделаешь мне одно одолжение?

– С удовольствием.

– Никому не говори, что я с тобой. Я хочу сделать всем сюрприз, – с притворной беспечностью объяснил Ли.

– Договорились.

Но, как ни странно, выполнить эту просьбу оказалось нелегко. В Сиднее предстояло навестить Анну и Нелл. Сумеет ли Нелл сохранить тайну?

– Сейчас она живет у Анны, – объяснил Александр Ли, направляясь вместе с ним в наемном экипаже на Глиб. – Когда мальчишки получили дипломы и вернулись в Кинросс, она не захотела оставаться в прежнем доме одна, и я возвел для нее пристройку к дому Анны. Нелл никто не мешает, а она следит, чтобы за Анной ухаживали как полагается.

– Ухаживали? – насторожился Ли.

– Сам увидишь, – уклонился от объяснений Александр. – Не все можно описать словами.

При виде Анны Ли испытал шок. Хорошенькая тринадцатилетняя девочка, которую он видел в Кинроссе – встречаться с О’Доннеллом она начала после отъезда Ли, – превратилась в слюнявую, шаркающую ногами, переваливающуюся с боку на бок чудовищно жирную идиотку, которая не узнавала даже отца. Взгляд серовато-голубых глаз бессмысленно блуждал по сторонам, большой палец, который она постоянно сосала, кровоточил.

– Никак не можем отучить ее, сэр Александр, – пожаловалась мисс Харботтл. – Но Нелл права: привязывать руку за спиной не стоит.