Джеймс Поттер и проклятие Привратника - Джордж Липперт

Вдруг Роуз ахнула и прикрыла рот ладонями.

– Где Кэмерон? – выдохнула она.

Оглядевшись, они обнаружили Кэмерона лежащим на земле лицом вниз. Голову закрывал пакет из газетного киоска. Грязный отпечаток огромной лапы виднелся у него на спине, в остальном же он был абсолютно невредим.

– Что случилось? – ошалело спросил он, когда его подняли на ноги. – Кажется, я потерял сознание. Я правда упал в обморок? Я все пропустил!

Джеймс вздохнул и наконец почувствовал боль в груди.

– Позже обо всем тебе расскажем, Кэм. Давайте только доберемся до замка.

Хромающие и окровавленные, впятером они миновали ворота и направились к приветливо светившимся окнам школы. Минуту спустя Джеймс кинулся обратно, прижав руку к груди. Он осматривался вокруг, еле слышно ругаясь. Наконец он обнаружил свою палочку в клочке травы. Мальчик сунул ее в карман джинсов и пробежал догонять остальных, крича на ходу, чтобы его подождали.

Где–то вдалеке, на полпути между воротами и деревней Хогсмид, протяжно и печально завыл волк. 

Глава 16. Неожиданные столкновения

Как и опасался Кэмерон, возвращавшихся учеников встречала профессор МакГонагалл. Она сидела на складном стуле в накидке из шотландки и с чашкой чая, на коленях у нее лежал длинный пергамент. Петра первой взошла по ступеням. МакГонагалл посмотрела на девушку, как только та вышла на свет.

– Вы припозднились, мисс Моргенштерн. Ваше имя последнее в моем списке.  Может быть, вы.., – профессор умолкла на полуслове, едва завидев остальных, медленно поднимавшихся по лестнице. Она округлила глаза, мгновенно отметив и окровавленную рубашку Джеймса, и искалеченное запястье Ральфа. МакГонагалл вскочила на ноги, разлив чай.

– Мистер Поттер, мистер Дидл, что означает.., – начала было она, но замолкла. – Мисс Моргенштерн, пожалуйста, сходите в Большой зал за мадам Курио и попросите ее немедленно прийти к нам в больничное крыло. 

– Это был.., – начал Ральф, держа запястье перед собой.

– Какой–то дикий зверь, – перебила Петра. – Он выскочил из леса, когда мы возвращались. Это я во всем виновата, профессор. Думаю, он почуял кусок сэндвича с вяленой говядиной, который я купила у мадам Паддифут и, не доев, прихватила с собой. Мне следовало быть осмотрительней.

– Позже разберемся, кому следовало быть осмотрительней, мисс Моргенштерн, – отрезала МакГонагалл, шедшая впереди компании в больничное крыло. – А теперь поторопитесь! Мадам Курио!

Вскоре после их прихода подоспела мадам Курио. Она поцокала языком, наскоро оглядев грудь Джеймса, и повернулась к Ральфу.

– Вы неплохо потрудились, мисс Моргенштерн, остановив кровотечение у этих мальчиков, – деловито сказал она. – Будьте так добры, помогите мне. Так мы закончим раньше, чем придут мои медсестры. Пожалуйста, подайте мне флакон Суставита и кожезаживляющие бинты. И, если вас не затруднит, промойте рану мистера Поттера.

Петра помыла руки и набрала воды в таз. Джеймсу пришлось стиснуть зубы, когда она мягкой губкой начала протирать его царапины.

– Никому не говори про Теда, – прошептала она. – Люди не слишком великодушно относятся к оборотням. Даже к полуоборотням, как Тед.

– Знаю, – тихо ответил Джеймс. – Он рассказал мне в прошлом году. Но тогда он не превращался. Полная луна лишь пробуждала в нем голод и беспокойство.

Петра кивнула:

– Он и сейчас не до конца превращается. Он всего лишь полукровка. Будь он полноценным оборотнем, я бы ни за что не смогла отговорить его нападать на Ральфа. Он выглядит, как настоящий человек–волк, только потому что унаследовал способности метаморфа от матери.

– Хочешь сказать, он специально обратился в волка?

Петра покачала головой скорее смущенно, чем отрицательно.

– Трудно объяснить. Не думаю, что он специально так сделал. Обычно он способен контролировать свои силы, но с приходом полной луны часть его сознания хочет стать волком, хотя генов его отца недостаточно для полной физической трансформации. Но, как истинный сын своей матери, он может сам обратиться. И чем больше он расстроен, тем труднее ему контролировать себя.

Джеймс вздохнул, отчего заболело в груди. Он готов был спросить, почему Тед напал на Ральфа, но и так знал ответ. Тед ясно дал понять во время сегодняшнего разговора: пусть формально Ральф носит другую фамилию, но он – Долохов. А Тед лишился родителей именно из–за Долохова.

– Думаешь, Тед испортил туннель, ведущий в Визжащую хижину? – негромко спросил Джеймс.

Петра слегка пожала плечами:

– Должно быть. Сегодня у него… у него были причины для расстройства. Боюсь, я напомнила ему об утрате, хотя совсем этого не хотела. Мне просто нужно было поговорить с ним.

Джеймс внимательно изучал лицо Петры, но был уверен, что больше она ничего не скажет. Честно говоря, Джеймс тоже не желал продолжать разговор. Его лоб по–прежнему тревожно пульсировал, поэтому единственное, чего он хотел, – отдохнуть.

Мадам Курио настояла, чтобы Джеймс и Ральф остались на ночь в больничном крыле. Они спали в чудесных заколдованных кроватях, завтрак в постель тоже не вызвал у них возражений. Неизбежная встреча с директором, где они должны были объяснить свое несанкционированное злоключение, была отложена. Грудь Джеймса была туго перевязана, но он с уверенностью мог сказать, что раны, нанесенные оборотнем, быстро заживают. Они чесались, так как кожа срасталась. Жизнь в волшебном мире – удивительная штука, думал он. И все же – напомнил он себе – несмотря на имеющиеся заклинания и зелья, дедушка Уизли умер от дурацкого сердечного приступа. Джеймс бы с радостью смирился с неделями долгого, мучительного исцеления, если бы алхимики, что изобрели кожезаживляющие бинты, потратили свое время на разработку волшебных методов лечения инфарктов.

– Что мы скажем Мерлину? – шепотом спросил Ральф у Джеймса на следующее утро во время завтрака.

Джеймс тревожно покачал головой:

– Полагаю, правду. Кроме эпизода с Тедом. Как говорила Петра: если кто заинтересуется, на нас напал дикий зверь. И все.

Ральф поежился.

– Я думал, он разорвет меня на части.

– Со стороны так и казалось, – признался Джеймс. – Слушай, Ральф, Тед был не в своем уме. Им руководил волк, потому что в нем наполовину течет кровь оборотня, а наполовину – метаморфа. В смысле, если верить Петре, внутри был все тот же Тед, только лишенный самообладания. На самом деле он не пытался тебя убить. Он только хотел отомстить за родителей. Ты был единственным по близости, кого он мог обвинить.

– Знаю, – печально ответил Ральф. – Я правда не виню его. Но значит ли это, что я тоже стану оборотнем?