Люби меня - Елена Тодорова

39

До смерти тебя люблю.

© Александр Георгиев

Любовь ­– безумие.

Абсолютно, блядь, сумасшедшее состояние души и тела. Потому как поражает это дьявольское чувство не только мозг. Весь организм штурмует. Когда я рву девственную плеву своей порно-Сони-лав, то, по сути, разрушаю последнюю преграду между нами.

Прорываюсь в ее тело, и дух, на хрен, выбивает. Я теряюсь, охваченный совершенно незнакомыми мне до этого момента ощущениями.

Будто никогда в таких глубинах и не был. Будто никогда подобной близости не имел. Будто никакими сексуальными навыками, мать вашу, не владею.

Сука… Если тут кто-то чем-то и владеет, то только Соня – мной.

Темнота. Теснота. Дезориентация.

Аномальная невесомость. Адский жар. Искры из глаз.

Головокружение. Глухота. Пульсирующая внутри меня необъяснимая, но такая явная паника.

Мое охреневшее самомнение, моя зашкаливающая самоуверенность, мое долбаное хладнокровие – всё на хрен обнуляется. До упора в Сонино тело, и меня раскидывает на летучие атомы.

«Блядь, Господи, да… Вашу мать, да… Да, сука… Да!» – первые связные мысли.

А ведь я даже не пьян. Я просто раздроблен на куски своей иступленной любовью.

Так долго об этом фантазировал. Так долго не верил в то, что это осуществимо. Так долго мечтал. Мечтал о своей Богдановой! За всю мою гребаную пресыщенную жизнь… Соня – моя единственная мечта.

Взлелеянная. Взвешенная. Настоящая.

Прорвавшись в ее тело, я познаю бешеный шквал ощущений, эмоций и чувств человека, который достиг самого важного в своей жизни. Я получаю столько кипучей энергии, сколько мне, мать вашу, ничего прежде не давало.

Казалось бы, делал подобное так много раз… Вся соль в том, что ни с кем и никогда не испытывал единения. Лишь сейчас познаю истину плотской близости. Потому что, благодаря той самой безумной любви, которая бьется в каждой клетке моего организма, восприятие не ограничивается физикой. Что-то загорается в моей голове, в груди, в сердце, в душе, в животе, на кончике моего чертового члена, по точкам моего пульса... Мать вашу, огненные импульсы по всему моему телу. И это такие запредельные дозы кайфа, что пережить их без судорог невозможно. По венам не кровь несется, а высоковольтный ток. Влажную от пота спину лютым ознобом кроет. Задеревеневшие от напряжения мышцы простреливает свирепыми молниями.

Отрываюсь от Сониных губ, чтобы взглянуть на нее. Смотрю, словно в последний раз. Ведь удовольствие столь велико, что я не уверен в том, переживу ли.

– Ох, блядь… До смерти, Соня… До смерти тебя люблю.

Она не отвечает. Не думаю, что способна. Все ее лицо мокрое от слез.

Мои собственные глаза тоже жжет. А грудь с такой силой стискивается, что кажется, вот-вот одно за другим треснут все ребра. Но я проскальзываю рукой Соне под плечи и прижимаю ее еще ближе к себе. Прикрывая глаза, отрывисто вдыхаю запах ее волос. Сбивчиво выдыхая, веду носом по нежной коже ее щеки, на подбородок, к дрожащим мягким губам.

Сокращение, удар, взрыв… Сокращение, удар, взрыв… Сокращение, удар, взрыв…

Так бьется мое сердце, пока я, стараясь сохранять неподвижность, даю Соне пережить очевидную муку и привыкнуть к новым для нее ощущениям.

Такая она узкая – просто пиздец… Неудивительно, что ей так сильно больно. Должен признать, больно и мне. Но моя боль сладкая. Убийственно сладкая.

– Прости, – шепчу, тыкаясь губами Соне в губы. – Прости, малыш… Я не хочу, чтобы мой член внутри тебя чувствовался как нож. Но по-другому нам этот первый раз не пережить. Прости. Скоро все пройдет… Прости.

– Все нормально… Ты не нож… Я люблю тебя…

Целую ее настолько долго, насколько хватает дыхания. Ласкаю губы, язык, рот. Когда начинаем задыхаться, переключаюсь на шею. Если бы рядом стоял кто-то из бригады скорой помощи, меня бы уже госпитализировали. Да, я абсолютно нездорово вентилирую легкие. И даже не пытаюсь выровнять. С Соней мне не нужно играть в крутость. Это наш первый раз. Наш. В какой-то момент я понимаю, что трясусь сильнее нее. Но мне, блядь, не стыдно. Даю своим чувствам полную волю. Отдаюсь по максимуму. Так же, как моя Богданова – мне.

– Я люблю тебя… Люблю… Люблю… – признания и поцелуи не прекращаются.

Член остается неподвижен. Яростная пульсация похоти – все, что я ему запретить не могу.

Ощущаю Соню так остро. Всю ее. Но внутри особенно. Ее уникальный жар, ее исключительную нежность, ее вязкую влагу… Все так явно и так ярко. Сражен этими ощущениями. Не ожидал, что бывает настолько охуенно. И дело не в отсутствии резины, уверен. Соня среди всех женщин особенная. Блядь, да, конечно, особенная. Она моя. Нашел свою половину. Наверное, об этом пишут все те книги, которые так любит читать моя мармеладная.

И я, зная практику на отлично, дико боюсь с ней облажаться. Запоздало мелькает мысль, что должен был подготовиться лучше. Решил, что достаточно сделать упор на прелюдию. А дальше типа влегкую… Какой же дебил! Теперь страх топит, что Соню как раз разочарую.

С хрипом тяну кислород. Натужно перерабатываю. Со свистом выталкиваю остатки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍