Черная книга колдуна - Анастасия Вихарева

— тьфу, черт, я думал на нас напали… — плюнул Александр и внезапно замер с удивленно округлившимися глазами, схватившись за перила. — Кирилл, ты?! Ту откуда?!

— Нас вертолетом развезли, высадили на дороге… Ближе никак, испугались, что стекла вылетят.

— Из тайги… Ну правда, не позвонить, не написать… — побожился Кирилл. — Там такая глушь! У нас там исследовательский центр, и ребята — супер!

Кирилл обнял мать, которая вытирала слезы, шмыгая носом, поднимая брошенный рюкзак.

— Кир, а мы тебя… похоронили… — выдавила из себя сама не своя Мирослава.

— Ну и… я воскрес! — рассмеялся Кирилл. Он и не заметил, как вытянулся еще. Теперь он был выше Александра, а мать едва доставала ему до плеч.

— Да что мы стоим-то на пороге! — вдруг одумалась тетя Вера, разведя руками. — господи… какой же ты стал… красавец!

Рассказывать Кириллу особенно было нечего. Ушел с ребятами по реке. Там же двое рассказали ему о Семиреченской академии в тайге — засекреченной, брали туда не всех и учеными становились лишь через десять лет, а собирают они тайные знания древних, исследуя стойбища и остатки их жилищ. Иногда прочесывают тайгу в поисках шаманов, которые радуют их своими легендами и обрядами. Ведут наблюдения за НЛО. А в остальном все как у всех — разбирают гербарии, копаются в земле, исследуют останки растений и животных, которые иногда откапывают. Например, кладбище мамонтов.

— Не доверяю я таким заведениям, — расстроилась тетя Вера. — Что это за академия, в которой нет телефона?!

— Есть, но связь плохая. Там тайга кругом, кто ж будет вышки ставить! А засекреченная, чтобы раньше времени не разграбили, то что исследуем. Нагрянут кладоискатели, изучать будет нечего. Ты же знаешь! — восторженно отозвался Кирилл. — Да, кстати, — спохватился он, — я кое-что привез для тебя!

Кирилл вывалил на диван содержимое рюкзака. Бережно развернул сверток.

— Тут торговые пути по России тысячелетней давности. На раскопках библиотеку нашли, я одну припрятал… Ты поосторожней с ней, она на шкуре нарисована. По ходу, замуровали ее в стену с человеческими останками — человека мы похоронили. У нас весь подвал такими находками забит. Я десять дней ее реставрировал. А здесь редкие японские мыслители второго и третьего века. Сама переведи, не знаю, стоит ли она того…

— А это что?! — раскрыла рот тетя Вера.

— А… это… брюлики… попадают иногда, — небрежно бросил Кирилл.

— Ты же говорил, что вы в тайге! — изменился в лице Александр, прикинув, на сколько карат потянет алмаз.

— Нет, ну нас иногда в тундру забрасывают, — рассмеялся Кирилл, как будто собирать в тундре брюлики было для него обычным делом. — Это прошлым летом было, что-то типа практики. Что добудем, тем и живут академики. Вы же знаете, наука у нас не в почете. Но нас не обижают и базу дают не хуже. А мне диплом только и нужен, а материала я уже столько нарыл, на две диссертации хватило бы.

Тут Кирилл душой не кривил. Отснятые кадры флоры и фауны доисторического мира тянули не только на диссертацию, но на научные открытия, которые могли поднять его и как фотографа, и как археолога, и как теоретика-ботаника…

— Серьезное заведение! — согласилась тетя Вера, пролистывая книгу. — Старые иероглифы, их не используют уже давно. Но ты-то, ты-то как?!

— Нормально, я что, плохо выгляжу?! — рассмеялся Кирилл.

— Слышь, лягушонок, а где ты так загорел?! — искренне позавидовала Мирослава. — Можно подумать, ты не на севере, а где-то на юге!

— Искусственный! У нас там бассейн, а рядом сауна и солярий. Но я ненадолго, нас на месяц отпустили повидаться с родными и к экзаменам подготовиться, а потом практика начнется. Мне в библиотеке посидеть нужно, я теть Вер поживу немного у тебя?! У меня там однокурсник есть, мог бы у него пожить, но боюсь, вдруг стесню.

— Кирилл, не придумывай! — обиделась тетя Вера. — Я так по тебе соскучилась! — она тоже расплакалась, утирая слезы. — Ради бога, живи, сколько хочешь! Я отвезу и поживу с тобой, — обрадовалась она.

— Нет, ждать не надо. Не до тебя будет. Я ненадолго, мне пару редких книг отсканировать. Если не найду в библиотеке, придется выйти на коллекционеров редких изданий. Так что, могу в любое время сорваться и укатить в любую точку мира.

— Даже мира?! — покачала мать головой, фыркнув недоверчиво.

— Видишь ли, мам, — Кирилл достал два паспорта и положил на стол. — У меня двойное гражданство, по шведскому паспорту я могу выехать в любую страну без визы. Я ж говорю, серьезное заведение!

Кажется, ему не только поверили, но поняли, чего ему стоило добиться места в академии.

— Ты, Кир, в следующий раз просто предупреди, что тебя не будет, мы тут чуть с ума не сошли! Мы ж ребенка собрались назвать твоим именем, если девочка — Кира, а мальчик — Кирилл, — повинилась Мирка, избавившись от сомнений вместе с остальными.

— Ну, смотри сам, лишь бы над вами эксперименты не ставили, — напутствовала тетя Вера.

— Боже, вырос-то ты как, взрослый совсем стал! — прослезилась мать. — Я, пожалуй, возьму выходной, хоть день проведем вместе. Пирожки тебе настряпаю… — она ушла звонить в больницу.

— Ну, раз на такое место попал, держись! — Александр похлопал его по плечу. — Я рад за тебя! Когда в город собираешься?

— Чем скорее, тем лучше. Времени до экзаменов у меня немного осталось. Ты, теть Верь, как?

— Давай завтра с утра? — оживилась тетя Вера. — Заодно Славкины камни на реализацию отвезу.

— Лучше сегодня ночью? — попросил Кирилл. — У меня не так много времени.

— Ну хорошо, — кивнула она. — Тогда я Славу предупрежу. А ты поди не выспался, спать хочешь?

В гостиную вошел Славка с Олежкой на руках. Подсел к накрытому столу, подвигая тарелку.

— Это кто у нас такой приехал?! — просюсюкали над ними, потрепав Олежку за нос.

— Давай кушать будем, — расплылся в улыбке Александр, черпая ложкой суп. — За маму, за папу, за бабу веру, за бабу Аню, за дядю Кирилла…

— Его так раздражает, когда вы тычете в нос! — Кирилл мгновенно уловил недовольство племянника и его досаду, усмехнувшись. — Он злой от этого. Ну, привет… — он подержал в руке маленькую ручку. — Дядя Кирилл твой нос трепать не собирается.

Олежка взглянул на него с прищуром, будто понял, что он сказал, сразу признав за своего. И пока ел, таращился, замечая подробности, которые остались незамеченные взрослыми. Например, могучий дяденька мог не произнести ни слова, а четверо услышали. И слова он разобрать не все смог. А еще глаза у него глубокие, проваливаешься в них. Сразу не покапризничал, а теперь как-то боязно.