Черно-белая палитра - Ольга Куно

Он лихорадочно переводил взгляд с одного пленника на другого, но вскоре справился с эмоциями в достаточной степени, чтобы сделать логический вывод, и сфокусировал свое внимание на мне.

— Что ты с ним сделала, ведьма? — зло воскликнул рыжий. — Я же вижу: он еще жив!

— Можно сказать и так, — глухо подтвердила я. Мне всегда казалось, что убийство гуманнее. Но, как я уже говорила, Нуорси сам не оставил мне выбора.

— Тогда что с ним?

— Мгновенная смерть мозга.

Бесстрастность моего тона была в первую очередь призвана смягчить мои собственные эмоции.

Да, человеческий мозг обладает естественной защитой от темной магии. Но механизм защиты надо успеть запустить. Как правило, это происходит автоматически, едва мозг улавливает самое начало воздействия. Вот только мое воздействие мгновенно. А умерший мозг уже не может пустить в работу защитный механизм.

— Ах ты…

Следующее слово, пожалуй, не следует воспроизводить в письменном виде. Я не обиделась: человека можно понять. В одночасье, практически на его глазах, разрушились все его грандиозные планы.

Наверное, стоило бы уточнить: планы не то чтобы однозначно разрушились. Не так уж трудно было завершить разработку, а затем очень задорого продать результат очередному любителю власти. Только следовало потратить время на поиски подходящего человека. Однако я достаточно хорошо разбиралась в людях, чтобы понять: наш эксперт, сколь бы талантливым ученым он ни был, в подобных житейских вопросах мало превосходил интеллектом ребенка. Так что мои вполне рациональные рассуждения даже не пришли в его крупную голову. Мужчине действительно казалось, что все, чем он жил последние несколько лет, пошло прахом. Делиться же с ним своими мысленными рассуждениями я, ясное дело, не собиралась.

— Да я тебя сейчас на части разорву! — агрессивно и одновременно чуть не плача взревел рыжий и бросился ко мне, намеренный осуществить свою угрозу незамедлительно и хорошо, если не буквально.

Признаюсь: я испугалась. Даже вжала голову в плечи, хорошо понимая, что со связанными руками дать отпор не могу, а моя магия на рыжеволосых не действует. И помощи ждать неоткуда, ибо Алджи привязан точно так же, как и я.

Ошиблась. Привязан Алджи, конечно, был, но и действовал по-другому.

— Так и знал, что любой рыжий — трус и слабак, только и способный что размазывать сопли по лицу, — презрительно выдал он.

Ученый остановился, не добежав до меня всего каких-то двух шагов.

— Что?! — взревел он.

— Не зря вам не дана магия, — совершенно спокойно, будто не понимая, чем грозят ему такие речи, продолжал Алджи. — Таким ничтожествам не следует обладать высшими способностями. Вы ущербны, и сама природа продемонстрировала это, лишив вас дара. Да еще и отметив ярким цветом волос, чтобы никто случайно не перепутал.

— Ты… смеешь…

Рыжеволосый едва дышал от подобной наглости.

— А разве ты не знал, что природа особо отмечает тех, кого нормальным людям следует обходить стороной? — удивился Алджи. — Бородавками, врожденными увечьями или вот таким ненормальным цветом волос.

Надо сказать, что подобные поверья в народе действительно существовали, правда, к цвету волос никакого отношения не имели. Будто внешнее уродство отражает чуть ли не демоническую сущность. Просвещенные люди с такими поверьями пытались бороться, в некоторых случаях успешно, в некоторых — не слишком. И, уж конечно, Алджи к верящим в подобное невежам ни малейшего отношения не имел. Догадаться о его целях было нетрудно. Он намеренно злил противника, и делал это весьма успешно. Рыжий сперва ошалел от подобной наглости, но несколько секунд спустя, огласив помещение такой бранью, что, по-моему, даже пламя сникло, засмущавшись, бросился на Алджи.

Я снова сжалась; казалось, будто все мышцы моего тела напряглись одновременно. Правда, про арбалет рыжий даже не вспомнил, но его кулачищи сами по себе являлись серьезным оружием, вполне способным и покалечить, и даже убить.

Вот только пустить их в ход ему так и не удалось. Достаточно было приблизиться. Один удар ноги Алджи — и ученый с воем согнулся пополам. Еще один — и он покачнулся, хватаясь за одну ногу и начиная терять равновесие. Третий удар — и равновесие потеряно окончательно, к тому же Алджи при помощи обеих ног придал противнику вектор падения. Падая, рыжий ударился головой о край узкого стола, уставленного склянками и металлическими приборами, необходимыми для его работы. Съехал на пол и больше не шевелился. Несмотря на цвет волос эксперта, было видно, как они слиплись от крови где-то в районе затылка.

— Вот это да! — высказала свое восхищение я.

Как работник городской стражи я, конечно, знала несколько действенных приемов, но ничего подобного вытворить бы не смогла.

— Я уж вовсе молчу, — фыркнул в ответ Алджи. — Любопытно, ты бы хоть когда-нибудь рассказала мне о своих незаурядных способностях?

Признаться, я затруднялась с ответом и потому ответить не успела. Конечно, мы заметили, что при падении рыжего длинный узкий стол дрогнул от удара и несколько предметов со звоном упали на пол. Но наше внимание было сосредоточено на ином. И потому от него ускользнул тот факт, что одна из треснувших пробирок покатилась в сторону давно увеличившегося в размерах пламени. Что вытекшая из нее жидкость попала в огонь. Не знаю, что это был за раствор, но результат превзошел все возможные ожидания. Пламя ярко вспыхнуло, лизнуло наконец потолок, приобрело стандартный для огня цвет и начало медленно распространяться по комнате.

Несколько непечатных слов, очень громко и душевно произнесенных Алджи, дали мне понять: надеяться на то, что пламя безвредно, как бывает порой с огнем магического происхождения, не приходится.

— Это настоящий огонь? — почему-то крикнула я, хотя треск пламени пока не заглушал произносимых слов.

— Совершенно, — подтвердил Алджи, и ему как специалисту по магическому пламени трудно было не поверить.

Тем более что после контакта с неизвестной жидкостью по комнате стал распространяться самый что ни на есть банальный дым, и я уже начинала покашливать. Глаза заслезились.

Мы оба отчаянно боролись с веревками. Демоны бы побрали этих гениев-самородков: привязывали они нас на совесть. Хорошо знали, мерзавцы, с кем имеют дело.

— Эй! Кто-нибудь! На помощь! — во всю мощь своего голоса закричал Алджи.

Не от паники, а с совершенно практической целью: вдруг нам повезет и кто-нибудь действительно услышит.

— Маскотт! — подключилась я.

Кто знает, быть может, дворецкий остался в соседней комнате и вполне в состоянии нас услышать. Чего от него ожидать — это, конечно, спорный вопрос, но в нашем нынешнем состоянии хуже вряд ли будет. Смерть приближалась, танцуя на стене не замирающей ни на миг тенью. Сознание того, что миссию свою мы выполнили и избавили королевство от наисерьезнейшей угрозы, отчего-то совершенно не грело. «Наверное, не гожусь я на роль героя», — печально заключила я.