Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том III - Дэн Абнетт

— Говорят, даже его собственный легион не знает, где он сейчас.

Тиро чувствовал тяжесть надежд, которые возлагали на него Железнорукие, стоявшими в тренировочном зале. Они этого жаждали. Они в этом нуждались.

Медузон постучал по клятвенной печати на своем наплечнике, и Тиро обратил внимание на символ гидры, оттиснутый на воске. Одна из ее многочисленных голов была отрублена.

— Я поклялся завершить эту миссию, — добавил Медузон, — но нет ничего постыдного для тебя и твоих воинов в том, чтобы продолжать сражаться как раньше.

Тиро понимал, что это так, но когда еще представится такой шанс навредить предателям? Но когда он уже составлял фразу, которая свяжет его с Медузоном, предостережение Шарроукина впилось в сознание, как шальной осколок металла впивается в руку кузнеца.

Нет, для этого решения требовалось мнение кого-то более опытного, чем любой из присутствующих здесь.

— Я сообщу о твоей миссии капитану Брантану, — сказал он.

— Это совсем не обязательно, — говорил Сайбус, пока они шли к криоусыпальнице капитана. — И так ясно, что нам следует делать. Ты же знаешь, что я прав. Таматика, скажи ему.

Услышав свое имя, Железорожденный поднял взгляд.

Он кивнул, и Тиро понял, что Тоик и Нумен тоже поддерживали Сайбуса.

— Ты наверняка действительно прав, Вермана, — ответил Таматика, — но Ульрах Брантан — все еще капитан этого корабля. Он обязан знать, что на кону.

— Ты знаешь, что он скажет.

— Да, думаю, что знаю, — сказал Тиро. — Но услышу я это от него, а не от тебя.

Сайбус погрузился в задумчивое молчание, когда перед ними раскрылись противовзрывные двери. Гаруда, следовавший за ними на всем пути, влетел в выкатившееся на них облако ледяного тумана.

Тиро последовал за птицей, и удар холода показался физическим.

Ему подумалось, что таким должен был быть Фенрис. Лед на Медузе не был редкостью — но ничего, похожего на условия, которыми бахвалились сыны Русса.

Хотя, по правде говоря, холодный воздух Тиро уже не беспокоил. На его теле оставалось слишком мало плоти, которая могла мерзнуть. Многочисленные химерические аугментации, которым он и Вермана подвергли себя за десятилетия, сделалиих неуязвимыми к большинству слабостей плоти.

Но даже столетия тренировок, дисциплинированности и биоулучшений не могли полностью выжечь слабость духа.

Гаруда сидел на увешанной сосульками трубе под потолком и смотрел сверху вниз на Тарсу, согнувшегося над открытой панелью в стене покрытого инеем контейнера, в котором лежал Брантан. Зубчатые зажимы связывали пучки мигающих светодиодов и оголенных проводов.

— Какая-то проблема? — спросил Тиро.

Тарса поднял взгляд на вошедших Железных Рук и пожал плечами.

— Не больше, чем обычно, — ответил он, вытягивая из механизма под контейнером многочисленные тяжелые кабели. — Нужно наполнить резервуары с жидкостью, зарядить конденсаторы и заменить сгоревшие провода. На поддержание в капитане жизни уходит много сил и ресурсов.

— Цена не имеет значения, — сказал Тиро.

Апотекарий кивнул и воткнул кабели в устройства, назначение которых Тиро себе даже представить не мог. Показалось, что гул контейнера сменил тональность, но он не мог быть уверен.

Однажды, в редкую минуту самокритики, Тиро рассказал неподвижному телу Брантана о своих сомнениях. О том, что считал себя недостойным командовать экипажем «Сизифея». Воспоминание о разговоре до сих пор преследовало его, и каждое мгновение с той поры было посвящено попыткам доказать ошибочность тех полных жалости к себе слов.

Септ Тоик прошел мимо Тиро, встал к ногам заледеневшей тюрьмы Брантана и взглянул на капитана. Кожа на его лице была красной и блестящей после воздействия радиации. Шрамы, оставленные ему мечником из Третьего легиона, до сих пор выглядели болезненно. Он стоически сносил повреждения, однако напряженное выражение и налитые кровью глаза выдавали его страдания.

— Ты должен мне показаться, Септ, — сказал Тарса.

Тоик кашлянул и покачал головой, словно та кружилась.

— Нет нужды, апотекарий, — ответил он, выпрямившись и взмахом руки отсылая Тарсу прочь. — Я достаточно здоров, чтобы исполнять свои обязанности.

— Оставь его, — сказал Сайбус. — у нас есть дела поважнее ожогов Тоика.

Вермана Сайбус был умелым и отважным воином, превосходно показывавшим себя в боях, но между сражениями в нем не находилось и следа эмпатии.

Однако в данном случае Сайбус был абсолютно прав.

— Сколько у нас будет времени, апотекарий Тарса? — спросил он.

— Две минуты, — ответил Саламандр. — Плюс-минус.

— Это больше обычного.

— Вопреки здравому смыслу, все приборы показывают, что повреждения капитана Брантана излечиваются, — сказал Тарса. — Похоже, он начинает выигрывать в битве за жизнь.

— Железное Сердце? — спросил Тиро.

— Возможно.

Тиро заглянул под сеть изморози, покрывавшей изогнутое стекло. Лицо Ульраха Брантана замерло в последнем мгновении бодрствования. В нем не было ничего живого — как у восковой фигуры или у сервитора, которому выдрали из головы дата-диск.

— Ты же говорил, что оно его убивает?

— Оно убивало. Во всяком случае, я так думал.

— Но ты не знаешь? — спросил Сайбус. — Ты ведь чертов апотекарий!

Для воина, в чьих венах текла раскаленная кровь Ноктюрна, Атеш Тарса отреагировал на враждебность на удивление спокойно. Он ответил на взгляд ветерана собственным кроваво-красным взглядом, и первым отвел глаза Сайбус.

— Железное Сердце старше Империума на тысячи лет, — ответил Тарса. — То, как оно взаимодействует с организмом легионера, — тайна, раскрыть которую способен лишь Император, возлюбленный всеми.

Но Сайбус не собирался оставлять неопределенность касательно судьбы капитана.

— А ты что скажешь, Таматика? — поинтересовался он и указал на кибер-орла. — Ты и раньше сталкивался с артефактами из Земли Теней.

Таматика посмотрел на птицу, после чего вернулся к изучению Брантана. Он сжал губы и задумчиво постучал пальцами по подбородку.

— Сталкивался, да, — отозвался он. — Но тут даже мой опыт ничего не подсказывает.

Таматика повернулся к Тарсе:

— Возможно, раз капитан излечивается, получится отсоединить устройство и изучить его.

— Отсоединить? Исключено. Вы его убьете.

Таматика пожал плечами:

— В таком случае я не могу предоставить никакого объяснения.

— Забудьте про объяснения, — бросил Тиро. — Мы пришли сюда, чтобы поговорить с капитаном. Разбуди его.

Тарса наклонился к контейнеру и вставил активационный ключ из нартециума. Из бока криокамеры выдвинулась панель с несколькими костно-белыми бегунками и зубчатыми круговыми шкалами из черного пластека.

— Отключаю стазис-поле, — произнес он, ставя ручку крайней левой шкалы на нулевое значение.

Поле, удерживавшее Ульраха Брантана в закрытом пространстве вне времени, было невидимым, но Тиро сразу понял, когда его отключили. Наружу хлынул воздух из прошлого — холодный, застоявшийся и наполненный вонью разложения. Хоть Тарса и говорил об излечении, тело капитана оставалось искалечено.

— Поднимаю центральную температуру тела.

Иней на коже капитана растаял, и вода побежала по щекам, как слезы. Черты лица смягчились, а коже частично вернулся цвет, когда по телу снова потекла кровь. Эта же кровь вязкими сгустками сочилась из ран на груди и культей, оставшихся от бедер.

Глаза под веками задвигались. Он приоткрыл рот, и воздух над лицом заволокло зловонным паром.

— Мозговая активность возрастает, — произнес Тарса, следя за потоком данных на экранах, вставленных в стальные бока контейнера. — Амплитуда альфа-волн в пределах нормы. Активность тета-волн увеличивается. Нейронная осцилляция стремительно ускоряется. Можете говорить, он вас услышит.

— Ульрах, — заговорил Тиро. — Кое-что произош…

— Мы потерпели неудачу.

Отфильтрованный голос Ульраха Брантана вызывал у Тиро неизменную дрожь ужаса. Он шел из места, полного боли невообразимой, всеохватной и, как ему, должно быть, казалось, засевшей внутри на целую вечность. Он говорил о пытках, с которыми никто не должен сталкиваться.

Тиро знал с прошлых сеансов, что первые мгновения пробуждения часто были для Брантана тяжелыми: его разум восстанавливался из беспорядочных фрагментов, борясь с агонией, путающей мысли. Тиро мог только продолжать.

— Капитан, мы вышли на связь с Медузоном из клана Сорргол, — сказал Тиро. — Он планирует миссию и нуждается в нашей помощи.

Голова Брантана металась на заляпанной кровью циновке. Поток крови из искалеченных конечностей не ослабевал.

— Мы потерпели неудачу. Сперва на Исстване, а потом на Йидрисе.