Дороги и сны - Оксана Панкеева

Элмар который день плутал в Вийонском лесу — демоны понесли его напрямик, хотел путь сократить и ненужного внимания избежать, а в результате огромного крюка дал и разбойников в тех местах проредил весьма заметно. По его просьбе Кантор пытался разыскать в лабиринтах снов Азиль, но, как и предполагал, напрасно. Искать сны нимфы было столь же бесполезно, как и сны магов. Зато уж с Ольгой наобщался вдоволь.

История о том, как обдолбанный демон ее сначала чуть не трахнул, а потом чуть не уронил, выбила Кантора из равновесия на несколько дней. Он закатил скандал Шеллару, требуя немедленно что-то сделать или хотя бы дать ответ, до каких пор это издевательство будет продолжаться, затем разругался с папой, который пытался его утихомирить, а потом еще изловил мудрого дядюшку и долго домогался от него каких-нибудь полезных советов. Дядюшка оказался действительно мудр и на советы не поскупился. Правда, все они сводились к методикам сосредоточения, тренировки самообладания и восстановления душевного равновесия в стрессовых ситуациях. Кантор сначала обиделся, но через несколько дней спохватился и о дядюшкиных советах задумался. Когда однажды вечером обнаружил, что в речи невинной девушки Ллит почти половина слов сменилась на матерные и она этого даже не замечает. Что противно, этот прискорбный факт не ускользнул и от внимания больного мэтра. Мэтр ничего не сказал, но посмотрел так, что Кантор чуть язык себе не откусил.

Примерно на третий или четвертый день вернулся в свою лавку Виктор и, услышав о нежданной задержке в пути, снабдил их какими-то лекарствами, которые хоть и не особо ускорили выздоровление, все же немного облегчили состояние больных. Он даже приглашал всех перебраться на время к нему, уверяя, что места хватит, а если кому не хватит, так есть еще гараж, но Кантор отказался наотрез. На сизые лишаи он за эти дни уже насмотрелся и вовсе не считал, что без них его физиономия выглядит недостаточно впечатляюще. Самого Кантора нежданная хворь обошла стороной, ко всеобщей радости, — неизвестно, чего бы наворотил Мафей, останься он здесь за главного. Исправлять этот недосмотр судьбы и собирать заразных блох в пригороде Оазиса кабальеро не имел никакого желания.

Но как и все на свете, эта неделя закончилась. Сначала выполз из-под трех одеял мрачный и сердитый волшебник. Первым делом он устроил помывку и постирушку, затем впервые за время болезни нормально поел, но почему-то обед ничуть не исправил его скверного настроения. Наверное, надо было зеркало от него спрятать, что ли. После ужина почтенный мэтр подробно расписал, кто чего сделал не так за эти дни и как следовало сделать все упомянутое правильно, и так достал всех своими поучениями, что Мафей под первым же благовидным предлогом сбежал, а Кантор, воспользовавшись его отсутствием, чуть ли не напрямик сообщил мэтру, что еще одна такая проповедь — и мальчишка его раскусит.

Днем позже оклемался и Жак. Правда, он был бы не прочь полежать еще денек-другой, но суровый герой чуть ли не силком стянул с него одеяла и заставил встать, привести себя в порядок и готовиться к завтрашнему отъезду. Они и так целую неделю потеряли, ждать, пока Жак наваляется вдоволь, — непозволительная роскошь.

На следующее утро путешественники с облегчением покинули изрядно надоевшую всем стоянку, а еще через день, с трудом вычислив по карте, где они находятся, повернули на север. Вскоре пустынная степь сменилась скромно зеленеющими холмами, затем старая разбитая дорога принялась петлять между небольших пологих гор, которые с каждым часом становились все выше и круче. Деревья на склонах гор зеленели весенней листвой, чудовища пустошей перестали появляться на глаза, а на одном из деревьев Кантор даже заметил обычную белку. Дорога пошла на подъем, заставляя машину натужно рычать, а Жака — пугать всех предположениями, что еще чуть-чуть круче — и мощности не хватит, придется вылезать и идти пешком. Далекие снежные вершины стали ближе и словно бы ниже, в какой-то момент в просвете между ними блеснула извилистая лента реки. И вот к вечеру двадцать первого дня Зеленой луны перед путешественниками открылась небольшая долина, расчерченная лоскутами возделанной земли и утыканная деревянными хижинами.

— Добрались! — восторженно выдохнул Мафей. — Наконец-то!

— Точь-в-точь как мне рассказывали! — столь же непосредственно восхитилась Ллит.

— Более практичный Жак притормозил и поинтересовался, не сводя глаз с дороги:

— И что дальше?

— Для начала найдем удобное место, где можно будет остановиться на ночь, — немедленно откликнулся мэтр. — Затем разведаем обстановку. Поезжай пока дальше, поищем, где можно съехать с дороги и притаиться. Да и ориентиры неплохо бы иметь…

Мафей пристально всмотрелся куда-то в даль и вдруг, изменившись в лице, затормошил Ллит, принялся настойчиво о чем-то спрашивать по-эльфийски. Кантор, заинтересовавшись, тоже устремил свой взор в направлении, куда указывал принц, и почти сразу заметил среди густой зелени странное сооружение, напоминавшее пирамиду. Основание его было скрыто от глаз богатой растительностью, и только полуразвалившаяся верхушка возвышалась над деревьями.

— Это пирамида, — перевел мэтр, видя, что и Кантор засмотрелся, и Жак едва с дороги не съехал. — Ллит не знает, для чего она. Может быть, это гробница, а может, культовое сооружение. Ее построили древние куфти — имеется в виду, не просто «до Падения», а действительно древние, тысячи лет назад.

— А давайте до нее доедем, — загорелся Мафей. — Посмотрим поближе. Может, там внутрь можно забраться?

— Нет, не выйдет, — отозвался Жак. — Это надо сначала съехать в долину, как-то обогнуть поселок, а потом пилить хрен знает сколько по дикому лесу… Да там, наверное, и не проехать на машине, откуда в лесу дороги.

— К тому же, — заметил мэтр, изучая диковину в бинокль, — там болото. Помимо того что по нему действительно невозможно проехать, в нем наверняка обитают какие-нибудь крокодилы. К тому же я не уверен, что у нас есть время исследовать местные достопримечательности. Если нам удастся пообщаться с жителями поселка, можно будет расспросить их об этой пирамиде, однако мне кажется, что они и сами не очень-то помнят, когда и зачем их предки ее воздвигли.

— А если я туда слетаю? — не унимался юный исследователь. — Это же не опасно, что мне может грозить в воздухе? Слетаю, возьму ориентиры, и все. А полазить там можно будет когда-нибудь потом, в более уместное время. Можно? Я быстро.

— Зачем? — пожал плечами волшебник. — Если у нас вдруг появится время на всякие познавательные экспедиции, можно будет вернуться сюда и не спеша добраться, ориентиры взять, основательно изучить. А сейчас нет необходимости в таких рискованных приключениях.