Иллюзия бога - Алина Штейн

class="p1">Ари ахнула. Это имело гораздо больший смысл, чем простое «я полюбил наш универ». Гестия, может, и полюбила. Но у Гермеса явно был наготове совсем другой план.

«Вот же хитрый сукин сын!» – подумала Ари.

– Не удивлюсь, если в кампусе решит остаться чуть ли не половина Двенадцати, – сказала Персефона. – Твои слова меняют все дело! Тот, кто придумал эту иллюзию университета – чертов гений. Может, он даже не задумался о том, что окажет нам такую услугу, но это не отменяет его гениальности.

Ари усмехнулась:

– Выходит, наш декан в итоге оказался настоящим героем. Двенадцати следовало послать ему букет цветов и благодарственную открытку, а не убивать его.

Персефона отмахнулась:

– Что ты, Кронос бы никогда не выдумал такой бред сумасшедшего! Я лично никогда с ним не встречалась, но по рассказам матери, он ужасно консервативный и старомодный. Держу пари, либо он тут вообще ни при чем, либо его надоумили. Подумать только, могущественные боги ходят на лекции и кутят на вечеринках… Даже звучит безумно. Но, как это обычно случается, «безумцы всех умней».

Ари вздрогнула. Что-то было не так в этой фразе. Что-то знакомое…

– Как ты сказала?

– Безумцы всех умней? – Персефона нахмурилась, всматриваясь в ее лицо. – Ты чего вдруг?

– Ничего. Просто вспомнила кое-что.

Ее сердце забилось быстрее.

– Только есть одна загвоздка: иллюзия кампуса стала разрушаться. Как Двенадцать смогут там оставаться?

– И правда, никак. – Персефона погрустнела. – А жаль. Хорошая была идея… Признаюсь, не для меня, здесь мне нравится больше. Тогда, надеюсь, все население кампуса успеет вернуться до того, как их маленькая вселенная схлопнется.

– А что будет, если не успеют?

Персефона пожала плечами:

– Кто знает? Они, конечно, бессмертны, так что вряд ли сильно пострадают. Может, их силой выкинет сюда, на Сайд?

– Но ведь с нами учились и люди! – воскликнула Ари. – Они-то не бессмертны. Вдруг они не смогут вернуться?

– Ты же вернулась! Хотя… Да, ты ведь не простая смертная. Что ж, если они пострадают при возвращении… Значит, у моего мужа прибавится работы. – Она тепло улыбнулась, прикрыв глаза. Ее длинные темные ресницы трепетали в лучах солнца.

Ари чувствовала себя так, будто падала в бездну.

«Там мои родители, – думала она. – Да, Минос сидит в своем казино, а Пасифая – в лечебнице, но ведь иллюзия не ограничивается только нашим кампусом, она простирается дальше! Дедал в своей глухой деревушке. Тот добрый контролер в поезде до станции Наксос. Просимн… Где он сейчас? Он еще вчера перестал выходить на связь. Неужели все они сейчас рискуют жизнью?»

Она зажмурилась, изо всех сил сопротивляясь тяжести, навалившейся на ее плечи.

– Ари, не грусти раньше времени. – Персефона неловко погладила ее по руке. – Ты, кажется, питаешь к людям особую нежность, потому что очень долго сама была человеком. Но ты не вполне человек, и странно думать…

– У меня сегодня день рождения, – вдруг перебила Ари.

Она сама удивилась этой фразе. Наверное, таким был ее способ сказать: «Нет, я человек. Я все еще человек, и я не собираюсь отрекаться от этой части своего прошлого».

– Мне даже подарить нечего, – пробормотала Персефона, заметно растерявшись.

– Ты же богиня.

– Как и ты!

– Со мной все сложнее.

– Странно, что ты так сопротивляешься своей природе. На твоем месте я приложила бы все усилия, чтобы вернуть былую божественную силу. Уверена, это возможно!

Персефона запустила руку в складки платья и вдруг улыбнулась:

– Я прихватила сувенир из Царства мертвых…

Ари невольно закатила глаза. «Из Царства мертвых? Серьезно? Мы только что говорили про геноцид людей, которые остаются в кампусе! И она видела, как меня это задело! Может, бестактность и бесчувственность передаются половым путем?»

На ладонь Ари лег маленький пузырек.

– Яд? – хмыкнула девушка.

– Вода.

Ари поднесла пузырек к глазам. Густая черная маслянистая жидкость заблестела на солнце.

– Вода, говоришь? У вас на днях случился разлив нефти? Или всегда такие проблемы с экологией?

Персефона рассмеялась:

– Это из реки Леты. Знаешь, что она делает?

Ари покачала головой.

– Забирает воспоминания. Знаю, сомнительный подарок, но если скоро случится что-то, что бы ты хотела забыть…

Она не договорила, но Ари поняла ее.

«Если скоро все люди, которых ты знала, умрут». Как бы ей ни хотелось отказаться от этого проклятого дара, она должна была его оставить.

– Только не переборщи с дозировкой, – наставляла Персефона, глядя, как Ари убирает пузырек в карман. – Если выпьешь чуть больше капли, забудешь даже собственное имя.

– Спасибо, – тихо проговорила Ари. – Полезная у вас там река.

– Вообще их пять, и каждая со своей причудой. Зато выглядят красиво!

В этом Ари сомневалась, но промолчала.

– Куда ты теперь? – спросила Персефона.

Ари пожала плечами.

– Искать своего парня, видимо.

– Тогда дождись ночи. Местные говорят, с наступлением темноты в этом лесу творится всякая чертовщина.

– Например?

– Например, обезумевшие девы, увитые змеями, разрывают голыми руками стада коров. А иногда и пастухов, которые не успели спрятаться. Клик, гик, рев…

– О да, – заявила Ари. – Значит, я по адресу!

И они пожали друг другу руки на прощание, а потом Ари растянулась под тенью красного дерева, источающего пряный запах.

* * *

Она проснулась от нестерпимого шума, который, казалось, доносился из недр самой земли. На поляне резвились десятки ликующих женщин и несколько мужчин с козлиными ногами. Их движения дышали дикой, животной откровенностью. Все вокруг распадалось на блеск огня, на блестящих змей, зелень плюща и черноту теней. Они танцевали, и в центре их пляски бушевал кровавый смерч.

«Кого-то убили», – отстраненно подумала Ари, не в силах оторвать взгляда от этого лоскутного мира, расшитого черными ветвями деревьев. Она будто прикоснулась не только к дикости, но еще и к тайне. Звезды над ней озаряли тьму лиловым мерцанием.

Одна из одержимых приподняла ветви укрытия Ари и склонилась над ней.

– Как тебя зовут, красавица?

В руке она сжимала кувшин. Ее коротко стриженные кудри напоминали колючую проволоку. Глаза у нее были серые с золотыми искрами, слегка косящие и абсолютно безумные. Ее лоб обвивала змея. Мелькнуло жало, раздвоенное на конце.

– Ариадна.

Отчего-то ей не пришло в голову солгать. Будто к ней каждый раз подходили очаровательные сумасшедшие плясуньи со змеями. Да и ее полное имя перестало ей казаться таким уж мерзким.

– У тебя кровь на руках, Ариадна.

Она опустила взгляд. Так и есть: ободранные в лабиринте ладони снова кровоточили.

– Вот, выпей! Увидишь, раны сразу затянутся…

И ловко влила ей в рот вина, прежде чем Ари успела ответить. Она закашлялась, пытаясь оттолкнуть навязчивую помощницу, но неожиданно и впрямь почувствовала себя лучше. Вино