Xамза - Камиль Яшен

Шейх Исмаил, выйдя минут десять спустя из подвала мазара, долго отряхивал с себя паутину и пыль.

Глава пятнадцатая

ВЕЛИКОЕ ДЫШИТ БУРЯМИ

1

Теплый весенний вечер. Уже наступили сумерки. Хамза, приближаясь к дому, догнал человека, в котором узнал Шадмана-ходжу.

- Как поживаете, Шадман-ата? - приветствовал его Хамза.

Шадман-ходжа похудел, заметно осунулся. Как-то грустно взглянув на Хамзу, сказал запинаясь:

- Ассалям алейкум, Хамзахон! Как ваше здоровье, как ваши дела?

- Мои дела хорошо, а как ваши дела? Что-то вас не видно?

Не участвуете в наших собраниях, до сих пор не были в нашей артели?

- Некогда было. Отлучался из дома, уезжал, - смущенно ответил Шадман-ходжа.

Хамза внимательно посмотрел на старого человека. Это был отец Санобар. И какое-то теплое чувство шевельнулось в груди у Хамзы.

- Шадман-ака, давайте зайдем ко мне, посидим, поговорим по душам. Зульфизар заварит нам крепкий чай, приготовит чтонибудь вкусное. Пойдемте, гостем будете.

Шадман-ходжа не знал, как быть. Он еще не успел принять какого-либо решения, а Хамза уже вел его к себе.

Пришли. Вошли в комнату. На кровати лежало что-то завернутое в газету.

- Куда же ушла Зульфизар? - удивился Хамза.

В комнате был какой-то странный беспорядок. Хамза забеспокоился, открыл завернутое в газету - паранджа!

- А где Зульфизар? - с еще большим удивлением спросил Хамза как бы сам у себя.

Шадман-ходжа, стоя у входа, наблюдал за ним.

- Ах, да!.. - вспомнил вдруг Хамза.

Он вынул из кармана конверт, нетерпеливо разорвал его, достал сложенный вчетверо лист бумаги, развернул...

Быстро пробежал глазами по строчкам. Рука с письмом невольно опустилась.

Зульфизар писала: "Хамза-ака! Мой дорогой, мой любимый!

Я уезжаю в Коканд, оставаться в Шахимардане боюсь. Я знаю, что вы любите меня, и верю, что мы будем вместе. Если любите, как раньше, приезжайте скорее... Хамза-ака, поверьте мне, дорогой! Вам нельзя больше оставаться в Шахимардане. Встретимся, поговорим, подумаем, как нам жить дальше. Ваша Зульфизар".

Хамза сидел грустный.

- Что-нибудь неприятное случилось, сынок? - с участием спросил Шадман-ходжа.

- Да нет... Я просто забыл, что сегодня Зульфизар должна была поехать в Коканд.

- Не надо, сынок, - вздохнул Шадман-ходжа. - Твоя жена Зульфизар уехала в Коканд без твоего разрешения. Она боялась здесь жить, об этом знали многие... Послушай меня, старика, хотя я и сам не знаю, нужно ли мне говорить тебе это... Ладно, скажу, ты хорошо относишься к Санобар.

Хамза рассеянно взглянул на старика, кивнул головой:

- Говорите, эта.

- И ты тоже уезжай, сынок. Скорее уезжай отсюда... Еще до твоего прибытия шейхи начали точить камни гробницы против тебя. Они знали о твоем приезде заранее. Кто-то сообщил Исмаилу из Самарканда... Я знаю обо всем. Это страшные люди.

Настоящие разбойники... Шейх Исмаил способен на все... Да ты сам знаешь это, мне ли говорить тебе... Пока еще не поздно, уезжай, побереги себя.

- И вы хотите, чтобы я уехал, - печально усмехнулся Хамза. - Почему так много людей хотят этого?

- Да, тебе надо уехать.

- Но почему?

- Уезжай, сынок! Остальное тут доделают без тебя...

- Сейчас нельзя, рано еще, - заскрипел зубами Хамза. - За ваш совет я вам благодарен, эта. Я действительно скоро отправлюсь, но сначала должен завершить здесь свои дела.

Хамза посмотрел на Шадмана. Поймет ли он, что нужно будет рассказать другим то, что он сейчас услышит?.. Поймет. Санобар поможет.

- Помимо всех- прочих дел, ата, я занимаюсь здесь еще и музыкой. Пишу оперу. В Шахимардане хороший воздух, легко дышится... У меня больные легкие, а здесь очень хорошо работается. Вы знаете, что такое опера?

Старик отрицательно покачал головой.

- Это такая большая песня для многих людей. Ее поют в театре, играет оркестр, очень много музыкантов... У нас, узбеков, оперы еще нет, мы учимся у русских, как нужно ее создавать.

Вот я и хочу написать здесь первую узбекскую оперу...

Рассказывая, Хамза поднялся, несколько раз прошелся по комнате, навел порядок. Узелок с паранджой положил около двери.

- В Шахимардане многие не знают, что я пишу музыку.

Думают, что я приехал только для того, чтобы ругаться с шейхами и раскулачивать баев. А про то, что я еще и лечусь здесь, вообще не знает никто. Вам первому говорю.

Шадман-ходжа кивнул - он все понял.

- Ата, когда вы намерены вступить в артель? - вдруг спросил Хамза.

Отец Санобар удивленно посмотрел на него - он не привык так быстро менять тему разговора.

- У меня нет своей земли, чтобы добавить ее к артельной.

Как я вступлю? Меня будут упрекать в том, что я сажусь около чужого котла.

- Никто вас ни в чем упрекать не будет. Я обещаю... Не думайте об этом и не беспокойтесь. Земли хватит всем! Отберем всю землю у баев и шейхов!

- А верно ли это будет, сынок, отбирать насильно землю у других, а? Бог не накажет за это?

- Скажите мне, Шадман-ата, у вас, кажется, еще совсем недавно была земля? А теперь ее нету. Правильно?

- Правильно. Мой покойный отец, взяв у шейха деньги в долг, так и не смог вернуть их. Не расквитался за отца и я. Шейх ждал очень долго, и только в этом году моя земля, по законам шариата, перешла к шейху Исмаилу за неуплаченный долг.

- Я знаю законы шариата, эта... Скажите, а если бы Санобар вышла замуж за Бузрук-ишана, шейх простил бы вам ваш долг?

- Бузрук-ишан отдал бы за меня мой долг шейху Исмаилу.

- Выходит, что шейх отобрал у вас землю только потому, что Санобар не стала четвертой женой Бузрук-ишана?

- Выходит, что так.

- И бог не наказал шейха Исмаила за то, что он отобрал у вас землю?

- Он не отобрал, он взял землю взамен долга.

- Вот и мы теперь возьмем у шейха Исмаила его земли взамен всего того, что он задолжал народу. Шейхи взяли у бедняков в долг очень много. Теперь для них пришла пора расплачиваться за свои долги народу. Расплачиваться по справедливости.

Для этого мы и делали революцию, чтобы победила справедливость. Справедливость для большинства народа. Поэтому и победила революция, потому что она была справедлива для большинства народа.

- Сынок, возможно, ты и прав, но как-то страшно так думать... Мы привыкли к шариату. Трудно забыть о нем. Я верю твоим словам, но боюсь поступать так. Я уже стар.

- Мебува еще старше вас, а не побоялся. Вы не должны больше слушать сплетен и наговоров шейхов. Смело вступайте в артель. Если мы все будем действовать сообща, дружно, шейхи будут бессильны перед нами.

- Хоть и страшные слова ты говоришь, сынок, но, наверное, правдивые. Я должен подумать. Нельзя забывать о боге.

- При чем тут бог? И о чем вы будете думать? У вас нет земли - как вы будете жить? Ваша дочь уже работает в артели.

У вас нет другого выхода, кроме вступления в нашу артель.

- Не знаю, не знаю...

Внезапно в комнату вошла женщина. Она была в парандже, но чачван был отброшен назад. Хамза, удивленный внезапным вторжением незваной гостьи, молча наблюдал за ней. Кокетливо изогнувшись, женщина игриво смотрела на Хамзу.

- Мулла-ака, извините за то, что не вовремя пришла.

Зульфизархон брала у меня бархатную паранджу. Я пришла, чтобы взять ее у вас. Очень нужна сегодня мне самой.

- Вот, возьмите, - показал Хамза на сверток, лежавший около двери.

Женщина взяла приготовленную Зульфизар паранджу, затем опустила чачван и вышла.

Шадман-ходжа с недоумением, во все глаза смотрел на Хамзу. В глазах у него был немой вопрос. Он как бы спрашивал у Хамзы: как могла попасть к вам в дом эта женщина?

- Зульфизар, кажется, брала у нее паранджу на время, - поспешил объяснить Хамза. - Все в кишлаке пока ходят закрытые, и ей, наверное, неудобно было выделяться...

Хамза задумался. Эту молодую женщину, которая только что приходила, он вроде бы раньше не видел в кишлаке... А чья она жена? Как познакомилась с ней Зульфизар?

- Шадман-ака, я эту женщину, кажется, вижу в первый раз.

Вы знаете ее?

- Знаю. Конечно, знаю.

- Кто она?

- Рукия-биби, младшая жена нашего духовного наставника шейха Исмаила.

- Шейха Исмаила? - Удивлению Хамзы, казалось, не было предела.

- Да, шейха Исмаила... Я глаза вытаращил, когда она к вам вошла.

- И ведь как вошла! Тихо, неожиданно, в дверь не постучала... Как змея вползла.

- У шейха все жены такие.

- Какие такие? Вертлявые, кокетливые?

- Нет, бесшумные. Ходят неслышно, тихо...

- Вот уж никогда бы не мог себе представить, что жена шейха Исмаила может носить заграничные туалеты и вести себя как девица легкого поведения. Я думал, что его жены более сдержанны и строги...

Шадман-ходжа улыбнулся.

- Признаться, и я раньше так думал. А потом... Я почти пятнадцать лет прислуживал в их доме, отрабатывая долги отца и свои собственные. За это время повидал многое... Такие же люди, как все, те же грехи. А старшая жена Исмаила, ишан-айи, знаете, какую шутку выкинула, когда Санобар чуть было не стала женой этого краснорожего толстяка Бузрук-ишана?