Варяжский сокол - Сергей Шведов

– Если так, то почему бы тебе этим не воспользоваться, великий князь?

– Я подумаю над твоими словами, уважаемый бек.

Весть о том, что вдовствующая княгиня Зорица выбрала себе нового мужа, поставила Искара Урса в тупик. Князь Русалании вопросительно посмотрел на боготура Осташа, но тот лишь чуть заметно пожал плечами. Тан Аскольд не нравился ни Искару, ни Осташу, но он был ротарием, проявившим уже не однажды доблесть в битвах, и обижать его отказом вроде бы повода не находилось.

– А что я могу? – развел руками князь Дир, насмешливо при этом глядя на собеседников. – Зорица – женщина своевольная. А варяг смазлив и красноречив. Но если с твоей стороны, князь Искар, последуют возражения, то я, конечно, дам жениху от ворот поворот, даже не побоюсь навлечь на себя гнев привередливой братичады.

– С моей стороны возражений не будет, – пожал плечами Искар. – Аскольд так Аскольд.

Князь Дир, довольный результатом своей миссии, покинул крепость Луку, прихватив с собой будущего зятя и его преданного друга тана Гвидона. Князь Искар получил приглашение на свадьбу и обещал быть.

– Боюсь, что с этим Аскольдом мы еще хлебнем лиха, – задумчиво проговорил Осташ. – Я ведь тебе рассказывал о его дядьке Варлаве?

– Но Аскольд здесь вроде бы ни при чем? – нахмурился Искар. – К тому же этот дядька здорово нам помог в радимецких землях.

– Вот именно – помог, – засмеялся Осташ. – Наверное, я зря его отпустил, но про него мы хотя бы знаем, что он за птица. А вот что касается Аскольда, то здесь все покрыто сплошным мраком. Отец его был очень скользким человеком, а мать настоящей колдуньей. И сердце мне подсказывает, что яблоко от яблони недалеко падает.

– Ладно, – махнул рукой Искар. – Время покажет, куда покатится это яблочко. Ты мне лучше скажи, что мы будем делать с письмом князя Гостомысла?

Осташ вздохнул. Речь шла о братьях Рериках. Надо признать, что кудесница Всемила сильно навредила сестричадам в глазах новгородской старшины своими неуместными пророчествами. А князь Гостомысл просто пришел в ярость. Немолодому уже человеку, имеющему двух сыновей и двух внуков от них, нелегко было слышать о крушении своего рода. Новгородский князь тяжело пережил смерть любимого сына Избора, павшего в Итиле от руки предателей, а тут ему предрекают, что он переживет всех своих сыновей и даже внуков, за исключением все тех же ненавистных Рериков. В конце концов, Всемила могла бы пощадить чувства отца, тем более что далеко не все пророчества сбываются. Гостомысл требовал изгнания Рериков из Русалании, в противном случае грозил отозвать новгородскую рать с берегов Дона и прекратить всяческие сношения с князем Искаром. Призванные для совета Белые Волки, Вузлев и Вадим, лишь вздыхали да разводили руками. Нет слов, Рерики молодцы хоть куда, но не лежит к ним сердце у старого Гостомысла. Уж очень он не любил их отца, буйного князя Годлава.

– Он не передумает? – спросил Осташ у Вузлева.

Белый Волк, помнивший Гостомысла еще молодым, только усмехнулся в седые усы. Если новгородскому великому князю что-то втемяшится в голову, то он готов мир перевернуть, но своего добиться. Слишком уж долго Гостомысл воевал с варягами, чтобы принять семя одного из них как свое родное.

– Тут не только в Гостомысле дело, – заметил Вадим, – но и в новгородской старшине. У всех нас есть счеты к варягам. И через смерть близких не так-то легко переступить. Нет страшнее и непримиримее врагов, чем рассорившиеся родные братья. А мы с варягами, как-никак, одной крови.

– Я поговорю с Воиславом, – вздохнул Осташ. – Думаю, он нас поймет.

Варяжский Сокол уже знал о письме своего деда, а потому к словам боготура отнесся спокойно. Ну разве что мелькнула по красиво очерченным губам горькая усмешка, да в синих глазах проступила боль.

– Я уже привык, – сказал Воислав Осташу. – В детстве нас гнали отовсюду. Моя мать умерла в нищете, но так и не осмелилась обратиться за поддержкой к своим родственникам. Тогда меня это удивляло, сейчас я понял, что она просто знала, чем это кончится. Странно, но я запомнил своего отца добрым и всегда смеющимся человеком – за что же они все так его ненавидят? Какое несчастье, что конунг Готрик умер, иначе я мог бы отомстить ему за отца. На тебя я не в обиде, боготур Осташ. И на Искара Урса тоже, он единственный принял нас как родовичей. Но Гостомысл прав в другом – мне больше нечего делать на берегах Дона. Слишком высок мой род и слишком велик соблазн ввязаться в драку за опустевший стол. Я ведь не только ротарий, но и князь, боготур Осташ, а потому и не гожусь в порубежные воеводы.

– Тебя ждет великое будущее, Рерик, – твердо сказал Осташ. – И Русь тебя еще позовет.

– Твоими устами да мед бы пить, боготур, – засмеялся Воислав. – Пока же я потерял здесь больше, чем обрел. Я потерял здесь любимую женщину и возможную родину для своих детей. А приобрел лишь сомнительную славу человека, связанного с Навьим миром. Черного Ворона.

– Я тоже связан с Навьим миром, Рерик, как и всякий боготур. Запомни наперед, ротарий: без нави не бывает прави, и наш мир давно бы застыл в неподвижности, если бы время от времени не появлялись люди, способные заглянуть в бездну и не ужаснуться.

– Такие, как каган Обадия? – пристально посмотрел в глаза боготура Осташа Рерик.

– Очень может быть.

– Он искал смерти, мне так показалось.

– Обадия искал не смерти, он искал того же, что и ты, – силы, той силы, что можно обрести лишь на Калиновом мосту.

– И стать новым Драконом?

– Вполне вероятный исход, а может быть, и неизбежный. Новое приходит в наш мир только через страдание и кровь, ротарий. Так уж он устроен. Справедливо и то, что человек, зачерпнувший нави, потом умирает на Калиновом мосту.

– И уходит во Тьму?

– Нет, Воислав, витязь, убитый во имя нави, не может быть отвергнут в стране Света, если он старается не для себя, а для других.

– Выходит, у меня нет иного пути, кроме как стать Драконом? Ведь это я убил Змея Тугарина.

– Ты срубил всего лишь одну голову, Воислав, а Змей еще долго будет шипеть в нашу сторону и плеваться огнем. И битва на Калиновом мосту будет продолжаться. Вечная битва, пока жив род людской.

Три ладьи братьев Рериков ленивыми утицами скользнули в Дон, потемневший от осенних дождей и пролитой крови. Длинные весла дружно ударили по вспенившейся воде. В последний момент Воислав Рерик обернулся и крикнул боготуру Осташу и князю Искару, провожавшим его:

– Я вернусь, слышите, вернусь! Как только Дракон вновь воспарит над Русью.

Пояснительный словарь

Алания – древнее царство, включавшее в себя территории Северного Кавказа, Ставрополья и низовья Дона.