Полет черного орла - Кейт Якоби

— Кто там? — спросила Галиена. — Роберт! Это вы? На мгновение шум стих, потом рядом с Галиеной прозвучали шаги и медленное тяжелое дыхание.

— Разве ты не можешь узнать звуков, которые производит твой собственный супруг, и путаешь его с другими мужчинами?

Кто-то опустился на край постели, и Галиена отпрянула к стене, натянув на себя одеяло, хоть и понимала всю бесполезность такой попытки защититься.

— Кто вы? Что вам здесь надо? Раздался вздох.

— Ах, какую боль ты мне причиняешь! Неужели после всего шести лет разлуки ты не узнаешь родного брата? Сестрица, я потрясен!

— Кенрик? — ахнула Галиена. — Как я могу тебя узнать? Здесь же темно.

— Тогда я зажгу свечу.

Мгновенно короткая толстая свеча в руке Кенрика загорелась, осветив снизу его насмешливое, почти уже незнакомое лицо.

— Теперь ты узнаешь меня?

Галиена широко раскрытыми глазами посмотрела сначала на свечу, потом на Кенрика. Она много раз видела, как подобный фокус проделывает Роберт.

— Да, здорово, верно? — легкомысленно рассмеялся Кенрик. — Я ничего не подозревал, пока не обнаружил за собой такое умение. С каждым днем я учусь чему-нибудь еще. Конечно, отец ничего об этом не знает — я хотел сначала поделиться новостью с тобой. Разве не мило с моей стороны — хотеть сохранить секрет только между нами?

Галиена продолжала сидеть неподвижно.

— Как ты сюда проник? Кенрик беззаботно пожал плечами:

— Еще один фокус, ничего трудного. Я даже прошел незамеченным мимо охраняющих лагерь колдунов, которых выставил твой муж. Думаю, он их примерно накажет, когда узнает.

О боги, как же он изменился! В детстве это был капризный мальчишка, часто эгоистичный и всегда своевольный. Теперь же перед ней был взрослый человек, и какой! Матушка пришла бы в ужас, если бы узнала, что все ее самые печальные опасения оправдались. Галиена по крайней мере испытывала как раз такое чувство. Розалинда погибла, пытаясь предотвратить появление именно подобного чудовища.

— Ну и как, ты счастлива? — Рука Кенрика скользнула под одеяло и стиснула колено Галиены. — Ты выбрала себе в супруги знаменитого героя. Его все еще боготворит народ — даже после всех лет, что он пробыл в изгнании, о нем поют баллады в тавернах по всей стране. Впрочем, я сомневаюсь, что люди будут продолжать петь, когда поймут все безрассудство его замыслов. — Кенрик резко дернул Галиену за ногу и придвинулся к ней; отстраниться она не могла. — Ты ждешь его, сестричка? Как тебе нравится делить с ним ложе? Он нежно тебя целует? Ласкает и заставляет стонать от наслаждения? — Быстрым движением рука Кенрика скользнула между ног Галиены.

Девушка отчаянным усилием вырвалась и съежилась на краю постели.

— Чего ты хочешь?

— Мира между нами, сестрица, ничего более. Боюсь, что наш отец и твой супруг решительно желают воевать друг с другом. Я могу сейчас увести тебя отсюда, если пожелаешь. Не сомневайся: я хорошо о тебе позабочусь.

— Никуда я не пойду! Убирайся или я позову стражу! Роберт недалеко — и какой бы, по твоему мнению, силой ты ни обладал, ты ничто в сравнении с ним!

— Как же ты гордишься своим колдуном-супругом! Что ж, думаю, что так добропорядочной жене и следует. Ну, раз ты не хочешь следовать за мной, не тащить же мне тебя, визжащую и брыкающуюся, через весь лагерь. Мы перебудили бы обе армии, а никак не годится, чтобы утром воины вступили в битву, зевая и протирая глаза, верно?

— Убирайся!

Кенрик поднялся и с усмешкой посмотрел на Галиену.

— Как пожелаешь, сестричка. Не говори потом, что я не предлагал. Прощай!

Свеча мигнула и погасла, шаги Кенрика затихли в ночи.

Галиена долго сидела на постели, пытаясь расслышать что-нибудь, но все заглушал отчаянный стук ее сердца. Постепенно тишина немного успокоила ее, и девушка соскользнула с постели, завернулась в одеяло и неуверенно пробралась к столу. Дрожащими руками она наполнила кружку вином, в темноте пролив часть на стол, и медленно выпила. Скоро она перестала дрожать и вернулась в постель. Стражу звать было бесполезно: Кенрик наверняка давно уже скрылся.

— Эй, не хватит ли? — поднял руку Финлей, но Роберт, не обращая на него внимания, снова приложился к фляге, потом прижался головой к стволу дерева и закрыл глаза.

Лес оставался единственным местом, где Роберт мог найти уединение, но Финлей вовсе не собирался оставлять брата одного. Он уселся, прислонившись к другому дереву, и поднес к губам собственную флягу с элем. На всякий случай он позаботился и о том, чтобы создать иллюзию, которая скрывала бы их от любопытных глаз.

Совершенно невероятно: Роберт казался теперь спокойным и беззаботным. Ни нахмуренных бровей, ни сурово сжатых губ. Однако таким Финлей его уже однажды видел, и этого было достаточно, чтобы испытывать сейчас страх. На поверхности был полный штиль, но теперь он научился видеть то, что происходит в глубинах.

— Насколько я знаю, — легкомысленно сказал Роберт, — существует традиция: генерал перед битвой должен выпить эля.

— Но не напиться допьяна.

— А почему бы и нет? Может быть, это для меня последняя такая возможность. — Роберт шумно глотнул. — Он знает, что я Враг, но я готов поставить на кон любые деньги: за твою кровь он дал бы многое. Ты три раза от него ускользал. В конце концов, человек очень страдает от уязвленной гордости.

Финлей фыркнул и убрал свою флягу.

— Да ты не беспокойся: напиваться и смущать тем тебя я не собираюсь, — невесело рассмеялся Роберт. — Ты еще не знаком с моей молодой женой?

— Нет.

— Она тебе понравится. Она очень… мужественная — настоящая дочь своей матери. Остается только надеяться, что я проживу достаточно долго, чтобы сделать ее совершенно несчастной.

— Знаешь, Роберт, когда ты в таком настроении, твое общество не слишком приятно.

Роберт снова хмыкнул:

— Странно, как это ты не замечал, что в таком настроении я пребываю большую часть времени. Мои проблемы, понимаешь ли, никогда не являются по одной, чтобы я мог не спеша с ними разделываться. На меня всегда все сваливается разом. Как я ни карабкаюсь, все никак не удается выбраться из-под этой кучи, — а такое не может не отражаться на настроении. Конечно, есть возможность, что я все принимаю чересчур всерьез. Но с другой стороны, в душе я…

Роберт смотрел в темноту — совершенно трезвый. Большего Финлей в неверном свете луны разглядеть не мог.

— Ты боишься Нэша?

— Не знаю, — прошептал Роберт. — Следовало бы бояться. Не сомневаюсь, он там — ждет меня. Однако я боюсь уже так давно, что не могу сказать, испытываю ли что-то новое или нет.

Финлей повернулся и взглянул на брата, но тот по-прежнему смотрел в сторону с озадаченным выражением лица.