Падение с Земли - Александр Тюрин

— Снова пшикнули, распахиваясь, шлюзовые люки. В свою очередь Кравец и я, подхватив стюардесску — она поджала ноги, но это не помогло — пронеслись мимо изумленных пассажиров в рубку. Только один сознательный гражданин — хвалю, я сам такой — попытался прыгнуть на нас, но шериф уложил его отвесным ударом в лоб. Само собой, что в салоне не было старателей или фемов, а лишь чиновники и купчики, командированные с Марса и возвращающиеся теперь назад. Иначе мы бы сразу проиграли матч, не помогли бы даже металлопластиковые рукавички.

Очутившись в рубке, пираты (в нашем лице) первым делом крепко-накрепко заперли мощные шлюзовые люки на аварийные замки. Затем сорвали с себя маски в прямом смысле этого слова. Я подобрал плазмобой второго вахтенного и поставил стюардесску личиком к борту, а круглой попкой к нам. Аппетитно, ничего не скажешь.

На вызволение Шошаны у нас оставалось не более получаса. Однако, нашлось и более срочное дело — менять курс, чтоб не уткнуться в спутник «Меркурий-3». Заметив такой маневр, орбитальная администрация могла, конечно, накликать на наши головы военный корабль Меркурианской эскадры с мощным атомным двигателем, и тогда верный капец. Но теплилась надежда, что администрация не захочет связываться с вояками. Ведь в этом случае нас сперва станет допрашивать контрразведка Флота и мы ей порасскажем.

Второй вахтенный оказался крепче. Он уже начал помаргивать глазами, чтобы украдкой глядеть на нас и заодно притворяться обморочным.

Я дал ему по толстой марсианской щеке.

— Хватит там подмигивать. Ты пилот или бортмеханик? Поторопись с ответом, иначе я удовлетворю свое любопытство с помощью вашей девушки.

— Пилот, мать вашу, и капитан. Ну, скоты… — обиженно протянул толстяк.

— Ах, ты сравнил меня и моего товарища со жвачными животными! — искренне возмутился я. — Не видал ты еще скотов, значит. И мамы у нас с товарищем разные. Ладно, сколько членов команды на борту и где они? Сколько пассажиров? Живей ворочай языком, кабан.

— Сам кабан. А то и просто свинья. Помимо нас еще четверо членов экипажа в своих каютах. Семь пассажиров в салоне первого класса, четырнадцать в салоне второго класса.

— Сколько остается до стыковки с «Меркурием-3»?

— Сорок минут.

— Отворачивай. Действуй аварийно-маневровыми двигателями, ложись на уходящий курс и разгоняйся до третьей космической скорости. Ионно-ртутной тяги вполне для этого хорошего дела хватит. И не вздумай дурить. Я, может, не слишком соображаю в вашей системе управления, но в навигации вполне петрю. Эта оранжевая точка на экране — «Меркурий-3» — должна смещаться влево. По дальномеру я стану проверять, приближается ли миг свидания С ней, или наоборот — с соответствующими для тебя последствиями. Вот нашлись и курсовые показатели в полярных и прямых координатах, склонение — семь градусов. Так что, если ты не вырулишь в нужную нам сторону, я это заметить смогу. Тогда будешь наказан. А тот зеленый глаз — акселерометр — даст знать, когда перестанешь «жать на газ». Тоже схлопочешь по чайнику. Ну, дергайся, пока я тебя не посадил голыми яйцами на кофеварку. Не сладко тебе будет гулять с вареными-то.

Кравец поднял капитана за шиворот и ткнул мордой в сторону пульта управления. Космонавт, злобным толстым хорьком озираясь на нас, все же взялся за дело. Пара пинков под ребра — и очнулся второй вахтенный — этот, оказавшись более покладистым, принялся резво наращивать мощность двигателей. Я же пристально, по-прокурорски, глядел на курсовые показатели и экраны локаторов, изредка упираясь глазами в стереоскоп, где изрядно огорчали меня серебристые очертания проклятого спутника.

— Это пиратство! Первый же корабль военно-космических сил вас настигнет! — тявкнул капитан.

— Что ты понимаешь в пиратстве, извозчик? А что касается взятия на абордаж, то у нас и заложники имеются, вроде тебя, пузатый. Мы тебе отрежем вначале карманы, потом пуговицы., потом сам знаешь что.

Наконец, я «заложников» как следует застращал, заодно и корабль стал закладывать необходимую маневровую кривую.

— Как по-быстрому попасть в багажный отсек? Не темни, сука, — обратился я к более вежливому бортмеханику. «Сука» выпалил на едином дыхании:

— У нас нет прохода внутри корпуса корабля. Только по внешнему мостику. Багажка за топливными баками, перед зеркалами-приемниками лучей. Туда быстрее всего на ранцах реактивных добраться.

Настолько ли космонавт передрейфил, чтоб не брехать? Кравец живенько уже вынимает из шкафчика два скафандра, один бросает бортмеханику, берет еще запасной кислородный баллон.

— Ты тоже одевайся, на поводке побежишь! — грубо рявкает шериф смирному космонавту (сейчас такое откровенное жлобство стоит лишь поприветствовать). — Где реактивные ранцы?

— Вы что — козлы? — вспучился капитан. — Да на ранце без подготовки лететь; это все равно, что идти и плясать «Лебединое озеро». А по мостику любой дурак пройдет… Впрочем, зачем мне какие-то предупреждения делать, усвистал бы этот «шкаф» в пространство, и то легче бы стало.

Насчет ранцев капитан прав, без тренировки можно быстренько стать метеоритом. Но и с мостиком рисковое дело. Бортмеханик, чего доброго, попробует словчить и по дороге как-нибудь спровадить «шкафа» Кравца вместе с Шошаной в открытый космос. Потом будет оправдываться: так уж получилось, мы же предупреждали…

— Слушай, ты, искрожопый, — пытаюсь облагородить я поведение механика, — ты идешь выручать человека, вдобавок женщину. И если что-нибудь случится, неважно, по твоей вине или не по твоей, я всех превращу в пар и фарш. Ты станешь у меня вечным памятником крутиться вокруг планеты, то есть превратишься в «Меркурий-5»… А ты, Кравец, свой любимый страховочный конец не забудь.

Когда космонавт и шериф уже отправились через шлюз общаться с космическим пространством, в эфир влез со своими упреками спутник — заметил все-таки наш отворот в сторону.

— Рейс тринадцать. Вызывает «Меркурий-3». Почему не выполняете команду диспетчера? Немедленно доложите причину отклонения от указанного курса.

Я прислонил микрофон к губе.

— «Меркурий-3». Вызывает рейс 13. Как слышишь? Хорошо, надеюсь. Так вот, иди в сраку и не оборачивайся. Повторяю, иди в сраку вместе со своим диспетчером. Курс ты знаешь. Славный рейс тринадцать зачисляется в Межзвездный Флот.

— Кто вы? Назовите себя, — все еще не унимался «Меркурий-3».

— Адмирал Редькин. Прошу, обращаясь ко мне, не забывать слово «сэр».

Капитан корабля сжал руками виски, будто испугался, что его голова сейчас лопнет, — как перезревшая груша.