На внутреннем фронте Гражданской войны. Сборник документов и воспоминаний - Ярослав Викторович Леонтьев

«Ворошилов, Муранов, Каменев Л. среди партработников Украины. 1919 г.» (РГАСПИ)

«Приезд комиссии ЦК для выяснения причин Григорьевско-Махновского восстания на Украине. Лето 1919 г.» (РГАСПИ)

М.И. Калинин выступает на Брянском заводе. 1919 г.

Портрет Евдокима Муравьева

Коллеги на могиле Евдокима Муравьева

Здание по улице Фокина, где размещалась Брянская уездная ЧК в 1918–1919 гг.

Фотопортрет Якова Блюмкина с дарственной надписью О.Д. Каменевой

Часть четвертая

«Под знаменем чёрным гигантской борьбы»

«Заговор Полонского»: мифы и реальность в истории махновского движения

Ю.П.Кравец (Запорожье, Украина)

Несмотря на наличие значительной по объему литературы, посвященной махновскому движению, немало известных событий в его истории нуждаются в дополнительном изучении. К их числу должно быть отнесено и так называемое «дело Полонского» – арест и расстрел в начале декабря 1919 г. в Екатеринославе группы коммунистов во главе с командиром одного из повстанческих полков, обвиненных в измене и организации заговора против Махно. О нём сообщается практически в каждом исследовании по истории махновщины, но до сих пор исследователи так и не смогли прийти к единому мнению, что же в действительности имело место – реальный заговор, или провокация махновской контрразведки1.

Ранняя советская историография отнеслась к этому событию неоднозначно. В частности, М. И. Кубанин, автор первого в СССР серьезного исследования о махновском движении, по каким-то причинам посчитал нужным вообще не упоминать в своей книге о «деле Полонского», хотя ему были известны многие документы, в которых о нем говорилось. В то же время другой советский исследователь В. В. Руднев в популярном очерке о махновщине, изданном в 1928 г. на русском и украинском языках, писал: «Уничтожение коммунистов, находившихся на территории махновщины на полулегальном положении, было введено в систему. Это было специальностью махновской контрразведки. Сначала убрали «втихую» малоизвестных. Затем стали чистить армию». Жертвой этой чистки якобы и стали Полонский со своими товарищами2. Такой взгляд на события и был закреплен в дальнейшем в советской историографии.

В 1987 г. в издававшемся тогда в Париже историческом альманахе «Минувшее» была напечатана статья «Махно и Полонский», в которой неизвестный автор, скрывшийся за псевдонимом С. Беленко, предпринял попытку подробно рассмотреть «дело Полонского» в контексте исследования вопроса о том, «на каких принципах базировался союз большевиков с анархо-коммунистами в 1918–1919 гг. и к каким методам прибегали коммунисты для того, чтобы победить, выражаясь словами Ленина, «буржуазно-анархическую стихийность»». Основываясь преимущественно на ранее опубликованных материалах, С. Беленко отстаивал версию антимахновского заговора и полагал, что Полонский еще с весны 1919 г. действовал по заданию Всеукраинской ЧК3.

По мнению украинского историка В. Ф. Верстюка, факты склоняют к выводу, что «инцидент с Полонским не носил характера кампании, направленной против коммунистов, как это позднее пыталась представить большевистская пропаганда, а потом и советская историография. С другой стороны, убийство Полонского было не результатом раскрытия покушения на Махно, а, вероятнее всего, следствием гипертрофированной подозрительности, которой страдал «батько», а, возможно, и интригой его контрразведки, которая была не прочь доказать командующему свою верность»4. Таких же выводов придерживался в своей статье Ю. Р. Федоровский5.

Картину масштабного заговора против Махно представил в своей книге В. А. Савченко. Он утверждает, что Полонский лично «разработал план переворота, рассчитывая на «кресло» «батька», и добился у губкома партии разрешения на реализацию своего плана убийства Махно»6.

Окончательно закрыть вопрос о существовании заговора попытался С. Стеценко, который в одной из своих статей безапелляционно заявил, что выявленные им в Центральном государственном архиве общественных объединений Украины документы «убедительно свидетельствуют, что такой заговор был». По утверждению исследователя, заговором руководил Екатеринославский губком КП(б)У, а ответственность за уничтожение Махно возлагалась на Полонского и других большевиков, служивших в повстанческой армии7. На самом же деле, как будет показано ниже, С. Стеценко выдал желаемое за действительное, и те архивные документы, на которые он ссылается (один из них, кстати говоря, был опубликован еще в 1925 г.), наличие заговора не подтверждают.

Долгое время круг источников, использовавшихся при изучении «дела Полонского», ограничивался воспоминаниями всего лишь двух участников большевистского подполья в Александровске и Екатеринославе осенью 1919 г. и несколькими документами, введенными в научный оборот в 1920-е годы. Сначала в 1922 г. журнал «Пролетарская Революция» опубликовал воспоминания бывшего члена Екатеринославского губкома КП(б)У и секретаря губревкома Владимира Мирошевского8. Несколько лет спустя на страницах журнала Истпарта ЦК КП(б)У «Летопись Революции» увидели свет воспоминания другого члена Екатеринославского губкома КП(б)У – Григория Коневца9. Там же были помещены и два документа из архива Зафронтового бюро (Зафронтбюро) ЦК КП(б)У, в которых более или менее подробно освещались обстоятельства расстрела Полонского10. К сожалению, публикация документов в журнале была осуществлена крайне неудовлетворительно, с необозначенными пропусками и ошибочным прочтением отдельных мест текста. Даже фамилия автора одного из опубликованных докладов – Льва Чехолина11 была прочитана неверно и в искаженном виде (Четолин) надолго закрепилась в исторической литературе.

Кроме указанных документов, журнал «Летопись Революции» в 1929 г. опубликовал доклад члена Екатеринославского губкома КП(б)У Клавдии Даниленко о положении в Екатеринославской губернии, в котором также упоминалось о расстреле Полонского12.

Начиная с начала 1990-х годов, для описания событий, связанных с расстрелом Полонского, историками стали широко привлекаться воспоминания бывшего начальника штаба Революционной повстанческой армии Украины (махновцев) Виктора Белаша13. Правда, делалось это без какой бы то ни было критики содержащихся в них сведений и без учета того факта, что сам В. Белаш в конце ноября – начале декабря 1919 г. болел тифом, а его обязанности по должности начальника штаба армии исполнял Александр Тарановский14. К тому же лишь немногие исследователи обращались непосредственно к оригинальному тексту воспоминаний, хранящемуся в архиве. Большинство же использовало изданную в 1993 г. книгу «Дороги Нестора Махно», в которой соответствующий фрагмент был подвергнут существенной переработке сыном упомянутого В. Белаша Александром Белашом15.

* * *

Уже в середине 1920-х годов Михаил Лаврентьевич Полонский оказался в числе тех погибших большевиков, кто был упомянут в сборнике «Памятник борцам пролетарской революции, погибшим в 1917–1921 гг.», но о которых, как сообщалось в предисловии, «до сих пор не удалось получить никакого биографического материала, кроме указания на их гибель при тех или иных обстоятельствах»16. Единственным источником сведений о нём тогда стали воспоминания В. Мирошевского.

Несмотря на проявленный позднее некоторыми историками