История Византии. Том 2. 518-602 годы - Юлиан Андреевич Кулаковский

герцоги съехались в Медиолан, было совершено торжественное провозглашение Агилюльфа царем.[1124] В первые годы правления новому царю пришлось подавлять восставших против него герцогов в Северной Италии.[1125] Так в Италии в одно и то же время произошла смена на папском троне и лангобардском престоле. Теоделинда была воспитана в православной вере, и это обстоятельство сумел использовать папа Григорий.

Первые заботы папы были обращены на имущественные дела римской церкви. Со всей своей энергией Григорий принялся за упорядочение недочетов управления и водворил строгий контроль. Значительная часть его огромной переписки относится именно к этой стороне обязанностей преемника св. Петра. Правильное хозяйство обеспечивало доходы святейшего престола, а деньги были нужны на все и в частности на военное дело.

Глава западной церкви считал своим долгом борьбу с ересями. Лангобарды, плохие тогда христиане, исповедовали арианство, и Автарих в последний год своей жизни издал повеление, которым он воспрещал лангобардам крестить детей у православных священников. В январе 591 года Григорий издал циркулярное повеление всем епископам Италии всякими способами стараться крестить лангобардов и превращать их тем самым в чад своей церкви. В смерти Автариха он видел проявление праведного гнева Божьего за этот указ.[1126] То обстоятельство, что царица Теоделинда была воспитана в православии, давало папе поддержку в его заботах об искоренении арианства среди лангобардов. С 593 года он вступил в письменные сношения с царицей,[1127] которые не прерывались до самой его смерти. Папа поставил себе целью подчинить лангобардов своей церковной власти и мог впоследствии гордиться успехом. Но в самом начале своего правления он имел и другую более настоятельную заботу.

Лангобарды распространяли свое господство, бродили по Италии вооруженными шайками, совершали насилия и грабежи. Силы, которыми располагал экзарх, были ничтожны по числу и имели довольно дела на севере поблизости к центру лангобардского царства. Рим был уже давно предоставлен сам себе и охрана его огромных стен лежала на обязанности только одного полка, который носил имя «солдат Феодосия», Theodosiaci. Их было далеко недостаточно для охраны стен, но как писал папа летом 592 года, остальные войска были уведены из Рима для охраны других важных пунктов. Нераспорядительность правительства проявлялась и в том, что солдаты не получали полагавшегося им жалованья (roga). Области, прилегающей к Риму, которая позднее получила имя Ducatus Romanus, а тогда еще не имела специального названия, угрожал с севера герцог Сполетия Ариульф, а с юга герцог Беневента Арихис.[1128] Весною 592 года Агилюльф сам подступил к Риму и безжалостно убивал и калечил людей. В то же время Арихис теснил Неаполь. Папа писал экзарху, поручал воздействовать на него епископу Равенны, сообщал об опасном положении Неаполя.[1129] Но его воззвания оставались тщетными. Папа сам посылал военных командиров для действий против Ариульфа, давал им приказы,[1130] а в то же время вступил в личные сношения с врагом и заключил с ним сепаратный договор. В Неаполь он от себя послал трибуна Констанция, чтобы руководить делом защиты города, и известил об этом население.[1131] Вероятно, соглашение с Ариульфом не обошлось без денежных затрат, хотя позднее папа заявлял, что дело было слажено без всяких издержек со стороны государства.[1132]

Сепаратный мир, заключенный папой, не встретил одобрения со стороны правительства. Экзарх Роман прошел с войском в Рим, был встречен с подобающей честью и занял помещение в старом дворце императоров на Палатине. Оставшись в Риме очень недолгое время, он двинулся назад в Равенну и с целью обеспечить сообщение занял целый ряд городов: Сутрий, Полимарций (Бомарцо), Горта (Орте), Тудер (Тоди), Америя, Луцеолы (Кантиано) и Перузия. Этот последний город был ему сдан Мавризионом, который предпочел перейти на службу к императору. Узнав о походе Романа, Агилюльф выступил из Тицина, отвоевал Перузию, казнил Мавризиона и пошел на Рим. Папа принимал меры по организации обороны в сотрудничестве с префектом города Григорием и магистром армии Кастом.[1133] Агилюльф совершал под Римом зверства всякого рода, и папа сам видел, как уводили связанных за шею пленных. Папа знал, что их ведут на продажу во Францию.[1134] По всему вероятию, между папой и царем состоялось частное соглашение, так как Агилюльф покинул римскую область и вернулся в Тицин.

Политика папы в отношении лангобардов совершенно не сходилась с действиями экзарха. В 595 году папа вел переписку с экзархом через его схоластика и сам писал императору, что Агилюльф готов заключить прочный мир с империей.[1135]

Отношения с лангобардами за эти годы оставались в прежнем виде. Лангобарды продолжали грабить и захватывать города. Папа считал своей обязанностью выкупать пленных, и это поглощало большие суммы.[1136] На это благочестивое дело папа получал приношения от церкви и частных лиц. В одном письме от 597 года к сестре Маврикия Феоктисте папа дает отчет об израсходовании полученных от нее 30 фунтов золота. Половина пошла на улучшение жилища монахинь, а другая на выкуп пленных, захваченных год тому назад во взятом лангобардами Кротоне.[1137]

Мысль папы о необходимости заключить прочный мир с лангобардами не встречала сочувствия при дворе, так как там жила, по-видимому, надежда вытеснить их из Италии. Экзарх Роман был против мира, и папа считал его главным противником своей идеи и частичного ее исполнения. Смерть Романа в конце 596 года облегчила положение. Его преемником был Каллиник.[1138] При нем начались переговоры с Агилюльфом, но дело затянулось надолго. Григорий был искренне рад приближению исполнения своего заветного желания, но отказался от подписи, которой требовал на тексте договора Агилюльф.[1139] Мир был заключен на два года в 599 году. По этому поводу Григорий писал радостные и благодарственные письма Агилюльфу и Теоделинде, которой вменял в большую заслугу ее искреннее участие в ускорении дела и прекращении непрерывного кровопролития.[1140]

Когда желанный мир настал, Григорий проявил огромную деятельность по возобновлению отношений к тем местностям, с которыми прежде затруднены были сношения. Внешнее свидетельство о его усиленных трудах дает следующее наблюдение над составом его переписки: из общего числа писем 851, 238 приходятся на один год от 1 окт. 598 г. по 1 окт. 599 г.[1141]

Когда срок перемирия истек, экзарх захватил дочь царя Агилюльфа с ее мужем и отправил их в Равенну. Со своей стороны Агилюльф осадил Патавий (Падуя). Имперские войска храбро вели оборону, но Агилюльф поджег город и выпустил храбрый гарнизон в Равенну.[1142]

Поддерживая союзные отношения с аварами,