"Фантастика 2023-177". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Исьемини Виктор

– Еще раз! – закричал проводник. Впрочем, действительно ли это был Драммр – вопрос занимательный, но не более, нужно было что-то делать со странным духом. У проводника был лишь один вариант – отнести к Реке. Шар задергался, забился и запрыгал, но быстро пошел вверх по течению.

Густой согревающий свет изливался водопадом. Могущественная сила влекла Гугроха туда, вверх, к пронзительно-яркому источнику. С этим он поделать ничего не мог. Далеко внизу Шторм разрывал в клочья его душу. События, люди, привычки предыдущих жизней сгорали, корчась в агонии, исчезали навсегда. Дух терял свои и чужие имена. Беззвучные рыдания заполонили пустоты его сущности. Какое-то время безымянный был только этим. Затем появился голос, мягкий, укачивающий, успокаивающий. Он все говорил и говорил, облекая безымянного в понимание. Вскоре тот начал различать слова: «Не бойся, у тебя будет новая жизнь в другом мире. А я расскажу о том, что ты забыл. Но не сейчас…»

– Думаю, можем начинать, контролер, – полковник не скрывал своего скептицизма. – Как только очистим помещение от гражданских и… – Мезангаль запнулся, поглядев на гомункула.

– И гражданских – я пока на военной службе не числюсь, – подсказал Девяносто Шестой.

– Понимаю ваше недовольство, полковник, сам не люблю, когда в мои дела лезут посторонние, – Драммр старался говорить примирительно, меньше всего ему хотелось влезать в споры и словесные перепалки. – Думаю, вы вполне способны сделать над собой усилие и выслушать меня, и вытерпеть присутствие гражданских, – контролер не упустил из виду отчаянное подмигивание гомункула, – которые имеют непосредственное отношение к моему плану.

Мезангаль только развел руками – мол, другого выхода у меня все равно нет.

– Своими ночными невидимками вердуги надеялись запугать нас и подорвать боевой дух солдат. Теперь, когда ничего из этого не вышло, им остается одно – атаковать всеми силами и занять крепость до прибытия к нам какого-либо подкрепления. – Драммр сделал паузу и поглядел на полковника.

Мезангаль пожал плечами, он и сам пришел примерно к тем же выводам.

– Из того, что мне известно о наших противниках, следует: такая кампания по силам лишь одному из больших домов вердугской знати. Даже если Ревенуэр атаковал всего один и самый малочисленный клан, в чем лично я сомневаюсь, у них есть численное превосходство, позволяющее взять крепость.

Полковник снова пожал плечами. Комендант проворчал:

– Ну это мы еще посмотрим, кто им чего позволять будет.

Почти все присутствующие на военном совете офицеры посчитали своим долгом пробормотать что-то подобное. Дав всем возможность высказаться, контролер продолжил:

– У вердугов есть одно слабое место – стоит убрать верховного жреца и главу дома, их войско превратится в неорганизованную грызущуюся толпу.

– Предлагаете попросить вердугов проводить десяток наших мечников к их главарям? – Мезангаль заулыбался – вот, значит, как все просто, а он-то боялся, что придется потратить на спор с контролером остаток и так уже изрядно подпорченной ночи.

– Зачем? – Драммр сохранял спокойствие. – Разрешите представить нашего лучшего разведчика. – Девяносто Шестой раскланялся в воздухе, не дожидаясь пока на него укажут. – И нашего превосходного ликвидатора, специалиста по манипулированию магией, грабителя нармротских банков мастера Овера Мегри.

Военные уставились на специалиста, он же, несмотря на всю двусмысленность ситуации и возможное еще более сомнительное ее продолжение, ощутил прилив гордости – впервые его способностям отдали должное.

Гомункул то упирался, то говорил, что умрет, как герой, и слава о его подвиге будет жить в веках. Просил поставить памятник на одной из площадей Нармрота. Но все-таки полетел и вернулся до рассвета. Как и предполагал контролер, верхушка вердугов заняла арсенальную крепость. Там же в подвале содержались предназначенные в рабство и для жертвоприношения пленные. А еще ниже, по словам черномундирного, на запечатанном заклинаниями, недоступном для вердугов уровне располагался склад магических боеприпасов. Все сходилось один к одному и указывало на специалиста. Контролер намекал на какую-то награду.

Пугал: мол, иначе тебе из крепости все равно не вы– :браться. Но Овер и без него принял решение. Вердугов он особо не боялся, в основном потому, что многого о них не знал. А слава и возможность вновь открыть свое дело в Нармроте так и зудели в голове.

Атака началась в первые полуденные часы. Черными ручейками из переулков потекли на противоположный конец площади тяжеловооруженные воины. Где-то вдалеке начали отбивать ритм боевые барабаны. По единой команде выстрелили дасские арбалетчики. Заколотили бельты по щитам, окованным железом. Несколько вердугов вскрикнули, пораженные в шею или в лицо. На их место тут же вставали другие. Ударил магический огонь с башен. Истошные вопли и метания обожженных чуть поколебали порядки, но не более. Тотчас же атаковал вердугский заклинатель – вспыхнуло четверо арбалетчиков за баррикадами. Одного живого оттащили, ряды пополнили. Дасы снова дали залп по противнику и полили его пламенем. Внезапно с новой силой вступили далекие барабаны. Строй безликих шагающих черных статуй размяк. Вердуги ринулись на стальное укрепление, до которого оставалось меньше двадцати ат. Заколебались вуали, обнажая бороды и бритые подбородки. С дасских солдат спала гипнотическая пелена – перед ними снова были люди. Ноздрей занявших первый ряд копейщиков достиг запах немытых разгоряченных тел. Через топот и лязг пробивались крики:

– Куда в глаза тычешь?! Ноги передвигай, во имя Пяти! Убери с дороги свои жженные солнцем кости!

Баррикада загрохотала гулко, зашаталась, но устояла. Не понесшая особых потерь под стрелами тяжелая пехота не могла взять препятствие, даже отбросив здоровенные щиты. Со стен опять защелкали арбалеты, выискивая в толпе лица и непокрытые головы. Заработали мечи и копья защитников. Тех, кто в боевом азарте слишком высоко забрался на укрепление, снимали подоспевшие за латниками вердугские стрелки.

Овер слышал сражение, но не видел его. В недрах крепости он проходил инструктаж. Гомункул силился втолковать ему внутреннее расположение ревенуэрского арсенала, маршруты движения патрулей, особенности подходов к зданию, соседних улиц и построек. Казалось, в маленькой головке запросто умещается весь город в мельчайших подробностях. Потом к ним присоединился контролер, привел одного выжившего знаменщика из южной крепости. Принялись рассуждать, как выглядит и ведет себя глава дома, как узнать верховную жрицу, каков ее распорядок дня. Получалось не слишком убедительно.

– Если б это было так просто, я бы сам это сделал, – отрезал Девяносто Шестой на возражения специалиста.

Сошлись на том, что вердуги ложатся поздно, уже в предутренние часы. При этом могут в своих комнатах и не ночевать. Для жертвоприношения верховной жрице требуется белокожий мужчина без физических недостатков, а совершает она жертвоприношение только у себя. Это была, пожалуй, единственная толковая информация, и Овер взял ее на заметку. Предстоящее задание все больше портило ему настроение.

– И последнее, тебя надо как-то переправить в город, – сказал контролер. – Настоящей невидимости никто из присутствующих в крепости магов сотворить не может. Будет лишь световая непроницаемость. Потому пойдешь ночью. Летчики с «Феи» переправят тебя за площадь. Спустишься на землю, сразу уходи – возможно, их чародей умеет хорошо отслеживать магию. И поосторожней с солдатами – некоторые сначала пускают в ход меч, а лишь потом думают, что могли бы получить за пленного награду. Звучало не очень обнадеживающе.

ГЛАВА 32

Жаин го'Шав провела под носиком шелковым платком, напитанным ароматом черноцвета и синей ветреницы. Смрад в зверинце всегда стоял невыносимый. Но эту работу девушка не променяла бы ни на какую другую. Просеивать песок, перебирать камни, чистить инструменты или состирывать кровь с нарядов Рашир было куда приятней, чем иметь дело с немытыми мужскими телами. Но слишком усердствуя по хозяйству, можно было навсегда остаться ничтожной служанкой. А умелое управление жертвенным материалом открывало прямую дорогу к священным церемониям. Жаин вспомнила лицо матери, когда благородная госпожа узнала о намерениях дочери пройти посвящение Шторма. Казалось, ее стошнит прямо на драгоценные ковры и парчовые подушки. Девушка сжала кулаки, она слишком хорошо помнила, как мать приценивалась к услугам наемных убийц, прикидывая, сколько золотых украшений и черных рабов смогла бы купить на эти деньги. В результате Рашир еще раз продемонстрировала свое мастерство, а ее отец Заож го'Шав все-таки вышел против Клыка. Кажется, мать больше сокрушалась, когда новые хозяева дома дали понять, что ей придется расстаться с большей частью доходов от земель и работорговли. Уже тогда Жаин знала, что должна стать жрицей. Не изменила она своего мнения и после долгих трех лет послушания, когда от крови и наджашнар все переворачивалось внутри. Теперь она мечтала лишь об одном – поскорей попасть в Чертоги, впитать силу истинного языка. А там уж как сложится.