Дорогой скорби: крушение Ордена - Степан Витальевич Кирнос

Некогда грандиозные постройки превратились практически разрушенные охваченные тусклым огнём руины. Теперь всё множество построек бывших воплощением мастерства зодчества, с искусно выдержанным уникальным архитектурным стилем, стали руинами, развалинами былого величия, чьими символами стали чёрные от сажи стены и рвущиеся изнутри языки пламени.

С колкостью в сердце Азариэль не смог не посмотреть на Великий Шпиль, чтобы предаться горю ещё сильнее.

– Разве у них ничего святого нет?

У Люция нет права называть себя пророком правды. Он в жалком стремлении утвердить свои лже-истины готов сравнять свой дом до состояния груды мусора. Великий Шпиль – оплот всего управления, «пик Ордена» буквально трещит, беспрестанно издавая леденящие душу стоны материала, от того, что её утюжили из катапульт. И если её продолжат щедро массировать выстрелами из катапульт и требуше, то она не выдержит и рухнет, похоронив под собой целые эпохи, став очередным памятником спеси и гордыни.

– Сколько же тварей выкинуло брюхо небытия? – гневливо раздаётся вопросом Азариэль, на пару секунд приковав внимание десятка стражников.

Но страшнее всего было то, что творится снаружи. Всё новые отряды дремор из самых различных каст, чемпионов принцев Даэдра и уже отступников из Ордена вступают в бой, с уверенностью опрокинуть защитников. А войска же второго сорта, в виде наёмников, бандитов, поднятых мертвецов, пиратов, мелких тварей Обливиона – скампов и алчущих, и роев почитателей Даэдра подобно стаям крыс наводнили полыхающие укрепления. Тысячи врагов обступают Цитадель Ордена со всех сторон, методически уничтожая всякое сопротивление, что осталось снаружи. Укрепления второго рубежа, представленные в виде большой деревянной стены, сделанной по подобию бастиона, внутри которого мог разместиться целый имперский гарнизон, сейчас догорает и пробивается со всех сторон. Треск сгорающего шипящего от дождей огня и его едкий дым ореолом встали над островом, медленно сменяясь на железный запах крови. Деревянные укрепления, башни и баррикады сносились обстрелами катапульт, а в проёмы, как яд в рану, врывались прислужники губительных сил, волнами омывая бастион из дерева и захватывая ключевые позиции. Хоть защитники крепости стояли насмерть и держались стойко, свершая подвиги героизма и мастерства, всё равно продвижение противника было не остановить. Количество врагов в четыре или пять раз превосходило число защитников Цитадели.

С едкой мыслью Азариэль принял – наступление сторонников губительных сил не остановить, ибо даже двемерский центурион был сломлен и уничтожен сверхусилиями дремор. И приказ Регента об отступлении на последний рубеж полностью оправдан.

Пальцы юноши прикоснулись лица, стирая неприятную студёную жижу, которую назвали дождём. Азариэль задрал голову и смог разглядеть, что небеса словно клубятся над Великим Шпилем, становятся массивней и готовятся высвободить тысячелетний гнев. Рыцарю показалось на секунду, что этот дождь рождён не в Тамриэле, а где-то в ужасающем потустороннее мире.

Всей душой юноша ощутил, что наступление вот-вот грядёт, а его мышцы ломит от усталости. В подсумке пальцы нащупали шершавую поверхность стекла и вытянули её. Достав зелье Азариэль мгновенно его осушил, ожидая как с секунду на секунду усталость отступит, и вновь придут силы.

Атакующие сторонники губительных сил ведут себя очень странно. Они не стремятся сейчас штурмовать Цитадель, словно чего-то выжидая. Вместо этого они ходят вокруг неё и выискивали выживших защитников, определяемых по стонам. Кого-то убивали на месте, а кого-то просто уводили во мрак, видимо, чтобы принести в жертву мерзким силам. Сотни еретиков и бандитов, бродят под стенами крепости, будто бы взывая о том, чтобы их обдали залпом стрел и магии. Но все берегут боеприпасы, болты и запас магической энергии для целей посущественней, нежели рой незначительных слуг Даэдра и слабо экипированных авантюристов, присягнувшим на службу даэдрическим силам.

В это же время целый флот выстроился у берегов острова, затмив одним видом горизонт. Десятки самых разных кораблей построился возле острова в боевые порядки, удерживая островок в блокаде. Азариэль видит, что с них стаскивают штурмовую технику: лестницы, тараны и даже катапульты снимают с кораблей, чтобы перенести их на новые рубежи. В это же время у защитников Цитадели осталось только две баллисты, которые закрепили среди руин внутри цитадели, чтобы хоть как-то удержать оборону.

– Почему же вы медлите, твари, – пробормотал Азариэль, понимая, что, скорее всего они чего-то ожидают.

– Азариэль! – юноша обернулся в поисках окликнувшего и увидел, что на Донжон взобрался капитан наёмников. – Айда на стену, сейчас самое начнётся!

– Уже бегу, Рафаэль!

Стражники протрубили тревогу, говоря о том, что последняя битва начинается. На стенах постепенно стали выстраиваться все те, кто остался в живых и может держать оружие. Рядом с рыцарями и стражниками Ордена встали потрёпанные наёмники, мудрые члены Гильдии Магов, храбрые воины Гильдии Бойцов, объединённые силы всех орденов континента и ещё множество защитников, сегодня объединившиеся в единое воинство. Внизу остаются только паладины, ординаторы, десять мистических воинов в сиятельной броне и несколько выживших командиров обороны, составив гвардию Регента. Их в совокупности осталось не более тысячи, но даже в таком мизерном количестве они и не собираются отступать против вчетверо превосходящих сил сторонников Даэдра. Сегодня, стоя на этом последнем рубеже, они либо победят, низвергнув тьму, либо погибнут, сражаясь за Тамриэль.

Азариэль пронёсся по стене за Рафаэлем. Наёмник вёл его на северную часть, к надвратному помещению. Глазом высший эльф смог увидеть, как лучники расчехляют доселе защищённые от дождя луки, а арбалетчики кладут болты на ложе, чародеи обращаются к мудрости и знаниям в магии, чтобы продлить свою жизнь на пару ещё на пару часов.

Отступники Ордена, еретики и сектанты Даэдра, наёмники, мертвецы, дреморы, твари из Обливиона, бандиты и пираты стали строится всё плотнее, организуя линейные боевые порядки. Среди рядов врагов слышаться молитвенные напевы и религиозные гимны, воздающее хвалы Даэдра. Средь ровных рядов врага Азариэль разглядел знамёна различных верований – око и щупальца Хермы-Моры, жуткая голова Молага Бала или же руническое око Люция.

– Проклятые даэдропоклонники! Сволочи и поскуды! – обронил ругательство Азариэль, как только разглядел образы на чёрных полотнах.

Начал завывать холодный северный ветер, заставляющий трепыхаться знамёна сильнее. Отступники уже приближались, всё плотнее стягивая неполным кольцом Цитадель и готовясь стремглав броситься на стены. Они идут неумолимо, пробираясь сквозь обугленные и сравнённые с землей укрепления. Проходят по мокрой золе, что некогда была грандиозной стеной, а сейчас обернулась чёрным промокшим песком. Лишь несколько кусков обугленных укреплений второго рубежа остались стоять, как чёрные памятники.

– Что ж. Небеса рыдают, а отступник чеканит свой шаг. Вот и наступил последний акт этой кровавой партии, – бесстрастно сказал Ремиил, стоящий рядом с Азариэлем, прохладно обратившись к юноше. – Ты готов?

– К смерти?

– Нет ничего зазорного, чтобы умереть плечом