Тьма века сего - Фрэнк Перетти

– Могу вас уверить, что мистер Хоган вовсе не в безопасности. Вчера вечером, когда мы занимались расследованием, на нас с ним напала местная мафия. Маршалла схватили, а мне удалось бежать. С тех пор я скрываюсь и не имею понятия, что случилось с мистером Хоганом.

– Черт побери! Так вы… – Элдон продолжал что-то говорить в ухо Маттили. – Но мне понадобятся конкретные доказательства, имеющие юридическую силу…

– Они у нас есть, но нам необходимо ваше немедленное вмешательство. Вы можете приехать и привезти с собой хоть несколько настоящих полицейских? Речь идет о жизни и смерти.

– Вы не преувеличиваете?

– Пожалуйста, приезжайте не позже двух. Я постараюсь встретить вас у административного корпуса Вайтмор-колледжа.

– Хорошо, – согласился Маттили по-прежнему с сомнением в голосе. – Я приеду. Посмотрим, что вы мне покажете.

Бернис положила трубку, и телефон тут же снова зазвонил.

– "Кларион".

– Алло? Это окружной прокурор Джастин Паркер. С кем я говорю?

Бернис прикрыла трубку ладонью и прошептала Сузан:

– Бог есть!

Альф Бруммель больше не мог оставаться безучастным к происходящему. Он полностью потерял контроль над событиями, от которых целиком зависело его будущее и безопасность. Поэтому смысла отсиживаться в укрытии у него не было, ему срочно нужно было попасть в полицейский участок. Бруммель должен быть там, знать, что происходит, может, удастся что-то предотвратить… может, он не Даст происходящему зайти настолько далеко, что потом уже ничего не исправишь, и… Да где же ключи от машины?

Шериф завел мотор и помчался через весь город в полицию.

Уцелевшие по-прежнему были на стоянке и пели. Когда он подъехал настолько близко, что смог ясно разглядеть кто здесь собрался и для чего, ретироваться было слишком поздно.

Люди потянулись к его машине, как рой пчел.

– Где же вы были, комиссар?

– Когда выпустят Ханка?

– Мэри требует с ним свидания!

– Что это ты сделал с нашим пастором! Никого он не насиловал!

– Приготовься распрощаться со своей должностью!

– Ну, Альф, лучше опередить события, если ты хочешь спасти то, что еще можно", – решил полицейский и спросил:

– Э-э-э… где Мэри?

Мэри помахала ему с лестницы. Шериф направился прямо к ней, и, видя это, собравшиеся охотно уступили ему дорогу.

Как только Альф приблизился настолько, чтобы слышать ее, Мэри начала говорить:

– Мистер Бруммель, я хочу встретиться с моим мужем! И как только вы отважились затеять всю эту комедию!

Альф никогда еще не видел хорошенькую и казавшуюся такой легкоранимой Мэри настолько возмущенной.

Он старался придумать подходящий ответ:

– Да, тут устроили настоящий дурдом, я сожалею, что меня не было…

– Мой муж не виноват, и вам это хорошо известно! – сказала она твердо. – Вам не удастся выйти сухим из воды, мы специально для этого здесь собрались!

Ее речь вызвала в рядах собравшихся целую бурю восторга.

Бруммель попробовал было запугать собравшихся:

– Слушайте, все вы! Никто не может нарушить закон, кто бы он ни был. Пастор Буш обвиняется в сексуальном преступлении, и мне ничего не оставалось сделать, как выполнить долг стража закона. Ни вы, его друзья, ни церковь не можете тут ничего поделать. Это дело чисто юридическое!

– Болтовня! – раздался бас позади Бруммеля. Шериф обернулся, чтобы приструнить говорившего, но же осекся и побледнел, увидев Лу Стэнли, своего бывшего единомышленника. Лу стоял широко расставив ноги, одной рукой он держался за ремень, а другой размахивал прямо перед лицом Бруммеля:

– Ты уже много раз обещал устроить эту свистопляску, Альф! Я слышал, как ты говорил, что только ждешь подходящего момента… Я тебя обвиняю в нарушениях закона, Альф! И если суд захочет получить от меня свидетельские показания, я готов их дать!

Раздались торжествующие аплодисменты и крики.

Тут настала очередь второго удара. Гордон Майэр, казначей церкви, вышел вперед и тоже направил указательный палец в лицо Бруммелю:

– Альф, обычные разногласия – это одно дело, а умышленные злодеяния – совсем другое. Тебе же лучше будет, если ты подумаешь, чем ты занимаешься!

Бруммель был приперт к стене.

– Гордон… Гордон, мы должны делать то, что лучше для всех… мы…

– Нет! Я не в счет! – оборвал полицейского Майэр. – Я и так сделал для тебя достаточно!

Бруммель повернулся спиной к бывшим друзьям и тут же оказался лицом к лицу с откуда-то взявшимся Бобби Кореи!

– Привет! Шериф Бруммель, – сказал Бобби, – вы меня помните? Поглядите-ка, на кого я теперь работаю.

Бруммель потерял дар речи. Он начал подниматься по ступенькам ко входу в участок, надеясь найти там хоть какую-нибудь защиту от надвигавшейся катастрофы.

В это мгновение подошел Анди Форсайт. Не загораживая дорогу шерифу, он однако придвинулся к нему вплотную.

– Мистер Бруммель, – твердо сказал Анди, – тут стоит Молодая женщина, которая по-прежнему ожидает, чтобы ее требование было выполнено.

Бруммель прибавил шагу.

– Я посмотрю, что можно сделать. Дайте мне проверить, как обстоит дело. Подождите здесь, я скоро вернусь. Как только он вошел, быстро захлопнув за собой дверь, народ на лестнице подошел прямо к дверям, и Бруммель оказался как бы под арестом.

Новая секретарша сидела за своим письменным столом с удивлением глядя на лица, мелькавшие за окном.

– Может… может, вызвать полицию? – спросилаона.

– Нет, – ответил Бруммель, – там всего несколько друзей, которые пришли со мной встретиться.

С этими словами он исчез за дверью своего кабинета.

Джулин, Джулин! Это все ее вина! Он устал от нее, от всей этой каши, которую она заварила.

На столе лежала записка. Сэм Тэрнер просил ему немедленно позвонить. Бруммель набрал номер.

– Как дела, Сэм?

– Ничего хорошего, Альф. Я прождал у телефона целое утро. Никто не хочет идти на экстренное собрание. Они не собираются голосовать против Ханка. Никто не верит в историю с изнасилованием. Примем это к сведению, Альф. Твоя затея провалилась.

– Моя затея провалилась?! Моя затея провалилась?! – взорвался Бруммель. – Разве это была не твоя выдумка?

– Брось! – ответил Тэрнер с угрозой в голосе, – Не пытайся меня впутывать в свои грязные дела!

– Значит, и ты не собираешься меня поддержать?

– Тут нечего поддерживать, Альф. План не удался, это ясно. Буш – мальчишка, сопляк, и это все знают, так что обвинять его в насилии просто смешно.

– Сэм, мы же вместе взялись за это дело. Оно должно получиться!

– Ничего подобного, мой друг. Ханк останется на своем месте, насколько я понимаю, а я выхожу из игры. Делай то, что сочтешь нужным. Но лучше, если ты попытаешься выпутаться из этой истории. Иначе, когда все кончится, твое имя будет покрыто вечным позором.