Путь Стратега 6. РеалРТС (СИ) - Луций Корнелий

моря зрачки были узкими и длинными, как у змеи. Лания носила безрукавку, увешанную мелкими амулетами и ножнами с десятком кинжалов. Неестественно жилистые, загорелые руки покрывала сложная вязь разноцветных татуировок.

Она неспешно шла ко мне, спокойной наступая на тела поверженных бойцов. Умудрялась при этом идеально держать равновесие. Выше меня, наверное, на полголовы. Соизволила таки лично явиться. На языке все вертелись вопросы: Зачем я здесь? Чего она от меня хочет? Однако я решил пока ждать.

Лания остановилась примерно в трех шагах от меня. Ожерелье в руках погасло. Я ощущал в нем страх от приближения этого существа. Все на трибунах замерли в благоговейном ужасе и мне тоже стало не по себе от тяжелого взгляда божества.

«Она не сама смерть», — успокаивал себя я, вспоминая слова Кастелиуса Орета. — «Смерть — сама идея яда. Рене Лания лишь самая ядовитая из змей».

Однако на душе все равно было очень неспокойно. Я ждал от неё вопроса или требования. Хотел услышать сделку, которую она предложит за помощь Касс, но Лания молчала. Она медленно сняла повязку, закрывающую нижнюю часть лица. У нее практически не было губ. Какая-то невыразительная бледная полоска отчего лицо ее походило на морду рептилии. Я заметил черные полоски жабр по обеим сторонам шеи и остроконечные линии татуировок.

— Оболочка, — это было первое слово, которое я услышал от Лании.

Брошенное как бы невзначай оно было наполнено презрением и даже ненавистью, как инвалид может ненавидеть свой недуг. Лания коснулась правой ладонью собственной щеки и резко рванула вниз, сдирая острыми ногтями кожу. Толпы на трибунах издали отчасти испуганный, отчасти восхищенный стон. Капли крови Мирканто упали на пол, но не смешались с кровью жертв. Нет. Они были словно капли масла или ртути, попавшие в воду.

Оболочка? Это она о своем теле?

— Старая кожа, — продолжала богиня.

Она надорвала безрукавку на себе, а затем раздевание быстро перешло к потрошению. Мирканто поставила правую ладонь рядом с небольшой левой грудью, покрытой узором татуировки. Лания сделала усилие. Мускулы на её руке вздулись, а пальцы с когтями начали пробивать кожу и плоть. Затем левую руку она запустила в рану, чтобы…

— Явись! Явись! Явись! — начали скандировать трибуны.

…чтобы схватиться за рёбра. Мирканто «открыла» левую часть грудной клетки, но вместо сердца там была…

Ее сущность. Ее суть.

Я увидел образ зеленоватого цветного пятна и услышал зов. Мир вокруг наполнил уже знакомый звук. Переливчатая, быстрая мелодия, пронизанная сотнями разных смыслов. Влекущая и зовущая любое смертное сердце. Звук, будто тончайшие хрустальные шарики тысячами разбиваются вдребезги, на фоне шума величественного водопада где-то вдали. Пронзительная, чарующая мелодия, пробирающая до костей. Дурманящая сила, подавляющая свободу воли смертных и низших чудовищ.

Сущность Мирканто выбиралась из своей оболочки. Как змея сбрасывает кожу, так и она избавилась от старого тела. Энергетическая сфера медленно выплыла из грудины и начала расширяться, быстро захватывая все вокруг. Ее мерцающие щупальца проростали сквозь пространство. Огромные объемы стихийной энергии высвобождались здесь. Мирканто распространилась на весь зал, а может быть и за его пределы. Свет померк, голоса утихли, остался только ее зов, который для меня вскоре обратился словами. Во мраке мне явился образ Мирканто, какой я видел ее в Канртеге. Исполин в золотой чешуе. Драконообразный гуманойд. Но теперь на ее теле больше не было ран и ожогов. Золотая чешуя гипнотически сверкала.

— Ты убил Гастоса. — прозвучал её голос одновременно громогласный как рев бури и сокровенный как шепот любовников. — Ты сильнее него. Ты займешь его место. Станешь моим воплощением.

Это были не просьба или предложение, а констатация факта. Ко мне пришло понимание, что Мирканто задумала так с самого начала. Айкари, меч, приглашение сюда — все это лишь элементы одного большого ритуала посвящения. То, чего страстно желали Лин-Лаги и Гастос плыло в руки их убийце.

— Не сопротивляйся. Ты получишь желаемое. Силу, величие, власть над жизнью и смертью.

Я увидел образ бесчисленных толп фанатиков с окровавленными клинками за которыми следовали орды монстров. Снова узрел темные глубины морей, полные сокровищ и чудовищ. Касс, лежавшая на каменном алтаре поднималась и открывала глаза.

— Прими меня. — повелевала тёмная богиня. — Поглоти меня и дай мне поглотить тебя.

Вот она. Последняя черта. Темнота вокруг и золотое сияние драгоценной чешуи. Лазурные глаза поверх драконьей пасти и пробирающий до самых костей зов.

— Я дала тебе силу. Спасла ту, кто дорог тебе. Уничтожила твоего врага.

Врага? В темноте вспыхнул образ головы стратега Кастоса. Глаза чуть приоткрыты, язык высунут. Голову за волосы держал бледнокожий человек. Не далеко успел свалить стратег из вольного города.

Последняя черта, а за ней…

Зов богини стал громче и нетерпеливее. Он впивался в мое потрясенное сознание тысячами клыков. Больше не ласкал, но терзал. Я слышал в нем недоумение и муку, потому что ещё не сломался. Ведь всякий смертный должен пасть перед её могуществом. Даже венатор наподобие Екила не устоял. Почему же я ещё держусь? Откуда у меня все ещё есть островок собственной воли? Возможно, потому что меня хранила сила Старика, с которой Антавий Сагион мог бороться даже против воли богов? Или же дело в том, что среди дыма и ужаса Сейд-Нирама я сумел остаться человеком вопреки Порче? А может быть причина в моей ночной прогулке по Дворцу Дэвов? Там я тоже встретил хтоническое божество. Такое впечатление, что оно ощущалось сильнее и значимее чем Мирканто сейчас. Я мог ей сопротивляться. И, перебивая настойчивый зов, произнес:

— У меня все еще есть выбор.

Это звучало как вызов. Я тут же почувствовал гнев и услышал шипение тысяч змей в темноте, но вдруг все успокоилось. Зов снова стал легким и мягким.

— Ну так сделай свой выбор, человек.

Чтобы сделать правильный выбор следует взвесить все за и против. Понять насколько это мне выгодно. Что я получу мне уже показались. Целую презентацию устроили. А что я потеряю, если соглашусь с предложением Мирканто? Однако попытка свободно мыслить натолкнулась на внутренний барьер. Пусть мне и удалось сохранить некую свободу воли, но сила хтонического божества влияла на мой разум. Уже сколько дней я пытался сложить воедино все элементы пазла. Что-то не давало мне покоя, однако мысли были скованы. Лишь интуиция била тревогу. Ну же…

Снова ощутил гнев Мирканто и услышал змеиное шипение в темноте. Она поняла, что я пытаюсь вырваться из ее хватки. Но это только придало мне решимости. Я попытался выйти в режим стратегии. По идее в нем мой разум должен был защищен от