Лучший друг - Ян Жнівень

– Пошел ты в жопу, – ответил, нахмурившись, Егор и посмотрел на него так, как смотрят на человека ниже себя статусом и не обремененного умом.

Старик Джим проснулся и сел на скамейку рядом со стариком Мэном. В эту секунду все в церкви замолчали и принялись томиться в ожидании. Только младший брат Энтони не отходил от него и ругался себе под нос, видимо, отрицая напрочь культуру, которой их тут учили.

Сморщив лицо, старик Джим сидел минут пять на лавке с полностью закрытыми глазами и молился. Одной рукой он проникал в миску со смесью, а другой – поглаживал свое колено. Наконец очи его, за которыми поднялись тяжелые и густые брови, распахнулись. Окончательно потеряв силы, старик Джим повернулся к Энтони. Он взял его руку и принялся сыпать на нее крошеный мел, растирая его по руке и проходя в бороздках складок ладони своим большим пальцем. Смотря на эту дикую сцену, Лёша невольно захотел засмеяться, но вот Егор наоборот – ему стало противно, а объяснить этот позыв было нечем.

Остановившись на пересечении двух линий, старик Джим поднял ошарашенный взгляд на Энтони и что-то вымолвил губами, но никто не расслышал. Старик повторил громче, после чего повернул медленно голову в сторону чужаков и указал пальцем на их лица. Он произнес доселе не называемые братьями имена и фамилию, от чего Егор на время поверил в ту самую магию:

– Тебя ждут Рони малыш Джо и Ронери брат Эшби. Они даруют тебе свободу.

– Старик Джим…

– И полную свободу мысли… – старик Джим опустил палец и повернулся обратно к Энтони. – Ты знаешь, что делать, Энтони. Закончи их великое Ройо своим восхождением…

Истощенный тяжелым ритуалом пророчества, старик снова лег на спину и закрыл глаза, так и уснув. Все взгляды в церкви устремились в слабоосвещенный угол, в котором стояли два белых брата. Поднявшись со скамьи, Энтони прошагал к ним и опустился на колени, подставив свою кучерявую короткостриженую голову под их руки.

Какая-то девочка из другого конца церкви неуверенно показала жест рукой, накрывающий голову ладонью. Придя в замешательство, Лёша исполнил волю Энтони и опустил руку. Спустя пару секунд к нему присоединился Егор, бывший явно не в восторге от этого.

Стоило руке Егора опустится, как Энтони застонал и начал горько плакать. К нему присоединился и младший брат, который забился на дозорной вышке и кусал зубами свой клык.

– Рони малыш Джо, Ронери брат Эшби, – обратился к ним Энтони, поднявшись аккуратно на ноги. – Я с честью принимаю ваше благосклонное. Рони Энтони Эвенс старший к вашим услугам.

VIII

Молчаливые, давящие своей пронзительностью взгляды провожали медленно выходящих из церкви. По правилам обряда, Энтони запрещалось говорить с кем-то из племени после принятия в Ройо. Лишь один человек имел право что-то сказать – глава их небольшого отряда. Старик Мэн поднялся и подошел к Энтони, тяжело шагая и отстукивая палочкой по бетонной кладке.

– Молодец, мальчик мой. Я знал, что ты сможешь справиться с давлением судьбы.

– Но я еще не справился, – сказал Энтони и опустил взгляд.

– Слушай, что я говорю, – старик Мэн улыбнулся и ушел.

Егор видел младшего брата Энтони, который, пуская горькие слезы на дозорной вышке, чуть не пробивал насквозь руку острым клыком. Захватив свой сыромятный рюкзак с ломом, Энтони вышел вперед и вдохнул всей грудью…

– Ну что, мое Ройо, направляйте, – сказал Энтони, и массивная дверь за его спиной захлопнулась.

– Для начала поясни, – начал Егор, оценивающе смотря на Энтони, – что такое Ройо? Как по мне, так все, что вы сказали, – чушь полная, слушать которую мне не нравится.

– Ронери малыш Джо, это не чушь. Вам чужды наши обычаи, но правила старика Джима одни для всех в мире, так что теперь мы – единое целое.

– Ройо, Энтони, Ройо. Что это такое? – переспросил четче Егор, теряя терпение.

– О-о-о, Ройо – это священный союз людей. Этот союз нерушим и представляет собой связь людей, которые сплетены незримой нитью.

– То есть вы, негры из церкви в эпицентре взрыва, настолько наглотались радиации, что теперь выдумываете себе какие-то правила? – спросил Егор, все больше принимая происходящее за фарс.

– Но что тебя так смешит, Ронери брат Эшби? – недоумевал Энтони.

– Да замолчи ты уже! Нету никакого Ронери и Рони, черт вас дери! Мы должны идти вперед, а вы какие-то шутки тут шутить собрались?!

Лёша замолчал и посмотрел на брата, который, не находя себе места, переминался с ноги на ногу и бегал взглядом по шагающей вдали машине.

– Да, Рони малыш Джо…

– Во-первых, – вздохнул Егор, стараясь нащупать ту точку, когда он сможет объяснить Энтони всю суть того, что он говорил, – ты – гость. Грубо говоря, ты ворвался в наше «Ройо», – он показал кавычки пальцами, – поэтому ты обязан следовать нашим обычаям.

– Хорошьо, – протянул Энтони, навострив ухо.

– Во-вторых: ты называешь нас по имени – Егор и Лёша, – он показал на себя и на брата. – Мы являемся твоими знакомыми, с которыми ты идешь в путь, пусть и без нашего согласия.

– Но вы положили руки мне на голову!

– Да черт его знает, что этот жест означает! – не вытерпел Егор и весь налился краской. – Мы всего лишь следовали подсказке какой-то девчонки. Заканчивай с этим. У нас есть путь, и ты, раз уж собрался идти с нами, веди себя нормально. Не привноси в наш дуэт свои правила!

– Ладно, – раздосадовано отвечал Энтони, и его понурый вид очень расстроил Лёшу, который изначально не питал такой злобы к новому спутнику. Скорее наоборот – теперь у него появлялся новый друг, который мог вести с ним непринужденные беседы в его манере.

– Мы не ведем официально-деловой стиль общения, если ты понимаешь, о чем я, – Энтони неуверенно кивнул и зыркнул куда-то мимо Егора. – Помнишь, каким ты был при нашей первой встрече? Вот таким непринужденным и оставайся. Хорошо?

– То есть, Ройо Рони малыша Джо и Ронери брата Эшби позволяет мне быть свободным в моих словах? Скажи мне, Рони малыш Джо!

– Повторяю – Егор и Лёша. И с чего ты вообще взял, что кто-то может тебе это запретить делать? Ты же не животное какое-то, которое выращивали на убой…

Егор осекся и насторожился, но на лице Энтони ничего, кроме грусти, не отразилось. Он покорно опустил голову и вдохнул своими широкими ноздрями. Подойдя ближе, Егор взял его за плечо и сказал:

– Извини. Too much?

– No, all good. Continue, – Энтони