Исторические портреты. 1762-1917. Екатерина II — Николай II - А. Сахаров (редактор)

Но вернемся в 1849 г., богатый для цесаревича событиями. После возвращения из Вены в Варшаву, в связи с болезнью и скоропостижной смертью от холеры великого князя Михаила Павловича, «как старший в чине» Александр Николаевич заместил его в звании командующего гвардейским и гренадерским корпусами, а также начальника военно-учебных заведений. С этого времени эти две обязанности стали главными в деятельности наследника на военном поприще. Своим долгом он считал строгое сохранение направления, установленного Михаилом Павловичем как в командовании гвардии и гренадерами, так и в деле военного воспитания юношества, что вполне соответствовало намерениям императора. Наследник сохранил при себе и ближайших сотрудников дяди, среди которых был и генерал Я. И. Ростовцев, сыгравший в дальнейшем огромную роль в деле отмены крепостного права. Помимо новых обязанностей, тогда же наследнику были подчинены специальные военные училища: Главное инженерное и Михайловское артиллерийское, а с 1654 г. и Военная академия.

Весной 1850 г. цесаревич сопровождал Николая I в его поездке по западному краю и Царству Польскому для осмотра крепостей и войск, а осенью предпринял путешествие на Кавказ и в Закавказье. Сев в Севастополе на пароход «Владимир», он высадился на берег в Тамани и через Екатеринодар, Ставрополь, Кисловодск, Пятигорск и Большую Кабарду прибыл во Владикавказ. На границе Кавказа его встретил наместник, князь М. С. Воронцов, с которым он продолжил свой дальнейший путь. «Всюду, — рассказывает очевидец, — расположенные по дороге войска кричали „ура“… Въезд великого князя в Тифлис явился настоящим триумфом. Все население города высыпало ему навстречу, с туземными музыкантами и песенниками, и вся эта пестрая толпа теснилась к нему, размахивая зелеными ветвями и флагами. Почетная стража из двухсот всадников, принадлежащих к знатнейшим местным княжеским родам, молодые красавицы в их живописных костюмах из бархата и кашмира, с одеждою, убранством чистокровных коней, блестящими золотом, драгоценными камнями и шитьем, ехали впереди великого князя, всюду сопровождая его…» В Тифлисе наследник принял экзарха Грузии, персидского принца Бахмен-Мирзу, представителей всех гражданских и военных властей, посетил гимназию, казармы, школы военных воспитанников, женское учебное заведение Святой Нины, больницу, Институт благородных девиц, был на обеде у наместника, на роскошном и своеобразном ночном празднике города, напомнившем ему «представление о волшебных сказках». Цесаревич оставлял Тифлис, вполне довольный приемом. «То был, — свидетельствует князь Витгенштейн, — восторг, доходящий до исступления, и все женщины влюбились в него. Он находил любезное слово для каждого, и всюду, где появлялся его облик, открытый и улыбающийся, он возбуждал одушевление, переходящее в обожание. Я видел весь здешний корпус офицеров, со слезами радости на глазах по поводу нескольких слов, сказанных им от имени императора и от себя, при представлении. Он обладает даром внушать к себе любовь всюду, где ни покажется, и когда он улыбается, то словно рублем подарит». В дальнейшем своем путешествии по Закавказью Александр Николаевич посетил Кутаис, где принимал владетелей Абхазии, Мингрелии и Сванетии; перевалив через Сурам, он осмотрел Ахалцих, укрепления которого ему показывал участвовавший во взятии этой крепости князь Бебутов; следуя дальше, остановился в Эчмиадзине, где его приветствовал со всеми почестями католикос всех армян, в Эривани принимал Азис-Хана, чрезвычайного посла персидского шаха. Затем наследник направился через Елисаветполь в Шемаху, в Баку и, следуя вдоль берега Каспийского моря, проехал через Дербент и тогда незамиренный еще Дагестан на левый фланг Кавказской линии, где и произошла описанная выше стычка с чеченцами. Он вышел из этой неожиданной схватки героем. А в первые годы его царствования войска покорят этот край, и тогда окончится тянувшаяся десятилетиями Кавказская воина.

Так в этот зрелый период жизни наследник престола продолжал узнавать родную страну, охватывая в своих путешествиях окраины необъятной империи, которой ему предстояло управлять. Никогда не удалось побывать ему в Восточной Сибири, о чем Александр Николаевич мечтал еще в бытность свою в Тобольске в 1837 году. Однако вскоре после возвращения с Кавказа он принял деятельное участие в решении важного государственного дела, касавшегося занятия русскими устья Амура. Именно благодаря настойчивой позиции Александра Николаевича, назначенного председателем Амурского комитета, ходатайство генерал-губернатора Восточной Сибири Н. Н. Маравьева о сохранении за Россией основанного капитаном Невельским Николаевского поста было поддержано и получило утверждение императора. Так положено было начало распространению владычества России на обширный Приамурский край, окончательно утвержденный за ней в 1859-1860 гг., в начале царствования Александра II.

В 1851 году успешно закончилось еще одно дело, связанное с деятельностью Александра Николаевича, на этот раз как председателя Комитета Петербургско-Московской железной дороги. 19 августа в три с половиной часа утра Николай I с женой, в сопровождении цесаревича, цесаревны и двух старших их сыновей, великих князей Николая и Александра Александровичей, выехали из Петербурга и в тот же день, в 11 часов вечера, прибыли в Москву (за 19 часов 30 минут). Состоялось торжественное открытие железной дороги, соединившей обе столицы.

Занятый в основном делами военными и внутриполитическими, наследник престола интересовался и высказывал свои суждения и о международных отношениях. В письме к великому князю Константину Николаевичу 13 (25) декабря 1851 г. он писал: «Про политические дела не стану тебе говорить, все добромыслящие, мне кажется, должны радоваться успехам Louis Napoleon (2 декабря 1851 г. с помощью военных Наполеон III совершил контрреволюционный переворот. — Л. 3). Своей решимостью и твердостью он оказал прямую услугу a la bonne causa. Дай Бог ему сдобровать. Странно будет, если Франция, первая показавшая пример революции, первая же отвергнет все несчастные плоды этой революции». Наследник не ошибся в своих предположениях — 2 декабря 1852 г. Наполеон III провозглашен императором. Позже, в начале царствования Александра II, они обменяются письмами и встретятся.

Николай I ценил службу своего наследника, особенно на военном поприще, и неоднократно объявлял ему в рескриптах свою «душевную благодарность». В одном из них 10 августа 1851 г. он писал: «Вообще родительскому моему сердцу отрадно видеть, до какой степени Вы постигли звание военного начальника, и за Ваши неусыпные заботы о войске, столь искренне мною любимом, благодарю Вас от всей полноты души». В другом рескрипте от того же числа благодарил за превосходное состояние военно-учебных заведений. Сообщая содержание этого рескрипта всем сотрудникам и воспитанникам военно-учебных заведений, Александр Николаевич в своем приказе благодарил членов ученого совета, всех своих помощников, почтенных директоров, добросовестных воспитателей и воспитанников. Обращаясь к последним, он писал: «Благодарю и всех моих добрых детей. Благодарю вас, мои дети, как отец, утешенный вами; благодарю вас как начальник, осчастливленный за вас милостивым одобрением своего государя. Молю Бога, чтобы вы всегда любили меня, так же, как я вас и как государь любит вас и меня. В этом чувстве — условие вашей пользы, моего утешения и милости к вам нашего государя, нашего отца — и моего, и вашего». Эти слова Николая I и цесаревича свидетельствуют о романтически-восторженном, отеческом отношении к войску, о близости отца и сына. Оба были военными по интересам, душевной склонности, кругу общения.

В 1852 г. великий князь Александр Николаевич произведен в главнокомандующие гвардейским и гренадерским корпусами. Во время Крымской войны 21 февраля 1854 г., когда Петербургская губерния «при появлении англо-французского флота в виду Кронштадта» была объявлена на военном положении, наследник престола, по званию главнокомандующий армией, начальствовал над всеми войсками, направленными для обороны в Петербург. Именно в этой роли он подойдет к рубежу своей жизни — восшествию на российский престол. За два дня до этого события, 16 февраля, он по поручению уже тяжело больного отца и от его имени пошлет письмо князю М. Д. Горчакову, только что назначенному командующим войсками в Крыму. В нем указывалось: «Его Величество имеет в виду, что сохранение Севастополя есть вопрос первейшей важности и потому решается, в случае разрыва с Австрией и наступления неприятеля, жертвовать временно Бессарабией и частию даже Новороссийского края до Днепра, для спасения Севастополя и Крымского полуострова».

С такими тяжелыми мыслями кончал свое 30-летнее царствование могущественный монарх и в таких тяжелых условиях начнет царствовать его сын, который увидит, переживет падение Севастополя через полгода и будет вынужден искать свои решения и свой путь в правлении Россией.