Три шага до магии. Трилогия - Михаил Александрович Швынденков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А что, сам не хочешь обыскать?
— А я тут кто? Сына я убил за то, что он избивал Маришу и её детей. А формальный повод — он ударил дворянку, мою жену. А староста, он просто враг ваш и барона, его хоть как кончать надо было. Это именно он организовал здесь всё против барона. Он вам угрожал смертью, причём не просто угрожал, он сегодня собирался вас убить. Ну а формальный повод, он дворянина пытался хлестать боевым кнутом, за это надо на кол сажать, просто мне возиться с этим, нет никакой радости. Но делать обыск может только законная власть, иначе это грабёж и бандитизм.
Видя сомнения на лице бывшего воина, добавил:
— Давайте мы с женой поживём у Мариши пару дней. А вы поговорите с бароном и меня вызовите, а если ничего не получится, просто придёте и скажите об этом.
— Хорошо! До встречи.
На следующий день с утра сходил на реку и поймал пару рыбин, килограмма по полтора каждая. Возвращаюсь в дом Мариши, а меня уже посыльный ждёт, приглашают к барону. Так с рыбинами и пошёл, благо идти то здесь метров триста, от реки больше шёл.
Дом барона производил жалкое впечатление. Всё вокруг заросло деревьями и кустами. Дом в виде буквы «П» обветшал совсем, оба крыла почти потеряли крышу, на правом даже стропила обвалились. Центральная часть как-то поддерживалась, но и она имела жалкий вид, стены потемнели, двери и окна перекосились.
Барон и священник сидели в том, что когда-то было беседкой. Скамьи и стол были подновлены, но крыши не было, только гнилые столбы торчали вверх, напоминая, что это была именно беседка. Барон был одет в очень потёртую, я бы сказал очень старую военную форму и при мече. Выглядел он как глубокий старик, хотя по всем раскладам ему не было и пятидесяти лет. Священник был в одежде священнослужителя.
— Здравствуйте! Ваше Благородие, господин барон, вот в вашей реке поймал пару рыбок. Прошу, пусть ваши слуги что-нибудь приготовят из неё.
— А как ты посмел ловить рыбу в моей реке. Кто ты вообще такой? Тут меня мой друг пытается уговорить продать тебе мой титул. Только я честью не торгую!
— Резон, вы ему все мои слова передали?
— Да! И про твою выгоду и про его, и про твои обещания. Он вроде бы был согласен, а вот сейчас опять о чести заговорил.
— Господин барон! Так пусть рыбу хотя бы просто пожарят. Посидим, покушаем, спокойно поговорим, — я положил рыбин на стол.
— Не о чем нам разговаривать! Я честью не торгую! А с браконьерами у меня разговор короткий! — и он ухватился за меч, приподнимаясь со скамьи.
— О чести заговорил! Ты пропил всю свою честь! Что у тебя есть? Всё спустил, всё пропил! Какая у тебя честь? Три года назад последний верный тебе человек, хотел отремонтировать твой дом и его за это убили, А что ты сделал? Снова напился? А что с его семьёй ты знаешь? Его жену насилуют, детей морят голодом и избивают. Вчера их всех хотели убить! Ты им помог? Ты, капитан, предал последнего верного тебе солдата! Ты, барон, твоя честь в том, чтобы разумным в твоем баронстве жилось нормально! А где все эти разумные? Их соседи растащили! А ты что сделал, опять напился, и всё? Вот сидит твой товарищ, он тебе говорит, сделай как лучше всем: тебе, твоим старым слугам, крестьянам в деревне, — приюти молодого парня, дай ему свой титул, а он поможет и тебе, и твоему баронству! А что ты? Я честью не торгую! Да ты её давно пропил! Нет у тебя никакой чести! Ты даже меч не можешь вытащить, он у тебя заржавел! Какой ты капитан? У тебя боевой меч заржавел! Ну, вытащи его, убей меня за оскорбление! Давай, барон! Давай капитан!
Старик наконец-то вытащил свой меч из ножен и бросился на меня с мечом. Было заметно, что когда-то он был неплохим рубакой, до сих пор и стойка, и положение рук соответствуют армейским канонам. Только рука его была слабой, а меч для неё — слишком тяжёлым.
Я вытащил из Сумки путешественника тренировочную шпагу, являющуюся точной копией моего Сумрака, только она была затуплен, чтобы не пораниться на тренировках. Встал в армейскую стойку, как учили на Боевой подготовке в Академии.
Когда барон доковылял до меня, я просто выбил меч у него из руки и отошел на три шага назад. Он поднял меч и снова напал, я опять выбил у него меч. И так ещё три раза. Старый вояка опустился на траву и заплакал. Я поманил жестом его друга, Резона Гроната, и мы вдвоём подняли обессилевшее тело, подвели и усадили на скамью.
— Ваше Благородие, барон Рондал де Дрон. Вам всего пятьдесят лет, а вы выглядите как дряхлый старик. Ваши враги с нетерпением ждут, когда вы предстанете перед Сияющим, и тогда они разорвут ваше баронство на части. Даю вам слово воина, что, если вы позволите, мы с вами утрём им нос так, что они кровью блевать будут! Дайте мне и себе такой шанс! Я ведь не прошу у вас вашу честь, не прошу предавать вашу память, прошу только поверить, и дать мне своё имя. А я клянусь самой страшной клятвой перед лицом Сияющего, что приложу все силы, чтобы не опозорить ваше имя, чтобы нести его с честью и достоинством. Скажи старый солдат, какого нечистого тебе ещё надо, как ещё тебя убеждать, что я не барыга из купеческого сословия, а ты не предаёшь свою честь, а наоборот, пытаешься укрепить баронство, дать имени де Дрон возможность не сгинуть, а существовать и дальше. Я женат, если ты дашь мне своё имя, наши дети будут считать тебя своим дедушкой, и род продлится. Ответь мне, капитан!
Рондал де Дрон молчал долго. Потом вдруг закричал:
— Зината! — на его зов явилась старенькая служанка, вот она действительно была старой, наверное, барона ещё в колыбели качала.
— Зината, возьми рыбу, приготовь нам троим, и вам с мужем оставь!
Бабка уковыляла с рыбинами в дом, а мы ещё помолчали.
— Если вы, господин барон, соглашаетесь меня усыновить, тогда вы, Резон Гронат, как специалист по записям в
