Амулет для ведьмы - Дарья Орехова

— Я предлагал, но они раскритиковали эту идею в пух и прах.

— Тогда другой вариант. Можно сдать думу в аренду Фрадскому Королевству. После поражения у Гордого расстроенные фрадцы разогнали весь Великий Совет. Им пригодится.

— У тебя богатая фантазия.

— Ничего подобного, я прочла об этом в газете. — Сэлли положила огрызок на трон и достала из сумки сложенный раз в десять листок.

— Ну-ка, ну-ка, дай почитать! Столько народу во дворце и никто царю газетку не принесет. И вообще, кто из нас царь, кыш с трона. — Владомир согнал ее с насиженного места и развернул листок. Правда, прежде чем с достоинством углубиться в чтение ему пришлось ликвидировать огрызок, бросив его в своего будущего верита.

Хохоча, Сэлли выскочила вон и пробежала по залам двора, распугивая солнечных зайчиков. Затормозила она только у выскочившего наперерез Сокура.

— Скорее, пошли, там Гарольд вернулся. — Волшебник потащил ее в заполненный дружиной Дирка зал. Надо понимать, и их из дома Даленов выжили.

— Прошу, уповаю на то, что теперь вам понравится. — Гарольд аккуратно поставил картину на столик у стены. За несколько часов на ней произошло много изменений. Глаза художника возбужденно горели после "припадка" вдохновения. Теперь из-за плеча Сэлли выглядывали три симпатичные мордашки драконов. Справа появилась белоснежная Чеся. А вот в нижнем углу… в нижнем углу выглядывало антропоморфное чудовище с лысой головой, сморщенной кожей, маленькими блестящими глазенками и оскалившимся ртом. Монстрик был одет в грязный потрепанный саван, из-под которого выглядывали тонкие уродливые кисти рук.

Дирк взорвал опустившуюся было тишину, громко неприлично заржав. Остальные тут же последовали его примеру, но хотя бы не так вызывающе. Сэлли подождала, когда они немного успокоятся и, повернувшись к несчастному скукожившемуся художнику, ткнула пальцем в нарисованного упыря:

— Я же просила не рисовать Дирка, — сказала она. — И песика моего, Упырчика, вы так и не изобразили.

Гарольд понял свою ошибку и виновато улыбнулся, хохот же пошел по второму кругу.

— Ах, Гарольд! Вы настоящий талант. — Сэлли не смогла перекричать молодецкое ржание дружины, так что она отвела его на балкон. — А вы не могли бы сделать копию с картины? Вот бы повесить ее у Тамира в кабинете. У него бы и икота прошла.

Глава 26. Предложение

— Влад, где ты был? Ты должен был посвятить меня в вериты еще час назад. — Стоило царю прошествовать в тронный зал, Сэлли сразу же полезла с претензиями. В это утро здесь собрались только самые близкие люди: младший князь Дален с дружиной и некоторые другие вериты, господин главный инквизитор Тамир, сестры-близнецы, представители объединения магов и возрожденной Академии, Сокур, будущая ясновидящая царица Лаурианна и еще несколько человек.

— Никакого сочувствия к моему величеству! — возмутился Владомир, наскоро оглядевшись в поисках нежелательных субъектов. Таковых не нашлось, так что царь выдал на гора свежую государственную тайну. — А я, между прочим, всю ночь размышлял о судьбах нации в лице наших военных. И решение было таки найдено!

— Ты пошлешь думу на галеры? — улыбнулась Сэлли плотоядно.

— Да что ж ты к думе то привязалась? — Владомир повернулся и протолкнул вперед длинного сухого человека, скромно остановившегося позади. — Вот, позвольте мне представить вам нашего казначея. Он нашел таки недостающие деньги. Ему надо бы поставить за это прижизненный памятник, но он никогда не потерпит подобных трат для казны.

Сэлли сидела на подоконнике в опустевшем тронном зале, глядя, как играет солнечный свет на новых инкрустированных ножнах царского подарка. Полюбовавшись, она сняла с шеи Амулет.

— Ну что, дорогой, ты должен быть доволен. — Сказала она ему. — Да и мне не плохо. Детишки мои у кормилицы во дворе Даленов, Чеся в царских конюшнях, драконята в Дальней крепости, у Упырчика с Белочкой собственный сарайчик, так что мне остается только носиться между ними.

Сэлли тяжело вздохнула. Чего-то ей все-таки не хватало для полного счастья.

В зал быстро вошла Марко и, заметив подругу, ринулась к ней с сияющем от предвкушения лицом. Воительница все еще была затянута в то шикарное бежевое платье, от которого совсем недавно отбивалась как от бешеного дракона. Но из-под платья уже выглядывали носки сапог, мягко поскакавших по паркету.

— Что-то не вижу счастья, — ничуть не обеспокоенная этим наблюдением Марко примостилась рядом, продолжая счастливо улыбаться.

— Да я просто в восторге, я ведь теперь верит, бездомный и одинокий.

— Ну какая же это проблема, поживешь пока во дворце. Вот Лаура живет, и ничего, не жалуется.

— Да я тоже не жалуюсь, так, хандрю.

— Кстати, у меня потрясающая новость, — не выдержала Марко. — Представь себе, Дирк… Помнишь такого? Он снова собирается жениться!

Сэлли почему-то не ощутила особой радости, судорожно стиснув в руках рукоять царского меча.

— Буквально только что… Я искала тебя во дворе, а он там, — довольная подруга даже зарделась. — Он сделал предложение Верде, представляешь, ну она, конечно, обещала подумать…

Сэлли показалось, что она сейчас умрет, и на сей раз уже окончательно. Марко, увидев, как по веснушчатому лицу разливается непредусмотренная бледность, спохватилась:

— Верда — это моя лошадь, я купила ее три дня назад на торжищах. Красавица конечно, но не стоит так переживать.

Сэлли подхватилась и бросилась вон из зала, нервно спотыкаясь о паркет. С перепугу она выскочила в нужный выход. Дирк сидел на деревянной колоде, задумчиво изучая глубокое синее небо над головой. Польщенная лошадь обреталась неподалеку, похоже, все еще обдумывая предложение. При виде Сэлли князь встал, насмешливо глядя на все еще сжимаемый ею в руках меч.

— Что хочешь делай, но драться я сегодня с тобою не буду.

— Очень надо! — проворчала Сэлли, только сейчас задумавшись, зачем она собственно сюда принеслась.

— Как тебе подарочек, не чета… — Дирк сбился, его мысли приняли уже другое направление. — Я значит подумал и решил… А теперь с полной ответственностью заявляю, то есть в трезвом уме и твердой памяти прошу. — Дирк помедлил, разглядывая растеряно стоящую в обнимку с мечом в инкрустированных ножнах Сэлли. И, со своею вечной ехидной ухмылочкой, он встал перед нею на одно колено.

— В конце концов, я уже к тебе как-то привык, привязался даже, так что хочу, чтоб у тебя был повод возвращаться ко мне. Время от времени.

С почти что безоблачного синего неба палило солнышко. В траве черной кляксой грелся грозный Упырь. Слуги перетаскивали туда сюда корзины с цветами, цветы благоухали, ветерок, не спеша, ворошил листву. Во дворце размышляли о новом празднике.