Фантастические тетради - Ирина Ванка

Альба не успел произнести ни слова в ответ. Ключ в замочной скважине провернулся, и Настенька деловито вошла в палату:

— Ну, Алька, повидался с дядей Феликсом?

— Нет, — спокойно ответил Альба, — меня консультирует светило психиатрии, а ты только мешаешь и путаешься под ногами. Пошла вон отсюда.

Настенька криво улыбнулась, но спорить не стала:

— Все, закругляйтесь, а то я вас больше сюда не проведу.

— Куда ты денешься, — проворчал Альба.

— Ишь ты какой!.. Осмелел, как дядьку увидел?

Феликс решил не обострять ситуацию, поэтому, не дожидаясь повторного приглашения выйти вон, поднялся и, ни с кем не прощаясь, направился в коридор.

Настенька настигла его у лестницы:

— Я провожу.

— Не стоит, я помню дорогу.

— Вы что, собираетесь его забрать? — не унималась медсестра. — Тогда вам нужно говорить с главврачом.

— Господином Татарским?

— Завтра у него приемный день. Он объяснит, что нужно…

— Не нужно ничего объяснять. Передайте ему привет от Феликса Матлина, — с этими словами посетитель захлопнул за собой калитку в заборе, а Настенька, стоя у закрытой двери, некоторое время пыталась запомнить фамилию.

Феликса Матлина районе 152-го километра больше никто не видел, а по прошествии нескольких дней загадочным образом из запертой палаты исчез Альберт Белозерский. Перепуганный персонал готов был сослаться в суде на сверхъестественные силы, но истцы не дали о себе знать. Приехали только журналисты, чтоб опросить очевидцев для написания статьи по паранормальным явлениям. Но не увидели в происшедшем достойного материала, передумали и ни строчки не написали.

УЧЕБНИК. ВВЕДЕНИЕ В МЕТАКОСМОЛОГИЮ. Основы несуществующей науки «робототехники» (ИНИ-поколение. Приблизительные описания по Астарианским хроникам 19-й Книги Искусств)

Если из 19-й Книги Искусств выжать все, что так или иначе касается мадисты, а затем выбрать из этой выжимки все, что способно уложиться в стандарты нашего мировосприятия (пусть даже безобразно адаптированным образом), — получится не так уж много, десяток томов рукописей умалишенного прозаика. Но если исключить повторение сюжетов и полную бессмыслицу разъяснений, можно уложиться в один том — мизер в понятии Ареала. Однако читать этот том до конца я никому не советую. Вполне достаточно будет пары фрагментов.

В 19-й Книге Искусств, как уже говорилось, содержатся описания практически всех случаев соприкосновения Ареала с явлением мадисты общего плана, не считая спорных или слишком опосредованных способов контакта. Несуществующая наука робототехника стала одним из самых наглядных опытов подобного соприкосновения. Собственно, техники как таковой (по крайней мере, в нашем понимании) в Ареале не существует, а роботов — тем более, к великому сожалению поклонников классической фантастики. Мне не удалось обнаружить ничего похожего на киборг-человека. Это вовсе не означает, что киборг невозможен. Почему бы нет? Но подобные технологии если и были, то давно устарели и забыты, как игрушки, где-нибудь на третьей ступени фактуры по причине ненужности. На четвертой ступени начинает появляться другая игрушка, технология ИНИ (искусственного незамкнутого интеллекта), устроенная на принципах, прямо противоположных киборг-полицейскому. Суть этого революционного подхода для каждого мыслящего землянина уже ясна: вместо того чтобы живую оболочку напихивать микропроцессорами, а затем самозабвенно программировать подобие мыслящего существа, гораздо эффективнее техническую оболочку начинить биологическим мозгом. Тем более что такая оболочка обладает возможностями гораздо большими, чем выпотрошенный организм чемпиона мира по бодибилдингу. Проблема упирается лишь в создание биоконструктора, достаточно совершенного для того, чтобы закрепить в себе чудо из чудес, автономно мыслящую субстанцию, которая в своей гармонии совершенства навсегда останется недосягаемой для самых изощренных металлосодержащих конструкций. И, если уж браться за ИНИ-системы, самое время коснуться темы субстанции личности, обещанной в предыдущей тетради. Точнее, теории индивидуальных микрополярных включений.

Пусть она воплотится в мистическую ауру или во все что угодно на уровне последних достижений экстрасенсорики; пусть это будет божий дар самого абстрактного свойства или частица единого космоса между ушами ползучего земляного червя. Можно уморить себя заживо обилием теорий, касающихся этой проблемы, но так и не понять, что субстанция личности, загадка с долгой и счастливой судьбой, останется неразрешенной до той поры, пока человечество не перестанет смотреть на мир изнутри себя и не перестанет являть собой для окружающих один обезумевший глаз, торчащий наружу из черного ящика. В природе такого «ящика» нет ничего недоступного. Микрополярная среда — всего лишь среда существования мыслящей субстанции. Микрополярное включение, над которым билось несколько поколений биофизиков, это всего лишь доведение до кондиции всех прочих параметров субстанции личности и органическое воплощение их в действие до первой самостоятельной связующей функции, которая не задается извне, — обнаружение себя среди окружающего мира. В этой работе микрополярная среда выполняет функцию естественного экрана: воспринимающего, фокусирующего, координирующего… С утратой этого экрана субстанция личности еще жизнеспособна, но дисгармонична и неадекватна в своем мироощущении. Поэтому сверхзадачей ИНИ-технологий стало создание условий для прочной микрополярной привязки. Это относится лишь к поколению ИНИ и за рамки ИНИ не выходит.

С момента достижения такой сверхзадачи фантастические мечтания о человекоподобных роботах можно навсегда сдать в архив. Искусственные биомозги в рабочем режиме оказываются на несколько порядков эффективнее своих естественных прототипов и вряд ли согласились бы бегать на двух подпорках, разносить чаи и чистить ковровые дорожки (это наглядная иллюстрация аритаборской «религии богов»: добротно выполненное «вторичное» должно обладать эволюционным превосходством над своим «первичным» прототипом. Иначе зачем его творить?). Можно было бы ужаснуться, представив себе, что способны натворить ИНИ-системы, исполненные в человекоподобии. На самом же деле ничего опасного в этой затее нет хотя бы потому, что их интеллектуальная мощь по наследству не передается. Если представить себе абсурд, что две разнополые ИНИ-особи употребили весь свой мыслительный потенциал на производство потомка, — мне не хотелось бы видеть результат подобных усилий. Вероятнее всего, это будет тщедушный олигофрен. О степени тщедушности еще можно поспорить, но олигофрен наверняка. К счастью, воспроизведение потомства не предполагает никаких интеллектуальных вложений, и объясняется сей феномен очень просто, опять же по теории Искусства и Естества, банальной логикой эволюции, многомиллиардолетним самовыражением Природы с такими потаенными нюансами и хитростями, которые сиюминутное Искусство воспроизвести не способно. Если можно так выразиться, не набрало генетического фона для подобных самовыражений. Это есть одна из самых мощных страховок Естества в удержании приоритета над своими производными творениями: дескать, вы, ребята, расслабляйтесь как хотите, но имейте в виду, всему придет конец.