Воздушный казак Вердена - Юрий Гальперин

Все, что мне дорого, под угрозой. Когда в Провансе лесной пожар, все, кто не сволочь, вооружаются ведром воды и киркой. Я хочу участвовать в войне во имя любви к людям, во имя неписаной религии, которую исповедую. Я не могу не участвовать…»

Как понятно и дорого это чувство нам, современникам и участникам минувшей войны. В начале пятидесятых годов в Париже вышла превосходная книга «Нормандия — Неман», которую только через несколько лет перевели и выпустили в Москве. Написал ее Франсуа де Жоффр — летчик, сражавшийся за Францию в небе России!

Вот был бы идеальный соавтор, пожелай он участвовать в задуманной книге. Прочитав его воспоминания, я поверил, что с этим человеком мы бы наверняка нашли общий язык.

— Ты прав, нашли бы, — сказал мне Константин Фельдзер, когда я вновь встретил ветерана «Нормандия — Неман» в Москве, — только этот замечательный парень недавно умер… Он продолжал летать и после войны на внутренних линиях, в Индокитае, летчиком на каучуковых плантациях, потом забрался в поисках работы и приключений в Венесуэлу, где помогал геологам искать золото и бриллианты… И вот нет Франсуа… А его мы так любили в полку. Отличный товарищ!..

Прошли еще годы. В дни празднования тридцатилетия нашей общей Победы над фашизмом я узнал, что жив человек, о встрече с которым мечтал Франсуа де Жоффр, но так и не смог его отыскать. Он и в книге рассказал о своем чудесном спасении, а вот советского офицера, которому обязан жизнью, больше не увидел.

Шли последние бои на подступах к Кенигсбергу. Решающий штурм. Полк «Нормандия — Неман» получает приказ блокировать гитлеровский аэродром в Пиллау, последнее пристанище лучшей немецкой эскадрильи истребителей «мельдерс».

Я в эти дни на своем Ил-2 летал под Берлином, мой незнакомый далекий друг, которого я позже мечтал пригласить в соавторы, вылетел на своем Як-3 штурмовать Пиллау.

Не удалось нам написать эту книгу вдвоем, но вдвоем мы завершим ее последнюю главу. Рассказывает Франсуа де Жоффр:

«Вместе с тремя летчиками моей эскадрильи я иду на правом фланге группы. Мы должны прикрывать основное ядро… Уже десять минут, как мы в полете. Вдали виднеется залив Фриш-гаф, Пиллау и аэродром. «Мельдерсы» уже здесь, точно прибыли на свидание. Группами по два самолета они громоздятся друг над другом и заполняют небо на всех высотах — гибкая тактика, которая для них наиболее выгодна.

Я в паре с капитаном Шаррасом отделяюсь от отряда и устремляюсь вниз на Пиллау. Легкое покачивание крыльями самолета командира полка — сигнал к атаке. В эфире беспрерывно слышится:

— Ахтунг! Францозен! (Внимание! Французы!)

Почти в отвесном пике, чтобы достигнуть скорости 600 километров в час, мы устремляемся к земле, на пару «фокке-вульфов», летящих перпендикулярно линии нашего полета, но значительно ниже. Все внимание на прицел! Вперед! Немного удачи, точности, и мы причиним им большую неприятность. Но «фокке-вульфы» поняли наш маневр. Они начинают разворот, переворачиваются на спину и стремительно пикируют к своему аэродрому, используя всю мощность моторов. Они хотят увлечь нас за собой, чтобы подставить под смертоносный огонь своей зенитной артиллерии. Мое положение не из лучших: в головокружительном пикировании я очутился ближе всех к земле. С рекордной быстротой я приближаюсь к одному из «фокке-вульфов», отчетливо различая черные кресты на крыльях. Ну, пора!.. Легкий нажим на педаль управления. Силуэт самолета растет, вырисовывается все четче в рамке прицела. И вот уже мои трассирующие пули настигают его, отдирая куски металла от корпуса. Сероватый дымок скользит вдоль фюзеляжа. Но истребитель продолжает пикировать. Вдруг я вижу, что оказался один в небе над аэродромом, всего в нескольких сотнях метров от моря. Чувствую, как зенитная артиллерия концентрирует огонь на моем Яке. Огненные шары разнообразных оттенков и багровые полосы окружают меня… В наушниках слышится знакомое потрескивание.

— Внимание! Перестроение на высоте три тысячи. Направление — Хайлигенбайль, — сообщает «Финозеро» (позывной командира полка).

…С большим трудом мне удается набрать высоту. Держу курс на восток, чтобы не опоздать на соединение с группой в указанном командиром месте. Я иду зигзагами, чтобы избавиться от возможного преследования. Налево и выше моего Яка меня поджидают два «фокке-вульфа», с другой стороны два «мессершмитта». Я устремляюсь на огромной скорости к земле, закрытой облаками. Мне уже кажется, что я сумею выйти невредимым из этой переделки, как вдруг яркая вспышка ослепляет меня. Мою машину словно свела судорога. Появился дым. Пол кабины точно провалился. Под ногами я вижу море и языки пламени, которые, кажется вот-вот начнут лизать мои сапоги. Понимаю, что меня подбили. Какой-то «фокке-вульф», выйдя из облаков, пристроился в хвост моему Яку и выпустил в упор несколько очередей. Снаряды разорвались в хвосте машины и под нею. Это пока все, что я успеваю осознать. И пока я пытаюсь более отчетливо представить себе случившееся, вдруг второй взрыв потрясает самолет. Управление нарушено. Я ничего больше не могу сделать. Он сваливается на левое крыло, переворачивается на спину и входит в первый виток штопора, который не оставляет никаких шансов на спасение. Машина горит. Она падает в море, как пылающая и дымящая головня.

Почти механически, точно в бреду, я открываю фонарь кабины, который сразу же срывает воздушным потоком, отстегиваю привязные ремни и нечеловеческим усилием поднимаюсь с сиденья». Прыгать из штопора очень трудно, летчика прижимает к сиденью с огромной силой. Франсуа де Жоффр в падающей, объятой огнем машине все же сумел вывалиться из самолета и раскрыть парашют. Но он запутывается в нем, одна нога попала в стропы, и летчик опускается вниз головой, половина купола смята, скорость падения выше нормальной. Идет борьба теперь с парашютом, чтобы выправить его положение, освободить запутавшуюся ногу… И вот летчик падает в воду:

«…Стремительно погружаюсь в серо-зеленый обволакивающий тело мир… Ощущение пронизывающего холода, удушья, томительного страха перед небытием! Ни неба, ни воздуха. Я задыхаюсь, почти теряю сознание на глубине шести метров в заливе Фриш-гаф, который не более двух недель как освободился ото льда…

Мозг сверлит мысль: «Спастись, спастись любой ценой». Взывая к моему доброму прошлому (Франсуа был чемпионом Франции по лыжам среди студентов. — Ю.Г.) — спортивной закалке, я неистово работаю руками и ногами и скоро оказываюсь на поверхности воды. Жадно глотаю воздух… Теперь прежде всего необходимо избавиться от лямок и стропов парашюта, лишнего снаряжения и как можно дальше отплыть от этого огромного белого савана, который стесняет мои движения и тянет за собой в морскую пучину. Чувствую легкие покалывания в правой ноге. Наверное, несколько осколков застряли в ступне. Болит бедро. Во время падения в воду я потерял один сапог, другой тянет на дно, как тяжелый башмак водолаза… Я понимаю, что купол моего парашюта, плавающий на поверхности залива, представляет отличную мишень для немцев… А в это время в небе продолжают кружиться несколько «мессеров». Они посылают в меня пулеметные очереди…