Красная книга ВЧК. В двух томах. Том 2 - А. Велидов (редактор)

С Федоровым каких-либо переговоров по вопросу телефонных проводов не вел, так как подобных заданий не получал. Вообще Ив. Ив. Федорова членом организации Народной армии считать не мог по той причине, что, как передал Жуков, узнавши, что я был У него, предупредил о том, что он является неблагонадежным и за ним, а также за мной будет установлено наблюдение.

О количестве переданных Миллеру пакетов мне не известно, так как мною передан лишь один.

Серг. Ник. Цветкова знаю лично как частного знакомого, и его отношение к организации мне не известно. Встречался и познакомился с ним на квартире Конст. Иван. Величко, к которому по праздникам приходили играть в винт, там почти каждый раз встречался с Цветковым.

С Подгорецким виделся один раз, когда был у Миллера перед отъездом в Петроград. О нем как о члене организации не знаю ничего и также и не слыхал от Жукова. Насколько мне известно, он большой друг Миллера. Еще раз повторяю, что ввиду моего короткого срока состояния в организации как члена я никаких лиц не знал, в качестве членов, кроме указанных, и моя деятельность лишь на указанной работе, да и то прекращенной вследствие моего отъезда. Что было после меня, не знаю, так как никакой связи с тех пор не имел.

Считаю нужным добавить, что ваш вопрос о партии центра, по-видимому, не есть одно и то же, что Народная армия, так как о центре мне слышать не приходилось. Самое же название Народной армии стало мне известно уже в конце июня, когда прошел слух, что власть перешла к Колчаку.

Нужно прибавить, что сведения, которые нам сообщались, всегда сводились к массовым победам, преувеличенным различным данным, к полному победному движению и к угрозам к находящимся в России лицам. Причем указанные данные не подтверждались, что, безусловно, приводило в недоумение и внушало недоверие к членам организации.

С. Денисов

5/Х – 1919 года

II

Для более ясного понятия о моем участии в деле организации Народной армии я считаю нужным разъяснить некоторые пункты, которые из первоначального допроса не совсем ясны. Дело в том, что мое участие в организации захватывает лишь промежуток времени от июня до 2–3 августа, после чего я уехал в Петроград и прервал всякую связь с работой. За все свое пребывание я имел дело лишь с В. Д. Жуковым, при котором я состоял лицом связи с некоторыми членами организации его группы. Из допроса я понял, что вслед за мною уехал и Жуков, о чем я тоже не был осведомлен, но, очевидно, с его отъездом были произведены изменения в группировке, а также были предприняты новые решения и приводились к окончанию ранее намеченные. Все указанные пункты для меня неизвестны, и естественно, что на многие вопросы я лишен возможности дать ответы.

Полагаю нужным прибавить к моим показаниям о Миллере следующее: познакомившись с Миллером и введя его в организацию, связавши его по распоряжению Жукова с Иваном Николаевичем, я получил представление, что Миллер имеет у себя группу лиц, с которыми он предполагал работать, а потому дать показания о его работе для меня не представляется возможным ввиду его самостоятельной работы и прекращения моей связи с ним. Одним из указаний, которое было передано мною от Жукова, – необходимо послать в распоряжение Константина Константиновича[327] одного человека для получения указаний по разведке железнодорожных сетей.

Что касается связи с Константином Константиновичем, она ограничивалась лишь передачей незначительных распоряжений, и по большей части все переговоры с ним вел сам Жуков.

По вопросу установления через меня связи с ведающим броневой частью Зверевым могу сказать лишь очень немного, так как об этом решении узнал от Жукова в конце июля и [оно] состоялось за несколько дней до моего отъезда случайно, столкнувшись с ним в кабинете Жукова.

Связь моя с автомобильной частью не состоялась и осталась непосредственно за Жуковым; думаю, что причиною этому была особенная конспиративность лица, стоящего у этого дела, до сего времени оставшегося мне неизвестным.

По вопросам взрывов на жел. дорогах могу сказать следующие дополнительные указания: незадолго до моего отъезда в Петроград я получил приказание переговорить с Ив. Ив. Федоровым по вопросу взрыва в районе Пензы – Рузаевки и просить дать ему заключение о наиболее выгодном для этой цели пункте. На указанный вопрос Ив. Ив. дал заключение, что наилучшим районом для указанной цели является Пенза.

Передавши это соображение Жукову, я получил от него указание переговорить с Миллером о возможности сформировать для этой цели команду. Во время этих переговоров я впервые и единственный раз видел Подгорецкого, да и то он участия при разговоре не принимал, и, состоял ли он членом организации, мне не известно, так как его участие в этой цели ограничилось тем, что он меня провел на квартиру Миллера, с которым я впервые встретился после июня месяца. До сего времени моя связь с Миллером была прервана. Ввиду же моего отъезда все дальнейшие переговоры относительно партии должны были вестись с Жуковым, и в результате их, а также о приведении в исполнение указанного плана я не в курсе.

Для полного разъяснения считаю нужным дополнить, что, будучи членом организации Народной армии, то есть чисто военной организации, имеющей целью лишь восстановление Великой России, никакими другими политическими организациями я не интересовался и этот вопрос для меня, человека, никогда не занимающегося политикой, мог представлять лишь случайный интерес. Почему и не задавал себе вопроса, состоит ли то или иное лицо в гражданской организации. Таким образом, дать определенный ответ о причастности Ив. Ив. Федорова к другим организациям является затруднительным.

Денисов

7/Х – 1919 года

ВЫДЕРЖКИ ИЗ ПОКАЗАНИИ А. С. ЖИТНИКОВА

Зверев предложил мне работать в Московской организации штаба Добровольческой армии в начале или середине августа.

Зверев познакомил меня с Дмитрием Яковлевичем (высокий, седой). Алферова фамилию слышал. Зверев посылал мне несколько раз Георгия Тихоновича для извещения о приходе к Касьяну Константиновичу. Георгий Тихонович был курсантом Военно-педагогических курсов.

Мое участие было в подыскании людей для организации. Со мной был мой брат. Деньги я получал от Зверева – 300 рублей в месяц, брат получал столько же.

Еще был один офицер, Тарасевич Валентин – курсовой офицер пулеметной школы в Кремле. На Тарасевича мне указал Зверев, который хорошо его знал как однополчанина. Тарасевич звонил мне через день – через два по телефону.

Он просил Тарасевича навести справки, когда курсанты пулеметной школы ходят на занятия (часы выхода в поле).

Георгий Тихонович говорил, что при выступлении необходимо занять Кремль, для чего нужно знать распорядок жизни Кремля и местонахождение оружия. Обследование Кремля (расположение постов, порядок несения караульной службы и проч.) было поручено Тарасевичу.

Недели две назад Георгий Тихонович вызвал Тарасевича и обещал свести с двумя офицерами или курсантами из Кремля.

Моему брату Рафаилу Зверев хотел дать какую-то задачу как пулеметчику, эту же задачу должен был исполнить и Тарасевич.

Иногда я рассказывал Звереву содержание сводок, иногда ― Георгию Тихоновичу.

По-видимому, Зверев и Г. Т. имели лучшую информацию о фронте, чем мог я иметь. Например, о Мамонтове.

У Зверева видел двух офицеров (один молоденький – развязный, по моему предположению, служит в оперативном отделе[328]), так как говорит очень подробно о положении на фронтах, о занятии Кластерной]. Орел не занят, отряды Мамонтова двинулись на Мценск. Занят узел под Воронежем, сведения эти мне по службе не были известны.

Другой, по-видимому, довольно видная фигура, потому что Зверев к нему адресовался. По-видимому, штабной. Поразило меня удивительно спокойное выражение лица и спокойный, ровный голос.

Георгий Тихонович заходил иногда на службу ко мне. Предлагал использовать офицеров, приезжающих из Украины.

По-видимому, они хотели меня использовать для того, чтобы устраивать в Москве лиц, которые им нужны.

Зверев интересовался, каковы бывшие офицеры в штабе, особенно Новиков.

Однажды просил дать сведения: какие части находятся в Москве? Я сведения дал через командное отделение штаба округа; за последнее время (месяца два) переводов из одной части в другую было очень мало (два-три случая).

А. Житников

30/IX – 1919 года

ВЫДЕРЖКИ ИЗ ПОКАЗАНИЙ Б. К. МИТТЕЛЬШТЕДТА

Родился в Москве, 65 лет, на курсах траншейной артиллерии Высшей стрелковой школы состоял пом. заведующего учебной частью, окончил юридический и историко-филологический факультеты в Московском университете, гимназию Кринина; сын купца, оставившего 100 000 рублей после себя; окончил Александровское военное училище в чине прапорщика в августе 1917 года.