Призыв - Дэвид Гейдер

— Нет, — сказала она. И, повернувшись к Дункану, положила руку ему на плечо. — Ты не мог бы?..

Дункан кивнул с таким видом, словно ожидал этого, и, коротко поклонившись Мэрику, вышел из зала.

Мэрик и Фиона остались одни. Теперь он уже не знал, что и думать. Фиона жестом указала на ступеньки, которые вели к трону, и они рядышком уселись там. Некоторое время они просто молчали и слышно было только потрескивание огня. В свете факелов Фиона была прекрасна. Мэрик заметил на лице ее россыпь веснушек — след долгого пребывания на солнце, однако ни на руках, ни на шее не разглядел пятен скверны. Может, скверна до них еще не добралась?

— Как твои дела? — наконец спросила Фиона.

Судя по ее обеспокоенному взгляду, вопрос касался отнюдь не только его здоровья и повседневных забот.

— А… — Мэрик медленно кивнул. — Пожалуй… лучше. Думаю, ты можешь представить, в каком расстройстве был Кайлан. Он до сих еще не верит, что я опять не исчезну; няньке всякий раз приходится долго уговаривать его слезть с моих колен. Он во многом похож на меня. Даже странно, что я этого раньше не замечал.

— А твои королевские дела?

— Я, едва вернувшись, ушел в них с головой. Логэйн, наверное, не знает, радоваться ему или злиться. Слишком долго он занимался многим из того, что входило в мои обязанности; ну да я ведь не оставил ему иного выхода. Я предложил новой императрице Орлея встретиться в следующем месяце; по этому поводу он закатил мне настоящий скандал. И все же я думаю, что…

Он осекся, заметив, что Фиона нежно смотрит на него и глаза ее наполняются слезами.

— Тебе все это неинтересно, — сказал он. — Ты скучаешь. Я тебя утомил разговорами.

— Нет, я рада, что у тебя все хорошо. Ты так увлеченно обо всем этом рассказываешь. Слышал бы ты себя!

Фиона улыбнулась и смахнула слезы, но они тут же набежали вновь.

— Да, пожалуй, меня вполне устраивает скучная и однообразная жизнь — Мэрик озорно улыбнулся. — Только… я бы все-таки хотел узнать побольше о твоих делах. Скверна… уезжая, ты говорила, что…

— Ее больше нет, — ровным голосом проговорила Фиона. — Маги Вейсхаупта так и не разобрались, отчего это случилось. То ли от того, что брошь Первого Чародея искусственно ускоряла рост скверны, то ли… словом, вся скверна исчезла. И, как полагают маги, вряд ли снова появится. Меня многократно проверяли и обследовали, но маги считают, что я, вполне вероятно, стану первым Серым Стражем, которому не понадобится Призыв.

— Но это же хорошо, правда?

— О да, — кивнула она. — Маги оставили эти броши себе — на случай, если когда-нибудь сумеют разобраться, как они действуют, но пока они будут присматривать за мной. — На долю секунды Фиона заколебалась, но потом добавила: — Меня отзывают в Вейсхаупт. Насовсем.

Так вот в чем дело! Как ни страшился король, Фиона вернулась не затем, чтобы сообщить, что ее ждет Призыв. И в глубине души он все же надеялся на нечто большее. Не так уж много времени довелось им провести вместе на Глубинных тропах, но то, что произошло, значило для Мэрика очень много. И тогда, и теперь.

— И ты уедешь?

— Орден не оставил мне выбора. Притом нужно, чтобы кто-то возглавил поиски Архитектора и наверняка удостоверился, что эмиссар вовлек в свои замыслы одного только Ремийе. Вдруг у него были и другие союзники?

— Понимаю, — убитым голосом пробормотал Мэрик.

Фиона ласково улыбнулась ему и, протянув руку, отвела с его лба непокорную прядь волос. И снова в ее глазах появились настороженность и печаль.

— Мэрик, я должна тебе кое-что рассказать.

— Значит, это еще не все?

— Когда я узнала, что Дункан возвращается в Ферелден, я попросила разрешения отправиться с ним. Этого я никому не могла доверить.

Фиона тяжело вздохнула, словно собираясь с духом, и встала. Мэрик тоже поднялся. С каждой минутой беспокойство охватывало его все сильнее. Повернувшись к дверям, Фиона громко проговорила:

— Дункан, теперь можешь войти.

Двери приотворились, и Дункан, бесшумно ступая, вернулся в зал. На сей раз, однако, он нес в руках небольшой полотняный сверток. И только когда он подошел ближе, Мэрик сообразил…

Это был младенец.

— Поздравляю, ваше величество, — ухмыляясь, проговорил Дункан. — У вас мальчик.

С этими словами он бережно вручил ребенка Мэрику. Потеряв дар речи, Мэрик смотрел на малыша, и все чувства, какие он мог бы испытывать при этом, заглушило безмерное потрясение. Малыш крепко спал. У него были свежие розовые щечки, на лбу — белокурый завиток волос. Король не сомневался, что это его сын. Он даже был немного похож на Кайлана. Потом Мэрик заметил, что ушки у малыша нисколько не заостренные.

— Он человек! — не выдержав, воскликнул Мэрик.

Вероятно, можно было найти и более подходящие к случаю слова, но сейчас ему пришло в голову только это.

Фиона кивнула:

— Именно поэтому мы и живем по большей части в эльфинажах. Дитя человека и эльфа рождается человеком. Если мы станем вступать в смешанные браки, мы попросту вымрем.

— Об этом я не подумал. — Мэрик, все еще ошеломленный, покачал головой.

Фиона протянула руки, чтобы взять младенца. Малыш только разок шевельнулся, не просыпаясь, насупился и провел крохотными ручонками по лицу. Эльфийка печально улыбнулась и, ласково прошептав “ш-ш-ш”, принялась его укачивать.

— Дети у Серых Стражей рождаются крайне редко, — тихо проговорила она. — И все-таки он появился на свет. Разве это не чудо?

У Мэрика подогнулись ноги, и он поспешно опустился на ступеньку. Провел рукой по волосам, пытаясь привести в порядок, спутанные мысли, и шумно выдохнул.

— Клянусь милостью Андрасте, — пробормотал он, — Логэйну это не понравится.

— Ну так и не говори ему ничего, — отозвалась Фиона.

Передав ребенка Дункану, она присела на ступеньку рядом с Мэриком. Лицо ее потемнело. — Мэрик, я не для того привезла сюда малыша, чтобы у тебя появился новый наследник. У тебя уже есть сын. И внебрачный ребенок, дитя эльфийки, тебе тоже не нужен. Я хочу, чтобы нашему мальчику было хорошо. Чтобы его жизнь не была похожа на мою.

Мэрик повернул голову и в упор взглянул на нее, внезапно осознав, что она имеет в виду.

— Неужели ты хочешь…

— Я не могу растить его, — просто сказала Фиона.

Потом у нее вырвался долгий судорожный вздох, и Мэрик понял, что это решение далось ей нелегко. При одной мысли об этом сердце ее разрывается от боли. Именно потому она и приехала сама.

— Ты могла бы остаться здесь, — сказал он. — Ты могла бы уйти из ордена.

Фиона кивнула, но видно было, что в такую возможность она не верит.