"Фантастика 2023-185". Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Буторин Андрей Русланович

— Меня, меня, — пробурчал первый сыщик. — Я, так сказать, распутывал одно дельце господина Русского.

— Таки да, — закивал Измаил Самуилович и вновь широко улыбнулся. — Распутывал. Сложнейшее дело! Это великий сыщик!.. — смахнул бывший толстяк внезапно набежавшую слезу.

— Да чего уж там, — засмущался чрезвычайно польщенный Брок.

— Нет-нет-нет! — замахал руками Русский. — Не спорьте! Великий. Величайший! Как говорили древние — максимус.

— Да уж не минимус, конечно, — потупил довольный взор сыщик и ковырнул носком ботинка пол. — Метр восемьдесят все-таки…

— Вот, собственно, и все, — подытожил Измаил Самуилович. И отвесил поклон Царю-батюшке: — Разрешите идти, ваше величество? Дело простаивает.

— Ступайте, — разрешил Государь и снова хлопнул в ладоши. Русский, словно по волшебству, исчез. Собственно, именно что по волшебству. А Берендей Четвертый посмотрел на первого Брока, перевел взгляд на второго и остановил его снова на первом: — Какие будут еще вопросы, господа? Не пора ли и вам приступать к делу?

Броки переглянулись.

— Нам нужно посоветоваться, — сказал Брок-один.

— Обдумать ситуацию, — кивнул Брок-два.

— Если можно, наедине.

— Лучше на свежем воздухе.

— Пантелеймоныч, — повелевающе взмахнул ладонью Берендей. — Обеспечь господам сыщикам наилучшие условия. Любая их просьба — для тебя закон. Малейшее пожелание — приказ. Отныне считай, что они говорят моими устами.

Сушик низко склонился. Выражение его лица стало от этого недосягаемым для взоров, но Брок был уверен, что радость оно точно не излучает.

— А мы? — подскочила Сашенька. — А наши пожелания? — захлопала она длинными ресницами.

— Вы ведь помощники сыщиков? — спросил царь.

— Ну да.

— Ваши просьбы и пожелания направляйте им. А там — как они сами решат.

— Ну, вот… — пробурчала девушка. — Нигде молодым дороги нет… — А потом, вспомнив важное, тряхнула белой челкой: — Ваше величество! А вам лично можно одну просьбу сказать?

— Скажи, красавица, — масляно заулыбался Берендей.

— Можно я вас щелкну? — приподняла она футляр с цифровиком. — Хотя бы разик.

Царь-батюшка разинул рот и захлопал глазами. А главный розыскник, позабыв о возрасте, пулей метнулся к правителю и, раскинув руки, заслонил того своим телом.

— Покушение на Государя! — завопил он истошным фальцетом.

— Уймись, дурень, — оттолкнул царь Сушика. Впрочем, недалеко. И прямо перед собой — так, чтобы придворный розыскник продолжал оставаться между ним и девушкой.

— Вы чего это? — испугалась Сашенька. И посмотрела на отца: — Папа, чего они?..

— Возможно, они неправильно поняли слово «щелкнуть», — сделал предположение Брок, тоже слегка растерянный.

— А как было надо понять? — из-за сушиковской спины поинтересовался Берендей. В голосе его явно слышалось смущение. — Не щелбан же она мне бить собралась…

— Разумеется, не щелбан, — пожал плечами сыщик. — Дочка вас сфотографировать хотела, вот и все. На память.

— А-а-а! — фальшиво рассмеялся царь. — Всего-то! А я-то и впрямь подумал невесть что. — Берендей оттолкнул в сторону лысого розыскника и, покосившись на черный футляр в руках у девушки, спросил: — А это вполне безопасно? — И замахал руками: — Вы не подумайте, что я за себя опасаюсь! Но ведь за мной — держава. За нее пекусь.

— Это вполне безопасно. И не больно, — обиженно буркнула Сашенька. — Хотите, я рядом с вами встану, а папа нас вместе щелкнет?

— Хочу, — кивнул Царь-батюшка, хотя его взгляд подобного желания не выдавал.

— Ваше величество, — затряс лысиной Сушик. — Не поддавайтесь на провокацию!

— А ну-ка, цыть! — рассердился Берендей Четвертый, которому и так уже было стыдно за прилюдное малодушие. — Уйди на свою табуретку и сиди молча.

Никодим Пантелеймонович, понурив лысую голову, побрел прочь. А Сашенька, передав фотоаппарат отцу, подошла к царю.

— Можно я вас под ручку возьму? — мурлыкнула девушка.

— Можно, — расплылся в довольной улыбке Берендей, из глаз которого полностью исчезла тревога.

Брок сделал несколько снимков с разных ракурсов. А потом смущенно замялся:

— А можно и мне с Государем?..

— Ваше величество, — склонила к плечу белую головку Сашенька, — можно папе с вами?

— Ну, пусть… — неопределенно махнул ладонью царь. Судя по всему, эта идея ему не очень понравилась, но отказывать милой девушке было неловко. — Только и с другим вместе сразу. А то времени нет со всеми по отдельности… щелкаться, — последнее слово он произнес вполголоса и отчего-то покраснел.

Брок-два не заставил себя ждать. Сыщики встали по обе стороны от Царя-батюшки, и Саша, сфокусировав изображение на дисплее видоискателя, в очередной раз поразилась, насколько они похожи. Брок-один давно снял свой джемпер, а второй Брок — нелепый зеленый сюртук, и оба сыщика были сейчас почти в одинаковых черных рубахах, так что девушка не сразу и сообразила, кто же из них ее настоящий отец.

Сделав несколько снимков, Саша, войдя в творческий раж, отогнала «родителей» от царя и стала снимать одного Берендея. И в полный рост, и поясной вариант, и лицо крупным планом. Царь-батюшка лишь помаргивал от бликов фотовспышки, но недовольства не выказывал. Напротив, судя по довольной улыбке, ему очень льстило повышенное внимание девушки, хотя смысл происходящего, как показалось Сашеньке, так и не дошел окончательно до сознания Государя.

«Фотиков у них тут нет, что ли?» — удивилась девушка и, закончив фотосессию, решила просветить Царя-батюшку, а заодно и самой убедиться в качестве снимков.

Она обернулась к Мирону и тот, угадав ее мысли, снял с плеча сумку с ноутбуком, которую девушка поручила ему сразу по прибытии в новый мир.

Сашенька достала компьютер, ловко подключила к нему фотоаппарат тоненьким кабелем, загрузила операционку. Услышав музыкальную заставку, Берендей, которому не был виден экран, изумленно приподнял бровь и, обойдя столик, встал за спиной у Саши.

— Ого! — вырвалось у него. — Да это как блюдце всевидящее, только яснее, пожалуй…

— Разрешение — тысяча двести восемьдесят на восемьсот, — не без гордости дернула челкой Сашенька. А потом загрузила программу-фоторедактор, быстро пролистала последние снимки, нашла крупный портрет царя и отодвинулась, освобождая Государю обзор.

Тот, увидев на экране себя, крякнул и невольно отшатнулся.

— Это что, я? — невольно заозирался царь в поисках зеркала. Не нашел и снова уставился в экран ноутбука. — Вот этот страшилище — я? — переспросил он дрогнувшим голосом.

— Ну, почему же страшилище? — мурлыкнула Сашенька. — Очень даже симпатичный мужчина. Вам бы бороду только посолиднее, — сказала она и принялась шустро двигать по столику маленькой беспроводной мышью. На экране, по царскому подбородку, в такт движениям Сашиной руки побежали черные завитушки. Девушка подрисовывала портрету бороду, высунув от усердия язык. А глаза настоящего, не фотографического царя, раскрывались все шире и шире.

— О!.. — только и смог вымолвить он, когда Сашенька оставила в покое мышку. — У!.. — в голосе его слышался откровенный восторг. — Это ж надо!..

Берендей вспомнил наконец о волшебстве, щелкнул пальцами, и в его кулаке появилось круглое зеркальце на длинной бронзовой ручке. Царь заглянул в него, поскреб ногтями щетину и скривился:

— И ведь ни один подлец не подскажет Государю, что имидж менять надобно!.. На кол бы их всех, бездельников, да древесину жалко. — Затем он расплылся в счастливой улыбке и по-отечески приобнял Сашеньку: — А тебе, доченька, искренняя моя царская благодарность. И в награду — твое слово тоже станет для придворного розыскника законом. Слышишь, Пантелеймоныч?..

Сушик молча склонил голову, скорбно блеснув лысиной.

Глава 21

Сыщики уединяются и колдуют

Сыщики, как и сказали царю, очень хотели пообщаться наедине. Поэтому, едва выйдя из терема, они велели Саше, Мирону и Сушику подождать их с полчасика во дворе, а сами направились к небольшой, удивительно светлой березовой роще.